Стайлз дарит мне сексуальную ухмылку и тянет меня за собой на пол, где лежат его письменные принадлежности. Я устраиваюсь на его поднятых длинных ногах, которыми он упирается в стену. – Теперь рассказывай, – говорит он. И я рассказываю. Все до деталей и каждого словечка. Лучше никогда не оказываться объектом злости Стайлза. Трудно представить, что этот милый и приветливый парень может быть таким злым. Но когда он злится, у него есть веские на то причины. Он не швыряет мебель и не пинает углы, ему просто сложно успокоиться. Я понимаю, как его задевает то, что девушка, которой он доверился, как наставнику повела себя крайне непрофессионально. Первое что он хочет сделать, это позвонить ей и наорать. Потом он думает, что встретиться с ней и все высказать. Это все эмоции, и я знаю, что он успокоится и примет верное решение, в конце концов. – Вот увидишь, – говорю я, забирая из его рук телефон. – Как только ты перестанешь психовать, все покажется не таким уж и ужасным. – Сучка, – шипит он. Я фыркаю. – Не спорю. Но разве тебе не должно льстить? Она так на тебя запала, что… Я затыкаюсь, увидев выражение лица Стайлза. Ладно, шутить не время. – Забудь. – Я удобнее устраиваюсь на его ногах. Удивительно, как он удерживает меня. – Если мы каждый раз будем так реагировать на других, нам ничего не останется друг для друга. Он вздыхает. – Хочешь, чтобы я злился на тебя? – Хочу. – Ты же знаешь, что злюсь. Конечно, знаю. Мы еще не говорили об этом, но вопрос о совместном проживании так и остается не решенным. – Это другое, – возражаю я. – Пожалуйста, не нужно звонить и разбираться с чем-то. Для нас ведь это ничего не значит. Вот и забудь. – Легко сказать, чем сделать. – Ошибаешься. Я немного отстраняюсь и под любопытным взглядом Стайлза, стаскиваю с себя футболку. В его глазах загорается знакомый огонек, когда я остаюсь в одном лифчике. – Пытаешься отвлечь меня сексом? – лукаво спрашивает Стайлз. – У меня ведь получается? – бросаю вызов. Он опускает ноги, и мы забираемся на диван. Его руки принимаются ласкать мою спину, пока я медленно расстегиваю шорты. – Похоже на то, – шепчет Стайлз и ерзает подо мной. Я хихикаю, чувствуя под собой его возбуждение, и ерзаю в ответ. – Мадлен, – стонет Стайлз. Он снимает с себя футболку, а затем туда же летит мой лифчик. Мы сидим на диване голые по пояс и целуемся как сумасшедшие. Я тянусь к его ширинке. – Прямо здесь? При Айке? – тяжело дыша, спрашивает Стайлз. – Не порти малину, – бурчу я. Смеясь, они подминает меня под себя. Мои шорты летят следом за его джинсами. Как только Стайлз дотрагивается до моего самого интимного места, раздается громкий рингтон его мобильного. Мы оба недовольно стонем друг другу в губы, и по нашим оголенным телам проходит вибрация. – Пусть ты меня разлюбишь, но сейчас я ненавижу группу Nazareth, – хнычу я. Стайлз смеется мне в шею, затем чмокает в губы и соскакивает с дивана. – Кощунство, – укоризненно говорит он, хватая свой телефон и прерывая мелодию песни «Miss Misery». – Ладно, я их обожаю, – бурчу я и прикрываю грудь диванной подушкой. Я не слышу, что ему говорят по телефону, но когда мой взгляд от его красивого пресса перемещается на лицо, мне становится не по себе. – Да, конечно. Я скоро буду. Спасибо, Боб. – Что случилось? – спрашиваю я, когда Стайлз отключился. Он берет в руки свои джинсы и садится рядом со мной. – Это секретарь отца, Боб. Он сказал, что папе стало плохо и его увезли на скорой. – О боже, – вырывается у меня. – Что могло случиться? – Я не знаю, – вздыхает Стайлз. – Нужно ехать. – Я с тобой. – Я живо соскакиваю с дивана и бегу в комнату за чистой одеждой. – Позвоню пока маме! – кричит он мне вслед. * * * Мы приезжаем в Саут Энд в Бостонскую клинику, и нам приходится торчать в зале ожидания. Стайлз напуган, потому что врачи ничего конкретного практически не говорят. Мы ерзаем на неудобных больничных креслах, крепко сцепив руки, когда появляются миссис Мерлоу и Ханна. – Мама. – Стайлз обнимает мать и передает то, что удалось выяснить. Но миссис Мерлоу уже в курсе, так как по дороге связалась с клиникой и потребовала всю информацию. Ее лицо белее мела, я никогда не видела ее такой. Каштановые волосы рассыпаны по плечам, будто она собиралась в дикой спешке. Хотя о чем я, ведь так и было. Ее глаза на миг встречаются с моими, но она быстро переводит взгляд на сына. Я уже привыкла к этому, по крайней мере, в них больше нет пренебрежения или злости. Ханна утыкается мне в живот, и я чувствую ее тяжелый вздох. – Все будет хорошо, милая. – Я нежно провожу ладонью по ее пушистым и темным волосам. Она поднимает голову и кивает. Эта девочка такая красивая и умная, и я знаю, что в эти последние два года она сильнее привязалась к отцу. Конечно, ее героем навсегда останется Стайлз, но отец – это другое. Как же хорошо, что мистер Мерлоу наладил эту связь. Лишь бы с ним все было хорошо. Примерно через час появляется врач, и мы резко встаем со своих мест. – Что ж, – ободряюще улыбается пожилой с седыми нитями в черных волосах, мужчина. – Это не инсульт. – Слава богу, – приложив руку к груди, шепчет миссис Мерлоу. – Но это кое-что другое, – с сожалением продолжает доктор. – У мистера Мерлоу наблюдается очень сильное переутомление и серьезные перепады давления. И поверьте, мы делаем все возможное. Чем больше мы слушаем доктора, тем больше понимаем, что дело действительно серьезное. – Я останусь здесь, – говорит миссис Мерлоу, когда доктор уходит. Он сказал, что кто-то может остаться на ночь в одной палате с больным, сестра уже готовит все необходимое. – Мама, ты можешь поехать домой, я останусь, – просит ее Стайлз. Ханна зевает и кладет голову на мое плечо. Настенные часы на бледно-голубой стене показывают около десяти вечера. Я и не заметила, что мы провели так много времени в больнице. – Ханне нужно в постель, – качает головой миссис Мерлоу. – Поезжайте, я останусь. Я знаю, что Стайлз ни за что не оставит мать здесь одну, он просто-напросто не будет спать. Поэтому, потрепав Ханну по голове, я поднимаюсь со стула. – Мы с Ханной можем поехать к нам. А утром мы обязательно вернемся. Стайлз смотрит на меня с благодарность, под его глазами залегли темные тени от волнений. Он подходит вплотную ко мне и берет за руки. – Да, так будет лучше, – соглашается он. – Пусть вас отвезет Хенк – папин водитель. – Его теплые губы касаются моего лба. Я целую его в щеку. Сначала Ханна обнимает свою маму, затем брата. Подбежав ко мне, она крепко хватает меня за руку и тащит к выходу. – Только обязательно позвоните и скажите, что папочка будет в порядке. Иначе я буду плохо спать, – говорит она, нахмурив брови. – Обязательно, солнышко, – ласково отвечает миссис Мерлоу с грустной улыбкой. Затем ее взгляд останавливается на мне. – Спасибо, Мадлен.