Меня отбросило вперед. Со всей силы звезданулся о водительское кресло. На секунду в глазах потемнело – только бы не сотрясение, сейчас не время отрубаться! – Моя гитара… – спохватился Лева, при этом его самого от удара сложило напополам. Учитывая его габариты, вряд ли ему было комфортно в этом положении. Знаете, все эти шутки про толстяков на йоге – как раз про него. – Нашел, блин, время думать о гитарах! Лева не слышал меня, ковыляя через салон к заднему отсеку, когда машина снова встала на четыре колеса. Вот ведь шизанутый на всю голову – к инструментам пошел! – Что это было? Что это, мать вашу? – заорал я. Как больно… Дотронулся рукой до лба. На пальцах – кровь! И много! – Макс, ты где? Драммер все так же держался за сиденье – цепкий какой! Басиста же занесло на пол и засыпало осколками. – Все живы? По очереди все кивнули, а автобус тем временем мчался по «молоку», не снижая скорость. – Лева, брось ты контрабасы… – произнес я, заметив, что гитарист роется за задним сиденьем. Там был специальный отсек для инструментов. Микроавтобус – типа грузопассажирский. Правда, приставка «грузо-» была очень условной: только и вошли гитарный комбик «Маршал», бас, гитара и барабанное барахло (железо, сольник да кардан). Понятно, почему Лев так беспокоился – большая часть инструментов была его. Он у нас заведовал техчастью в группе и много чего покупал на свои деньги, почти все. – Лева, блин, на нас кто-то напал, а ты про гитары думаешь… – Были бы твои – тоже бы думал, – железный аргумент, с таким не поспоришь. Плюнул на него, бросился к водителю: – Леня! Что за хрень! Кто это был? Макс, все так же не отпуская сиденье, предположил: – Безумный лось?! – Он отстал, надеюсь? А то я ему сам ноги поотрываю, – басист подал голос из-под кресла. Это было смешно, учитывая, что он и драммер были самыми мелкими в нашей банде. Не сказать, что совсем уж доходяги, но на роли скелетов в кабинете биологии вполне бы сгодились. – Как бы он нам чего не поотрывал! Глянь, – я показал на пассажирскую дверь. Она обычно откатывалась в сторону автоматически: водила жал на кнопку, чтобы впустить наши жалкие тельца с контрабасами после очередного концерта. Но сейчас она оказалась вмята внутрь – большой зверь приложился к ней лобешником с другой стороны. – Твою мать, что за Халк?! – и я снова повернулся к Лёне. Это он нас привез в эту дыру, а сейчас еще и пытается отмолчаться. Не выйдет! Положил ему руку на плечо, намереваясь на этот раз уж наверняка получить ответы на свои вопросы. – Леня! – только и успел сказать я… Тварь атаковала на этот раз с правой стороны, целясь в окно водителя. Я инстинктивно зажмурился, прикрывая рукой лицо от падающих осколков. При этом почувствовал, что меня окатило теплой и липкой жидкостью. Зато – удержался на ногах! Только когда открыл глаза, водителя на месте уже не было. Дверь с его стороны оказалась вырвана «с корнем», а теплая жидкость на моей руке и лбу – на самом деле кровь. Черт! Да она здесь повсюду – на лобовом стекле, приборном щитке, а на руле болтался глаз. Глаз в крови! Карий зрачок Леонида… Он еще гордился тем, что ему глаза достались от прадеда, который даже «революцию застал». Теперь они точно встретятся, поговорят «за глаза». – Это кровь, кровь! – вот и драммер ее увидел. Теперь ему вдвойне захочется вернуться на свой хлебосольный север. – Твою мать! Что там происходит? – Лева, как всегда, пропустил все самое интересное, копаясь в своих контрабасах. – Эта тварь… тварь его утащила! Его глаза округлились. 2 – Р-р-руль! Руль держи! – заорал я. С моими габаритами так просто перемахнуть через переднее сиденье было непросто. Я, конечно, давно уже не был толстяком. Пока воркаутом занимался, скинул лишнее, но все же восемьдесят килограмм живого мяса с ходу в такие «щелки», как тут, не проскакивают. – Что? – Макс так и не понял, что я от него хочу. – Твою мать! Лени нет, его нет! Руль держи! – заорал я еще громче. Макс наконец понял и схватил баранку. При этом он все косился на проем, оставшийся после нападения твари, за которым мелькали шипастые ветки кустов, выскакивающие из тумана. – Какого черта, Леха?! Что происходит? Кто это? – Держи руль прямее! Прямее, говорю! – Куда уж прямее! Но машина замедляла ход. – Газ! Дави на газ! Макс глянул на меня, как на полоумного: – Рукой? – Да хоть губой! Ты хочешь остановиться и познакомиться с этим… – я показал на проем вместо двери. – Не знаю, что это за зверь, но нам лучше от него быть подальше. Макс кивнул. – Народ, она возвращается! – Лева наконец-то бросил контрабасы. Расчухал-таки, насколько все серьезно. – Где? – я глянул по сторонам. – Ничего не вижу. – Там! – Лева махнул рукой назад. – Сзади?! – Да, сзади. Черт! Она нас догоняет! Последовал новый удар. Посыпались уцелевшие при первом набеге стекла. Ветер засвистел в салоне, раздувая серые занавески. – Черт! Кто это? – заорал Лева. – Ты видел ее? Ты ее видел? – спросил я, оборачиваясь. – Нет! Только тень! Она в тумане… она… – новый удар, на этот раз с правого фланга. Я увидел, как большой черный силуэт заслонил пару окон. Ни хрена себе она большая! – Она держится, она… – орал Лева. Обернулся к Максу: – Тормози! Сейчас! Он вдавил педаль в пол. Завизжали покрышки, внутренности вжало в позвоночник. Ладно, я в этот раз предусмотрительно взялся за ручку, иначе бы меня вышвырнуло к чертям собачьим из автобуса. Тормоза проскрипели, тень исчезла. – Она отцепилась? – обернулся я к Леве. – Да… кажется, да, – зашептал он. – Я ее не вижу! – Дави на газ, дави на газ! – заорал я Максу. Он орудовал педалями, нажимая на них руками. Возможности смотреть в лобовое стекло у него не было – и так еле доставал. Да если бы он и следил за дорогой, то вряд ли это что-то изменило – впереди было все то же «молоко». Из него периодически под светом фар выскакивали белые кирпичи дорожной разметки. – Да! Получилось – уходим! – обрадовался я.