«Господи, как же просто в армии было! – взвыл он про себя, после очередной, бог знает какой по счету примерки. – Надел, что выдали, и свободен. А тут? Это подправим, это подгоним, это вам не идет, а это уже не модно. Да плевать мне на моду. Мне чтоб удобно было», – ворчал он, стоически ожидая результатов подгонки. Из магазина он вышел, полегчав на восемь рублей. Бешеные деньги, даже по его меркам. Зато теперь Сашку запросто можно было принять за мещанина с серьезным заработком. Пиджачная пара серого в тонкую полоску цвета, голубая рубашка, галстук в тон костюму, удобные ботинки и даже котелок вместо картуза. Вообще, Сашка терпеть не мог любые головные уборы, но вынужден был терпеть их, будучи военнослужащим. Оказавшись же в этом мире, он просто вынужден был носить их. Потому как неприлично с босой головой ходить. В общем, убив еще полтора дня на всю эту ерунду, парень решил в последний день снова пройтись по рынку. Ему все еще нужен был подходящий инструмент. Так что утром третьего дня он уже был на рынке, в скобяных рядах с момента открытия. Проходясь между прилавков, он осматривал, ощупывал и приценивался к различным инструментам, когда у самого края заметил скромно одетого старичка еврея. Подойдя к его ящику, на котором было что-то разложено, Сашка присел на корточки и аккуратно раскатал матерчатый рулон. Тихо звякнув, его взору предстало именно то, что он искал. Осторожно коснувшись пальцами тонких надфилей, он растерянно покачал головой и, не удержавшись, спросил: – Уважаемый, это все, что у вас есть из такого набора? – Сразу видно, что вы не ювелир, юноша, – вздохнул старик. – Это малый набор для ремонта ювелирных изделий. Большой набор едва умещается в дорожный чемодан. – Верно. Я не ювелир. Я по точной механике. Часы, музыкальные шкатулки, оружие, – с усмешкой пояснил Сашка. – Я вижу, что по оружию, – хмыкнул старик. – Руки у вас не мастера, а солдата. – Руки как руки, – смутился Сашка, рассматривая свою мозолистую лапу. – Не обижайтесь, юноша. Но поверьте старику. Руки могут рассказать о человеке больше, чем он сам, – улыбнулся старик. – Я что-то не пойму, вы ювелир или хиромант? – буркнул Сашка, продолжая рассматривать набор. – Ювелиром был мой сын, юноша. Но после того, как его убили и ограбили наш дом, на мне остались трое его детей. Потому я и вынужден продавать его инструмент, – грустно вздохнул старик. – Сам же я был портным. Настоящим. Я мог построить любой костюм, и люди благодарили меня, когда носили мою работу. Но теперь я больше не могу шить. Глаза стали совсем плохие. А что до рук, так тут все просто, молодой человек. Каждое дело откладывает на руки человека свой отпечаток. У портного это исколотые иглой пальцы, у кузнеца ожоги от окалины, а у солдата мозоли там, где оружие упирается в руку. У вас именно такие. – Ловко, – оценил его слова парень. – И сколько вы хотите получить за этот инструмент? – Вам, юноша, я отдам этот набор за три рубля, – помолчав, вздохнул старик. – Ты опять тут? – раздался над Сашкиной головой грозный вопрос, и парень, оглянувшись, увидел какого-то мастерового. Заметно поддатый, злой и явно ищущий, на ком сорвать злость. – Исчезни, пьянь, – рыкнул Сашка, стремительно поднимаясь и заглядывая мастеровому в глаза. – Ты это, чего… – икнув и разом протрезвев, пробормотал мастеровой, осторожно пятясь задом. – Сгинь, шваль, – прорычал парень, шагнув к нему. Охнув, мастеровой развернулся и сломя голову кинулся бежать. – Я беру ваш инструмент, – отрезал Сашка, круто развернувшись к старику. * * * К Сашкиному изумлению, в купе он ехал один. Как подсказал проводник, поток отдыхающих уже схлынул, а новый еще не собрался. В общем, все, как и всегда. Кто-то рвется к первому теплу, а кто-то к бархатному сезону. Узнал он, и почему пришлось уезжать из Одессы почтовой каретой. Оказалось, что железная дорога до города давно уже проложена, но использовали ее в основном для перевозки грузов. Пассажирские составы ходят только раз в две недели. В общем, как обычно, повезло. Пытался бы уехать на поезде, сидел бы еще в Одессе, ожидая поезда. Внимательно выслушав пожилого проводника, Сашка благодарно кивнул и, вернувшись в свое купе, мрачно вздохнул: «Ну и когда ты, идиот, научишься правильно вопросы формулировать? Нет, чтобы сразу прямо в порту все выяснить. Нет, уперся и попер, как медведь на случку. Баран, блин. Ладно, что сделано, то сделано. Головой думай». С этой мыслью он снова завалился на койку и, заложив руки за голову, бездумно уставился в потолок. В пути ему еще предстояло провести двое суток. С учетом расстояния ужасно медленно. Ну не привык он перемещаться вот так, неторопливо. Навалилась ленивая дрема, и очень скоро парень спокойно спал. К вокзалу Ессентуков поезд подошел в середине дня. За прошедшие трое суток Сашка уже все бока отлежал. Успел вспомнить все, что с ним произошло уже в России, и, проиграв в голове все варианты, несколько раз выругать себя за бестолковость. Выйдя на перрон, парень не торопясь осмотрелся и решительно направился прямиком к дородному полицейскому, который прятался от солнца в тени здания. Поздоровавшись, Сашка спросил, как он может попасть в город Пятигорск, и с ходу наткнулся на внимательный взгляд служителя закона. – А зачем вам туда, сударь? – аккуратно поинтересовался полицейский. – Место спокойное ищу, чтобы жизнь новую начать, – решив не лукавить, прямо ответил Сашка. – После контузии из армии списали, вот и решил механиком стать где потише. – А по какой механике работать изволите? – тут же последовал очередной вопрос. – По всякой, включая оружие, – пожал Сашка плечами. – А чего это вы, уважаемый, меня так расспрашиваете? Лазутчика ловите? – Господь с вами, сударь, – растерялся полицейский. – Этими у нас военные да жандармы занимаются. Наше дело благочиние. А до Пятигорска вам надо обоз искать. Одиночки у нас стараются не ездить. – И где его искать? – понимающе кивнул Сашка. – А вон туда по этой дороге ступайте. До самой заставы. Там обозы и собираются. – А если ушел уже, то ночлег где найти можно? – подумав, уточнил Сашка. – А сюда возвращайтесь. Я вас сам на постой определю, – подумав, заявил полицейский. – И долго вы тут еще будете? – не унимался Сашка, которому хватило проблем с ночлегом в Воронеже. – А до темна и буду. Еще три состава придут, – тяжело вздохнул полицейский, доставая из кармана платок размером с наволочку. – Благодарю вас, уважаемый, – приподнял Сашка котелок. – Надеюсь, не придется вас лишний раз беспокоить. – Ступайте с богом, сударь, – кивнул толстяк в ответ, утирая лицо. Поправив лямки своей поклажи, Сашка зашагал в указанную сторону широким солдатским шагом. Спустя сорок минут он вышел к местному блокпосту и, оглядевшись, увидел несколько подвод, у которых суетились крепкие мужики. Выбрав мужчину старше средних лет, с роскошными чапаевскими усами и торчащим из-под папахи густым чубом, Сашка подошел и, поздоровавшись, поинтересовался, не до Пятигорска ли он собирается ехать. – Туда, сударь, – окинув парня долгим, внимательным взглядом, кивнул казак. – Попутчика возьмете? – улыбнулся Сашка. – А чего ж не взять? Возьму, коль в цене сойдемся, – хмыкнул усач. – И сколько за проезд? – Ну, ежели с охраной, то три рубля, а ежели сам себя охранить можешь, рупь, – огласил казак расценки. – Сам себя охраню, – ответил парень, едва сдерживая смех. – И чем же, позвольте спросить, сударь? Одним ножичком у нас не обойдешься, – без улыбки сказал казак. – Горцы и стрелять мастера, и саблями рубятся так, что любо-дорого. – За это не беспокойтесь, уважаемый, – усмехнулся парень, хлопнув ладонью по хурджину. – Вы уж лучше, сударь, покажите, чего у вас там, – качнул казак головой. – Как скажете, – пожал Сашка плечами и, поставив мешок на телегу, принялся развязывать горловину. Достав пару револьверов, он продемонстрировал их вознице, и тот, оценив оружие, махнул рукой: – Добре, сударь. Сидайте. Только револьверты свои под рукой держите. Здесь-то тихо, а вот как от города отъедем, так настороже быть надо. Горцы, они народ лихой и воевать умеют. – Неужто и сюда заходят? – решил поддержать беседу Сашка. – Вроде ж войска в городах стоят, и казаки, я слышал, дороги патрулируют. – То так. Да только все одно озоруют. У них ведь как. Был в бою, джигит. Не был, мальчишка. Был в бою и с добычей вернулся, пехлеван. Ну, а коли сгинул, так шахид. «Вот блин! Все как у нас, – проворчал Сашка, внимательно его слушая. – Сотня лет прошло, и ничего не изменилось». – А вы, сударь, по какой части будете? – последовал неожиданный вопрос. – Механик я, – вздохнул Сашка, выныривая из воспоминаний. – Механик? Я уж, грешным делом, подумал, что солдат бывший, – удивленно признался казак. – Так и есть, – не стал скрывать парень. – Списан после контузии. Вот и ищу местечко, где потише да поспокойнее. А тут у вас еще, говорят, и места целебные. – То так, – важно закивал казак. – И вода всякая имеется. «Поучи свою бабу щи варить», – буркнул про себя Сашка. – А скажите, почтенный, жилье у вас снять можно? – Чего ж нельзя? С этого здесь многие живут, – пожал казак плечами. – Мне не просто угол нужен. Мне бы так, чтобы кузнец неподалеку был. Сам понимаешь, механика дело такое. Иной раз что-то и выковать, и отлить надо. Так что без толкового кузнеца никак. – Тогда это вам в станицу надо. В самом-то городе таких мест почитай и нет, – почесав в затылке, высказался казак. – А станица от города далеко? – насторожился Сашка. – Так рядом. Почитай, пригород, – махнул казак рукой. – Просто город решили в другую сторону строить. А между предгорьями и городом мы и есть. А с оружием, сударь, работать умеете?