— И те же зелёные глаза, — сказала сестра Деррека. Очень быстро все, кроме поваров, столпились вокруг её мамы и комментировали удивительные сходства между Райаном и мамой Джилл. Снаружи раздался гудок, и её мама подняла на Джилл застланные слезами глаза. — Всё в порядке, — сказала ей Джилл. — Я знаю, что вы бы не уехали так скоро, если бы не были должны. Деррек забрал Райана из рук её матери, и Джилл проводила её на улицу, вниз по ступенькам и по подъездной дорожке, где её отец нетерпеливо ждал в арендованной машине. Впервые за много лет её мама повернулась к ней с раскрытыми руками, и они на короткое время обнялись. Удивившись хрупкости своей мамы, Джилл обнаружила, что хочет сказать, как сильно любит её, а затем умолять её остаться на несколько дней или, по крайней мере, на несколько часов, и просто обнимать её и говорить с ней о детях и жизни, но никаких слов не произнесла. — Возвращайся с нами обратно, — сказал ей отец, опустив стекло, прерывая первый реальный момент нежности между ней и её матерью за несколько лет, если не за всё время. — Томас нанял сыщика в этой области, и у него есть кое—какая информация на семью Бэйлор. Если ты серьёзно намерена защищать интересы своего сына, позвони Томасу. — Деррек — хороший мужчина, — ответила Джилл. — Райан будет в порядке. — Томас переживает за тебя. Бледные и худые пальцы её мамы касались локтя Джилл, будто в понимании. — Передай Томасу, что я в порядке, — ответила Джилл. — Более того, скажи ему, что я счастлива. Её мама последний раз похлопала её по руке, прежде чем сесть в машину. Джилл стояла на подъездной дорожке даже после того, как их машина исчезла за воротами и поехала вниз по дороге. Она пыталась вспомнить об объятиях матери, когда была ещё маленьким ребенком, когда они вдвоем проводили время вместе, но таких воспоминаний у неё не возникло. Мягкая рука легла ей на плечо, и когда она развернулась, её поприветствовала мама Деррека. — Всё в порядке? — спросила миссис Бэйлор. — Всё хорошо, — сказала Джилл. — Спасибо, что спросили. — Мне жаль, что им пришлось так быстро возвращаться в Нью—Йорк. Я надеялась пригласить твоих родителей на настоящий праздник, чем то маленькое собрание, на котором ты побывала на прошлой неделе. Джилл думала, что мама Деррека похожа на солнце, и если бы её можно было закрыть в бутылке и продать, она бы стоила миллионы. — Как вы это сделали? — спросила Джилл. — Что сделала? — Воспитали всех этих детей. Кажется, все ладят и искренне нравятся друг другу. — Мне помогал Фил. Более того, были дни, когда мне приходилось бегать по дому с метлой за некоторыми детьми. Джилл рассмеялась. — И если Райан каким—то образом будет походить на своего отца, — добавила она, — тебе достанется работы. — Почему? Каким Деррек был в детстве? — Спроси его братьев и сестёр, и они все скажут одно и то же. Он был властным. — её глаза засияли. — И ещё он был моим самым чувствительным ребёнком, даже больше, чем девочки. Джилл не могла это представить. — Действительно? — Этот мальчишка плакал на ровном месте. Если кто—то взял его игрушку, он плакал. Если его ужин был не достаточно горячим, он плакал. Если его сестра как—то не так на него посмотрела, он плакал. Они обе рассмеялась. — Я бы никогда не подумала, что из всех футболистом будет именно он. — Миссис Бэйлор покачала головой в удивлении. — Просто никогда не знаешь, какими они вырастут. По большей части ты просто молишься, чтобы они стали хорошими людьми. — Эй, вы двое, — крикнул Деррек, стоя в дверном проходе. Он держал Райана на одном широком плече, а свободной рукой нежно хлопал его по спинке. — Дамы закончили свои закуски и не особо терпеливо ждут решения судей. Если вы не придёте сюда, начнут летать лопаточки. — Кто будет третьим судьёй? — спросила миссис Бэйлор. — Не я, — сказал Деррек. — Ни в одной из тех закусок нет шоколада. — Ты не любишь шоколад, — напомнила ему его мама. — Теперь люблю. Джилл посмотрела на Деррека, и впервые за весь день их взгляды встретились и задержались. Секунды казались минутами, пока в доме не разразились крики, смешанные со звоном сковородок и посуды об пол. Лекси поздоровалась с ними в дверях, появившись из ниоткуда. Она тяжело дышала, и её глаза были большими и круглыми. Говоря своим обычным высоким голосом, она сказала что—то о том, что по дому свободно бегает поросёнок. К тому времени, как Джилл дошла до кухни, она заметила, что обе сестры Деррека стоят за французскими дверьми и смотрят в дом. Две дамы для безопасности забрались на гранитную тумбочку. Женщина с седеющими волосами была вооружена и опасна, держа перед собой дуршлаг и лопаточку, готовая нападать. Повсюду была брускетта, цзяоцзы и кусочки сосиски с зелёным луком. Подносы упали, красный и жёлтый соусы запачкали пятнами деревянные шкафчики. Братья Деррека и его отец играли в баскетбол на крытой площадке, не зная, что происходит в доме. Сэнди и миссис Мёрнэйн исчезли. Фотограф, который брал уроки у Челси, отскочил назад, будто был папарацци, а не фотографировал для кулинарного журнала. Кулинарный поединок превращался в катастрофу. — Где твоя мама? — спросила у Лекси Джилл. — Она догоняет поросёнка. — Поросёнка? Правда? Ты уверена? Лекси кивнула, из—за чего запружинили её кудряшки. — Он говорит "хрю—хрю". Деррек открыл французские двери и нахмурился, глядя на своих сестёр. — Что вы двое делаете? — Прячемся, — сказала Зои. — От поросёнка? Рэйчел кивнула. — Это было самое уродливое существо, которое я только видела. У него клочки белых волос, и он хромает. Деррек расхохотался. Затем развернулся и посмотрел на беспорядок. — Это Хэнк сделал? — Кто такой Хэнк? — спросила миссис Бэйлор, поднимая кусочки брускетты, шариков дыни и бросая всё это в мусорку под раковиной. — Это пёс, — сказала ей Джилл, чувствуя облегчение, зная, что по дому не бегает свинья. — Пёс был посреди дороги, и его бы точно сбили, если бы Деррек его не спас. Зои фыркнула. — Это существо было в доме всю ночь? — Я оставил ему еды и воды в комнате с бассейном, — сказал Деррек, — но, видимо, он нашёл способ выбраться. Послышался звук шагов, прежде чем Хэнк появился снова. Деррек снова протянул Райана своей маме, в то время как его сёстры закричали и снова выбежали наружу. У Хэнка во рту были локоны волос. Деррек побежал к двери и схватил пса, когда тот пробегал мимо, останавливая Хэнка от творения ещё большего хаоса. — Похоже, Хэнк нашёл чей—то парик. Сэнди и миссис Мёрнэйн вышли из—за угла, когда старший брат Деррека, Коннор, вошёл через входную дверь и присоединился к веселью. Миссис Мёрнэйн выглядела так, будто только что вернулась с марафона на двадцать миль. Она не только тяжело дышала, но и была лысой как орёл, если не того хуже. Дерреку, наконец, удалось вырвать парик изо рта Хэнка, и он быстро протянул его бедной женщине. Капли белого соуса с кусочками падали с воротника блузки Сэнди. Коннор наклонил голову на бок, рассматривая блузку Сэнди, и даже втянул носом воздух. — Это сыр бри? — Собственно говоря, да, — сказала Сэнди. — Что ты здесь делаешь? — Я слышал, что ты можешь быть здесь, и надеялся, что мы сможем поговорить. — Я занята.