– Адрес тут, в Одессе, и денег малость. На первое время. – Да как же так, Макар Лукич? – растерялся Сашка. – Я ж за проезд работал. – Не гоношись, – сердито сдвинул боцман брови. – Это тебе матросы промеж себя собрали. За британца того. Ловок, бес. Из наших его никто б побить не смог. А ты запросто. Вот они и решили… В общем, бери, не сомневайся. И не обижай людей отказом. А адрес на тот случай, коли в Одессе задержаться придется. Там вдова старого моего дружка живет. И не дорого, и покойно тебе будет. – Благодарствую, Макар Лукич, – растерянно пролепетал Сашка, аккуратно убирая сверток в карман. Потом, подчиняясь какому-то наитию, он развернулся к боцману всем телом и, приложив к груди правую ладонь, медленно поклонился в пояс. – Гм, ты это… – смутился боцман. – Не мне кланяйся. То матросам нашим. А вообще, никакой ты не француз. Наш ты. Исконный, – вдруг высказался он. – То, Макар Лукич, одному Богу известно, – выпрямившись, грустно улыбнулся парень. Кивнув, боцман вздохнул и, развернувшись, направился на нос. Проводив его взглядом, Сашка поспешил в свою кандейку. За вещами. Судно уже входило в порт Одессы и готовилось швартоваться. Так что и этот этап его путешествия подошел к концу. Теперь Сашке предстояло в очередной раз преодолеть бюрократический барьер, и можно будет отправляться дальше. Дождавшись, когда пассажиры сойдут на берег, он подошел к трапу и, сам того не ожидая, развернулся. Все свободные от вахты матросы столпились на палубе, молча глядя ему вслед. Растерянно улыбнувшись, Сашка поклонился собравшимся в пояс и, откашлявшись, громко сказал: – Благодарствуйте, братцы, за добро да за помощь. Даст Бог, отдарюсь, чем смогу. Храни вас Господь. – Тебя храни, Ляксандр, – послышалось в ответ. Чувствуя в горле комок, Сашка легко сбежал по трапу на пирс и, закинув мешок на плечо, быстро зашагал в сторону таможни. Пассажиры уже покинули здание, так что пятерка чиновников лениво перекладывала бумаги, дожидаясь, когда на берег начнут сходить моряки с пришедшего парохода. Подойдя к ближайшему чиновнику, Сашка вежливо поздоровался и, выложив перед ним свои бумаги, представился: – Александр Мерсье, механик. Приехал в страну в поисках работы. – Прибыли пароходом «Святой Михаил»? – уточнил чиновник с заметным удивлением. – Точно так, – кивнул Сашка. – Был нанят матросом в уплату за переход от Марселя, – пояснил он, указывая на временную матросскую книжку. Впрочем, здесь этот документ назывался как-то иначе, но Сашке это название было мало интересно. Он прибыл, куда хотел, а такие мелочи уже не важны. Возможно, и скорее всего, мнение это ошибочно, но пока ему было не до того. Чиновник, внимательно рассмотрев подписи и печать, задумчиво кивнул и настороженно покосился на парня. Потом, переведя взгляд на его мешок, хмыкнул и, покачав головой, проворчал: – Не много же у вас вещей, господин Мерсье. – Я был солдатом и привык обходиться малым, – пожал Сашка плечами. – Вот найду работу, тогда можно будет и хозяйством обрастать. – А что, во Франции работы подходящей не нашлось? – задал чиновник следующий вопрос, продолжая просматривать бумаги. – Я слышал, что здесь механиков ценят. Вот и решил попытать счастья, – пожал Сашка плечами. – Семьи у меня нет. Так что собраться, только подпоясаться. – Откуда вы так хорошо знаете русский? – тут же последовал очередной вопрос. – А вот этого я не помню, – вздохнул Сашка, принимая удрученный вид. – Получил тяжелую контузию и многое забыл, – тут он указал пальцем на свой шрам. – Потому и был из армии списан. Это все в бумагах есть. – Да. Вижу, – мрачно кивнул чиновник. – Странно получается. Язык помните, дело тоже. А вот остальное забыли. Как так? – спросил он, вперив в парня внимательный взгляд. – Сам бы знать хотел, – вздохнул Сашка, отвечая ему равнодушным взглядом. – Доктор вокруг меня только что с бубном не плясал, пытаясь мне память вернуть, да только не вышло ничего. Потому и решил уехать. Вроде как новая жизнь с чистого листа получается. – Да уж, чего только в жизни не бывает, – проворчал чиновник, ставя в Сашкином паспорте отметку о пересечении границы и старательно переписывая нужные данные в толстый гроссбух. – Что ж, мсье, добро пожаловать с Российскую империю, – закончил он, возвращая ему документы. – Благодарствую, сударь, – вежливо поклонился Сашка и, аккуратно убрав документы, поспешил на выход. Теперь ему предстояло понять, каким образом и на каком транспорте можно добраться до нужных мест. Припомнив, что все основные транспортные артерии сходятся в крупные города, он решительно направился к ближайшему городовому, с важным видом стоявшему на углу. Поздоровавшись, он задал интересующий его вопрос и, получив четкие указания, отправился дальше. Как оказалось, до Киева он может доехать на почтовой карете. А дальше, до Воронежа, идет чугунка. Мысленно подивившись странности строительства местных железных дорог, Сашка отправился к почтовой станции. Спустя час он нашел искомое и, оглядевшись, отправился к кассе. Ему повезло. Очередная карета должна была отправиться через полчаса. Купив билет, Сашка вышел из здания станции и, покрутив носом, свернул за угол. Время было к ужину и есть уже хотелось крепко. Так что, чуть подумав, парень купил пять пирожков с ливером, пару с вареньем и, прихватив стакан чаю, принялся заправляться. Благо на билет и пирожки денег, собранных ему матросами, хватило с запасом. Про посещение банка он за всей этой суетой просто забыл. Поев, парень задумчиво почесал в затылке и, сообразив, что в дороге ему предстоит провести пару суток, поспешил к рядам торговок, сидевших неподалеку. Быстро прикупив всякой снеди в дорогу, он вернулся к станции и, услышав, что карета подана, отправился на посадку. Вообще, с определенного момента у парня начало складываться впечатление, что его ведет по этому пути какая-то странная сила. Уж больно все легко и быстро получается. А главное, без особых приключений. Этот момент Сашку устраивал больше всего. Почтовая карета внешне напоминала трамвайный вагон. Из тех, что стоят в музее. Деревянный ящик, поставленный на колеса. Только посадочных мест в ней было поменьше, и сиденья располагались не вдоль коробки, а поперек. В салон, тут Сашка улыбнулся собственным мыслям, набилось человек десять. С первого взгляда было понятно, что все это люди разного сословия и достатка. Но никого из высшего общества, слава создателю, не было. Так что, выбрав себе местечко в уголке, парень засунул свой мешок под сиденье и, усевшись, прислонился плечом к стене. Судя по тому, что стена вагона была обита простой рейкой, покрытой лаком, это была карета второго, а то и третьего класса. Вдаваться в подробности Сашка даже не пытался, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. В салон заглянул крепкий седой мужик и, убедившись, что все расселись, подал кому-то знак. Звонко щелкнул кнут, и четверка упитанных меринов навалилась на постромки. Карета качнулась и начала плавно разгоняться. Прикинув скорость, с которой этот транспорт движется, Сашка только вздохнул. Потом, плюнув на грустные мысли, принялся рассматривать город. Из фильмов и книг он знал, что Одесса всегда славилась своей архитектурой. Строить из дерева там разрешали только на окраинах. Похоже, тут все было примерно так же. Карета выкатилась на тракт и немного прибавила скорости. Понимая, что ничего нового теперь не увидит, Сашка прижал ногой свой мешок и прикрыл глаза. Его соседи, пара молодых мужчин, судя по одежде, студентов, и молодая семейная пара с маленькой девочкой на руках у жены, парня мало интересовали. К тому же, едва усевшись и рассмотрев его лицо, они принялись старательно делать вид, что Сашки тут вообще нет. Само собой, такое отношение посторонних людей его задевало, но у него была цель, а значит, глупо было отвлекаться на подобные мелочи. Ну да. Не красавец. Как в том анекдоте, какую рожу Господь дал, ту и ношу. Так что устраивать по этому поводу шум Сашка не собирался. Он уже начал засыпать, когда соседский ребенок, воспользовавшись тем, что мать отвлеклась, подобрался поближе и, дернув парня за рукав, спросил: – А тебе кто так лицо поцарапал? – Мамку не послушался, вот и поцарапался, – улыбнулся Сашка, повернувшись к девчушке. – Больно было? – Ага. Я даже заплакал, – признался парень, продолжая улыбаться. – Бедненький, – вдруг пожалела его девочка и, встав на цыпочки, протянула ладошку, чтобы погладить его по щеке со шрамом. Понимая, что так детеныш просто не дотянется, он наклонился к ней, краем глаза наблюдая за реакцией родителей. Те, явно растерявшись, не знали, как реагировать на эту беседу. Мягкая детская ладошка осторожно коснулась шрама и, погладив его, опустилась. – А сейчас болит? – задала девочка новый вопрос. – Теперь уже нет. Это ж давно было, – ответил Сашка. – Я тоже иногда мамку не слушаюсь, – подумав, вдруг признался ребенок. – Это плохо. Мамку слушаться надо. Она ж тебя любит и потому плохого не посоветует, – развел Сашка руками, старательно подбирая слова. – Глаша, оставь господина в покое. Он отдыхал, а ты с разговорами пристала, – подхватив дочку на руки, попеняла ей мать. – Простите, сударь, – повернулась она к Сашке. – Никакого сладу с ней нет, когда ей скучно становится. – Ничего страшного, – усмехнулся Сашка. – Я и сам скучать не люблю. – А вы, сударь, откуда будете? – спросил один из студентов, с интересом разглядывая его наряд и бандану. При этом Сашка вживую услышал роскошный говор, которым славился этот город в его мире. – Только сегодня с парохода сошел. Приехал из Марселя, – ответил он, отслеживая реакцию соседей. – Позвольте представиться. Александр Мерсье. Отставной солдат, в недавнем прошлом матрос, а вообще механик. – И шо, прям-таки самонатуральный француз? – снова спросил тот же студент. – Он самый и есть, – кивнул Сашка, не собираясь вдаваться в подробности. – А язык где учил? – Нашлись добрые люди, научили. – Сема, отстань от человека, – дернул приятеля за рукав его сосед. – Ой, я тебя умоляю, – отмахнулся говорливый Семен. – Дай с человеком погуторить. – Сема, гуторить ты будешь в шинке своего батьки. А тут ты беседуешь. Забудь уже за свой босяцкий говор. Ты теперь студент, а не шлемазл уличный, – наставительно посоветовал второй студент, и Сашка едва не заржал в полный голос. Снова умудрившаяся ускользнуть от матери, маленькая Глаша решительно протопала к парню и, встав перед ним, спросила: – А ты какие игры знаешь? «Блин! Попадалово, – мелькнула у Сашки мысль. – Я ж понятия не имею, во что они тут играют», – но собравшись с мыслями, ответил: – Я уж тех игр и не помню. Это ж давно было. А ты во что играть любишь? – В куклы и в догонялки, – тут же последовал ответ. – Ну, кукол у меня нет, а бегать тут негде. И что делать будем? – озадачил он девчушку. – Не знаю, – надула та губки. – Ну, можно попробовать в ладошки поиграть, – припомнил он игру из своего детства. – А это как? – тут же забыла обиды Глаша. Понимая, что теперь она от него не отстанет, Сашка вздохнул и принялся объяснять девочке правила игры. * * *