– А вот и Роб. Спасибо, Ольга Стефановна, что уделили нам время. Женщина с тревогой глянула на фигурки, что свисали с потолка у двери. – Сегодня впервые за долгое время они затрещали, – прошептала она Марьяне. – Это было утром. Марьяна постаралась не показывать страха, улыбнулась. – Спасибо вам. Всего доброго. Роберт тоже попрощался, но не так тепло и вежливо, и они вместе покинули гостеприимную Ольгу Стефановну. Как только дверь ее квартиры закрылась, Роберт прошептал: – Ты узнала, что это за деревня? Куда увезли Костю? И она показала тебе альбомы своей матери? Марьяна нахмурилась. – Что с тобой? Хоть бы чуточку понимания проявил, видел же, какое у женщины горе. Она осталась одна. – Ну, извините, ей не светит ежедневный кошмар, как нам. – Одиночество старика – не меньший кошмар, Роб. – Девушка покачала головой и направилась по ступеням вниз, к выходу из подъезда. – А адрес? Она дала адрес Кости? – напирал Роберт. В это время рука сама собой поглаживала место внутреннего кармана пиджака. – Я скажу только при Стасе, – заявила Марьяна. Роберта кольнула обида. Пружина колыхнулась и пошла вниз, как поршень, снова начиная сжиматься. – А что тебе Стас? Почему не сказать сейчас? Думаешь, Платов способен что-то изменить и спасти наши шкуры? Ты его совсем не знаешь. Марьяна обернулась. – Я знаю его достаточно. – Слово «достаточно» она произнесла твердо, ровно и медленно. С особой интонацией. Потом развернулась, с силой толкнула тяжелую подъездную дверь и вышла на улицу. Роберт последовал за девушкой. И пока они шли до автомобиля, он смотрел на ее ровную спину и рассыпанные по плечам кудри Медузы, смотрел и сжимал кулаки. Терпеть, опять терпеть. * * * Когда Марьяна подошла к машине, где ждал Платов, то почему-то помедлила, внимательно разглядывая что-то внутри салона. – Что там? – с тревогой спросил Роберт. Он готов был услышать все что угодно, но только не… – Стас спит. Не будем его будить. Роберт даже растерялся. – И что нам теперь? Тут стоять и ждать, пока его величество продерет глаза? Марьяна предложила сходить в ближайшую закусочную, купить еды навынос. Время приближалось к двум часам дня, и все изрядно проголодались. Кроме Платова, конечно, – тот спал, откинувшись на водительском сиденье и скрестив руки на груди. Его голова завалилась набок, встрепанная короткая челка напоминала гребень, а лицо – античную скульптуру, такое же умиротворенное и… белое… – Стас! – Роберт кинулся к машине, распахнул водительскую дверь. Схватил Стаса за руку. – Стас! Проснись! Тот не реагировал. – Что с ним?.. Роб, что с ним? – заволновалась рядом Марьяна. – Я же предупреждал его, что недостаточность… что будет обморок… предупреждал же… Марьяна, нужен свежий воздух. Девушка бросилась открывать двери автомобиля, прохладный осенний воздух ворвался в машину. Роберт тем временем уложил голову Стаса ровно, оттянул верхнее веко сначала на одном, потом на другом глазу и ужаснулся: белки его глаз были темно-свинцового цвета. – Стас? – Роберт приложил ладонь к чуть теплому лбу друга. – Я вызываю «Cкорую», – прогудела Марьяна за спиной. Роберт развернулся и выдернул из ее рук телефон. – Нет! Нельзя. Его упекут в больницу, а у нас и так времени мало. Нам еще в деревню ехать. – Роб, верни телефон! – возмутилась Марьяна. – Какая деревня? Надо в больницу! – Как ты не понимаешь, скоро Платову не понадобится больница, ему понадобится морг. И если мы не успокоим ту мертвую девочку, болезнь его сожрет. Когда у него это началось? – Что началось? – непонимающе заморгала Марьяна. – Болезнь. Он будто гниет изнутри. – Господи! Что?! – Мари… можно чуть тише… визжать? – Платов повернул голову на сиденье, поморщил нос, приоткрыл глаза. Нормальные человеческие глаза с белыми, ровного цвета белками и серо-голубой радужной оболочкой. Роберт с облегчением выдохнул. Он даже подумал, что черные гниющие глаза Платова ему померещились. Похоже, он за компанию со всеми жителями Леногорска сходит с ума. – Узнали что-нибудь? – Стас размял шею и сел ровно, подняв за собой сиденье. Марьяна забрала телефон из рук Роберта. – Узнали. Сейчас Роб сходит за едой, и мы все тебе расскажем. Да же, Роб? – Она ткнула его в бок телефоном. – Я останусь тут, а ты иди. До деревни двести километров, мы умрем с голоду, пока доедем. – Да схожу, схожу, – согласился Роберт и быстрым шагом направился в закусочную через дорогу. Там маячила заманчивая вывеска «Паназиатская еда». Отстояв очередь из четырех человек, он купил три порции гречневой лапши с морепродуктами и креветочным соусом и три бутылки воды. Вместе с одноразовыми вилками прихватил еще и китайские палочки. Когда Роберт вернулся к машине, то застал забавное зрелище: Марьяна и Стас изучали в телефоне карту местности и шумно спорили, как быстрее доехать до деревни Степная Марь. Платов уже не казался человеком в предсмертной агонии, а Марьяна – холодной девой с презрительным взглядом. Они оба ожили: тыкали пальцами в экран смартфона и с удовольствием перечили друг другу. – Кто любит гречневую лапшу с морепродуктами? – поинтересовался Роберт. Спор Марьяны и Стаса оборвался. – Я бы съел любую лапшу с любыми продуктами, – широко улыбнулся Платов. Они с аппетитом принялись поедать лапшу. Марьяна ловко управлялась палочками, Роберт тоже предпочитал их, а вот Платов взял пластмассовую вилку. Перекусил он быстрее всех и, не дожидаясь, пока остальные закончат трапезу, завел мотор. – Степная Марь… ну и название, – хмыкнул он. – Тут три варианта топонима, – пустился Роберт в пояснения, взмахнув палочками. – Марь. Либо имеется в виду марево, вроде тумана; либо заросли; либо болото. Все это может называться марью. – Марь… Там, наверное, живут очень странные люди, – задумчиво предположил Стас, косясь на Марьяну и поворачивая руль, чтобы выехать на дорогу. Роберт усмехнулся. Перекусив, он почувствовал себя намного лучше и даже забыл о внутреннем кармане пиджака, о дядьке, медузах и зеркалах. Он уставился в окно, за которым мелькали многоэтажки, зеленые парки, люди и машины, поля, заборы и дачи. Он покидал Леногорск, его гнетущее небо в пестрых облаках, промышленные запахи и зной. Покидал ненадолго, но все же надеялся, что свежий загородный воздух хоть немного расслабит его дребезжащую пружину внутри. Глава 16 В дьявольской мари