— Я просто говорю, что тебе не обязательно принимать каждое решение, вот и все. — Это не так, Эрик. И мне очень жаль, но ты даже не имеешь ни малейшего представления о том, что мы обсуждаем на собраниях, и что ж, именно так мы, дамы, хотим, чтобы это продолжалось. У вас, мужчин, есть паб, гольф, азартные игры, — сказала Мюриэл, бросив на него понимающий взгляд. — Не думай, что ты пропустил это мимо ушей, дорогой. Эрик поерзал на стуле, теперь его глаза были отведены от Мюриэл. — Ничто, черт возьми, не проходит мимо тебя, — пробормотал он. — Язык, Эрик, — пожурила она. — Оставь нас заниматься нашими делами, а я оставлю тебя заниматься твоими. И не волнуйся, мы бы доверили тебе и другим людям помочь нам, если бы это потребовалось. — О, ладно, не делай нам никаких одолжений. Мы можем не захотеть помогать именно тогда, когда вам нужно. — Я уверена, что ты сделал бы то, что нужно было сделать на благо общества, не так ли? — Да, да. Мы всегда так делаем, не так ли? Ты можешь думать, что управляешь деревней, Мюриэл — ты и твои подружки, — но вы все рассчитываете на нас, мужчин. Не можете обойтись без нас, не так ли? Мюриэл поцеловала Эрика в макушку. — Нет, любимый. Не можем, — сказала она. — О, я хотел сказать… тебе пришло письмо. Выглядело официально. Я положил его на буфет. Мюриэл пошла в столовую и посмотрела на белый конверт, прислоненный к серебряной чаше. Она взяла его и, не открывая, сунула в нижний ящик между картонной коробкой с поздравительными открытками и записной книжкой. Она разберется с этим позже, когда Эрик уйдет в паб. — Что-нибудь важное? — позвал Эрик из гостиной. — Нет. — Она с трудом сглотнула. — Просто кое-какая информация, которую я запросила некоторое время назад. По иронии судьбы, что-то связанное с повесткой дня нашей встречи в Мейплдоне. Эрик встал, когда Мюриэл вернулась в комнату, и шагнул вперед, взяв обе ее руки в свои. — Я знаю, что шучу о собраниях, о том, что женщины собираются вместе только для вина и сплетен, но я знаю, что это не все, что ты делаешь. Я знаю, что ты много делаешь для этой деревни, и это лучшее место. Я всегда могу быть уверен, что вы, дамы, следите за тем, чтобы все шло гладко, чтобы у деревенских детей было хорошее, безопасное место для взросления. Убедись, что наша Белла в безопасности. Я просто дразню тебя, ты же знаешь, не так ли? — Да, любимый. Конечно. И, давай посмотрим правде в глаза, напиваться и сплетничать без всякой цели — это то, что мы оставляем нашим мужчинам, — сказала она, улыбаясь. — Туше. — Он поцеловал ее. — И на этой ноте я отправляюсь в паб. Глава 46 Анна 2019 Понедельник, 15 июля До сих пор Анна придерживалась тем, о которых Лиззи, казалось, была рада поговорить, она не задавала много вопросов. Из того, о чем она говорила, Лиззи, похоже, приехала в Мейплдон исключительно для того, чтобы узнать, вернулся ли ее отец, и выяснить, что произошло тридцать лет назад. Почти по тем же причинам, по которым Анна осталась после выходных. Но у Анны было только слово Лиззи, что она не общалась с Билли с тех пор, как ее забрали под опеку. Только ее объяснение, почему она появилась в деревне и задавала вопросы. Анна не могла избавиться от чувства неловкости, которое возникло у нее, когда Лиззи тем утром подвезла ее и ее маму прямо к их входной двери. И пока у нее не будет доказательств обратного, она не будет исключать возможность того, что Лиззи была вовлечена в жуткую мутацию «игры в тук-тук», которая началась в пятницу. Лиззи и ее отец могли бы это сделать. — Когда ты снова приехала в Мейплдон? — спросила Анна, затем откусила кусочек багета. — В субботу. Я несколько дней не открывала письмо адвоката, а потом вздохнула и сказала, что приеду. Но потом мне позвонили, и я приняла решение за себя. — О? Как так вышло? — Кто-то сказал, что знает о его планах. Сердце Анны упало. — Кто? — Они не сказали. Это был женский голос, и звонок поступил на стационарный телефон, а не на мой мобильный. — Они сказали, откуда узнали? — Горло Анны сжалось. Она отложила багет, не в силах откусить и кусочка. — Нет. Но они знали, что я журналист, потому что сказали, что мне будет интересна эта история. — Ты журналист? Ты не упоминала об этом. — Дискомфорт Анны из-за того, что она постоянно была на заднем плане, не улучшал ее уровень стресса. — Внештатный сотрудник, да. Но я здесь не за какой-то сенсационной историей, Анна. Я здесь только ради правды. — Правды? Я не понимаю. — Я не уверена, что именно произошло в тот день, когда пропала Джони Хейз, Анна. Но я уверена, что за этим стояло нечто большее, чем мы с тобой знаем. — Я не думаю, что это было так. Улики указывали на твоего отца, и я сожалею об этом… тебе нелегко знать, что он сделал, но другого объяснения случившемуся не было. — Потому что полиция и жители Мейплдона прекратили поиски, Анна. Они предположили, что поймали своего парня, и, как ты говоришь, улики указывали на то, что это был он, поэтому они закрыли дело, не задавая больше вопросов. — Лиззи посмотрела Анне прямо в глаза. — Я здесь, чтобы начать поиски снова. — Но почему именно сейчас? Почему не раньше, когда он сидел в тюрьме? — Потому что я была одной из тех людей, которые все эти годы верили, что он это сделал. Предполагая, что он похитил Джони, а затем убил ее, выбросив тело. Потому что это та история, которой меня накормили. — А теперь нет? Просто так? Что заставило тебя передумать? — Вопросы Анны сыпались сами собой, ее разум лихорадочно работал. — В детстве, когда я переходила из одной приемной семьи в другую, мне рассказывали разные вещи о том, почему меня забрали из-под опеки отца. Сначала мне дали прямолинейную фразу: «После смерти твоей мамы он не смог справиться и пренебрег тобой». Однако по мере того, как я становилась старше, эта история развивалась; кое-что добавлялось. Мне говорили и другие, менее прямолинейные вещи, вещи, в которые я не хочу вдаваться прямо сейчас. Итак, на протяжении многих лет я строила картину того, каким, должно быть, было мое время с Билли, каким человеком он был… и каким монстром он, должно быть, был, чтобы убить ребенка. Когда я ехала сюда, все, о чем я могла думать, это о том, как я собираюсь «упокоить Уильяма Коули». — Лиззи изобразила пальцами воздушные кавычки. — И до сегодняшнего дня это оставалось моим планом. Но я почувствовала что-то… странное… сегодня. Я бы сказала, что это было воспоминание, но оно не было осязаемым… это было чувство, что-то глубоко внутри, похороненное, а не реальное воспоминание. Чувство, знание того, что все было не так, как казалось. Что бы здесь ни произошло, мы не знаем всей истории. — Лиззи вгрызлась в свой обед. Казалось, она сказала все, что собиралась сказать на данный момент. Это было так, как если бы она произнесла свою речь и теперь хотела, чтобы Анна ее обдумала. Они обе продолжали есть в тишине, мозг Анны лихорадочно работал. Лиззи вполне могла быть права — они не знали всего, что происходило тогда. Но она все еще верила, что Билли Коули несет ответственность за похищение Джони Хейз. В конце концов, она была свидетельницей этого — полиция взяла у нее показания, и это было ключевой уликой. Возможно, Лиззи этого не знала. Проглотив последний кусочек багета и запив его остатками чая, Анна наклонилась вперед над столом, положив грудь на сложенные руки. — Ты ведь знаешь, что я это видела, не так ли? — рискнула спросить она. — Что именно видела? — Джони Хейз садится в грузовик Билли. Он выезжает из деревни. Лиззи прищурила глаза. — Значит, это ты та самая. — Лиззи пошевелилась, отодвигая свое тело назад, подальше от Анны. Анна нахмурилась. — Та самая? — Ты была ребенком Б. Главный свидетель. Единственный свидетель, — сказала Лиззи холодным, монотонным голосом. Дрожь пробежала по спине Анны, несмотря на палящее летнее солнце. — Ну, да. Я предполагала, что ты знаешь. — Нет. Тебя не опознали; откуда мне знать? — Слова Лиззи прозвучали резко и отрывисто. Весь тон, атмосфера их обеда изменились, и Анна теперь чувствовала себя еще более неловко. Она хотела отвлечь внимание от себя. — Полагаю, ты не знала. Хотя ты журналист, и, кажется, достаточно легко выяснила, где жила моя мать, так что, без сомнения, твои контакты могли узнать эту информацию? Лиззи нахмурилась еще сильнее, но ее зрительный контакт не дрогнул. — Честная игра. Она не стала юлить. Пытаясь удержать напряженный зрительный контакт Лиззи, Анна задала животрепещущий вопрос. — Итак, кто сообщил тебе адрес? — Никто, — без колебаний ответила Лиззи. Пульс Анны участился. — Тогда как… — Я уже бывала там раньше. — Ты сказала, что ничего не помнишь о Мейплдоне, только школу, когда ты ее увидела. С какой стати тебе вспоминать, где находится мой дом? Я никогда не дружила с тобой. — Возможно, тогда Мюриэл была права. Это Лиззи прибила голову куклы к двери. — Нет. Верно. Не помнила. Но встреча с твоей матерью что-то пробудила, и я просто знала, куда идти. — Ты помнишь, когда и зачем ты приходила ко мне домой? — Твоя мама и кто-то еще, я думаю, отвезли меня туда. Но нет, я не помню точно, когда именно. Я, конечно, не знаю почему. — Кто был тот другой человек? — Послушай, Анна. Я действительно не помню. Я думаю, что лучше всего спросить Мюриэл, не так ли?