– Они у меня есть. – Марьяна посмотрела на него с загадочным прищуром. Стянула с себя тонкий шарфик. – Отвернись и закрой глаза. На вопрос «Это еще зачем?» девушка нетерпеливо шикнула и, обхватив Стаса за плечи, сама повернула его к себе спиной. – Закрой глаза и отвернись. Ну неужели так сложно, Платов? Он пожал плечами, ожидая своей участи, и был удивлен, когда почувствовал, что Марьяна завязывает ему глаза своим шарфом. По лицу скользнула ткань с ароматом ее духов, на затылке затянулся не слишком крепкий узел. – Не подглядывай, – попросила девушка строго. – Марьяна, это обязательно? – пробормотал озадаченный и немного смущенный Стас: слишком уж близким стало их общение. Он, конечно, был не против, только опасений по этому поводу его подсознание рождало больше, чем надежд. – Потерпи. А лучше расслабься. После ее слов он ощутил тревогу и странное нетерпение, хотя ничего странного в этом не было. Ситуация выходила из-под его контроля, и он сам дал на это согласие. Примерно через пять минут он перестал следить за поворотами, короткими остановками и легкими толчками на «лежачих полицейских» или трамвайных рельсах. В то время как воображение само по себе рисовало варианты возможных событий: от самых нелепых до самых нескромных. – Мари, скажи в двух словах, куда мы едем? – в очередной раз не выдержал Стас. Ответом ему было короткое: – Сюрприз. – И более загадочное: – Не волнуйся, это не страшно. Это даже приятно… так приятно тебе никогда не было. Стас покачал головой, давя в себе подступающую тревогу. – Знаешь, просто так подобными фразами лучше не бросаться. На панели автомобиля зажужжал телефон. Стас потянулся к лицу, чтобы убрать повязку и ответить на звонок, но Марьяна воскликнула: – Не снимай! Это Роб звонит. Я сама отвечу, можно? – Можно, – разрешил он, все больше досадуя на то, что позволил втянуть себя в глупые жмурки. Девушка прокашлялась и ответила на вызов. – Да, Роб, привет. Это я… Стас не может подойти, он занят. Да, он чуть позже позвонит и все тебе расскажет… Роб… Я знаю, что мы договаривались… Ну, подожди немного, нам нужно где-то полчаса. Да-да. Вот только не надо… Нет… Нет, Роб, тебя это не касается. Все, пока. – Полчаса? – опешил Стас. Возникло желание сорвать чертову повязку с лица и выяснить, в чем дело. – Мы почти приехали, потерпи, еще минуты три. Автомобиль притормозил, его качнуло на ухабах, потом еще и еще раз. Наконец машина окончательно остановилась. Марьяна заглушила мотор, послышался щелчок – девушка вынула ключи зажигания. И произнесла (в ее голосе Стас различил нешуточное волнение, тут же передавшееся ему самому): – Приехали. Можешь посмотреть. Он сдернул с головы повязку, и от ужаса его вдавило в сиденье. Округу покрывал беловатый песок. Похожие на огромные волдыри, торчали кочки с пожелтевшей травой, кое-где из песка выступали крупные валуны, напоминающие гигантские драконьи яйца. А метрах в двадцати от машины, с одного края заросшая густым ивняком и осинами, а с другого – оголенная, прогретая лучами солнца и украшенная деревянным лодочным причалом, блестела гладь озера. Стас узнал это проклятое место. Марьяна привезла его на Рокот. Глава 24 Кровь на осинах Марьяна глубоко вдохнула, словно намеревалась втянуть носом весь воздух салона. Первое, что ей хотелось сделать, – это сбежать отсюда. Бросить в Платова ключи от машины и дать стрекача, потому что вся ее решимость испарилась, как только она увидела лицо Стаса. Мертвецки бледное, искаженное не просто страхом, а ужасом. На шее парня выступили мурашки. Он сидел, уставившись на озеро, будто получил контузию. Марьяна не видела его таким никогда, даже вчера, у реки Степной. Она медленно положила ключи в сумочку, открыла дверь и вышла из машины. Стас остался сидеть, не двигался, не возмущался, не пытался покинуть это место. Он замер, как замирает кролик под тенью хищной птицы. Марьяна боялась его дальнейшей реакции, но от своих планов отказываться не собиралась. Она открыла пассажирскую дверь. – Выходи. – Отдай ключи, – выдавил Стас. – Мне нужно найти Бежова, мы теряем время. – Пока ты не выйдешь, ключи не получишь. Платов не шевелился, продолжая вглядываться в темные воды Рокота через лобовое стекло. – Выходи, Платов… выходи же… – Марьяна наклонилась, взяла его за запястье и потянула из машины. – Ты должен выйти. Я хочу помочь тебе. Давай. Мы должны это сделать. Он напряг руку. Марьяна словно ухватилась не за живого человека, а за железный крюк. И в который раз убедилась, что Платов только с виду такой хрупкий, но, когда надо (а порой и когда не надо), он проявляет неожиданную физическую силу. – Отдай ключи, и поехали, – процедил он. Оторвал взгляд от озера и зло посмотрел на Марьяну. – Мари, я не шучу. Отдай мне ключи. Она отошла от машины, похлопала по боку сумочки. – Выйди и забери их у меня. Или отправляйся домой пешком, трус несчастный. Это была опасная провокация. Марьяна до конца даже не представляла, как отреагирует Платов. По большому счету она его совсем не знала, она лишь хотела помочь ему, и не только ему – помочь всем, ведь жизни Роберта и самой Марьяны напрямую зависели от того, справится Платов со своими страхами или нет. – Выходи, подлый трус! – захохотала она (господи, как тяжело дался ей этот саркастичный смех). И Стас вышел из машины. Нет, не вышел – выскочил, как чертов гепард из кустов. От неожиданности Марьяна не сдержала визга и бросилась к озеру. Пробежав метров десять, она обернулась. Стас остановился, все такой же бледный, уставший и подавленный. Он не мог заставить себя подойти ближе, но уйти и сдаться он тоже не мог. Оставалось только бороться с собой. Он замер у границы собственных возможностей и противоречий. – Черт… Мари, хватит… – Его желваки заходили ходуном. Казалось, Марьяна вот-вот услышит скрип его зубов. – Я оценил твой сюрприз. Поехали. – Я хочу помочь тебе, Стас, – как можно мягче сказала Марьяна. – Все используют твой страх перед водой. Все. Разве ты не хочешь утереть им нос? Разве тебе не хочется, чтобы от тебя отстали? Разве не хочется зайти в воду и понять, что она не причинит тебе зла? В ней есть не только смерть, в ней есть и жизнь. Смотри, смотри на меня… – Марьяна сняла с себя пиджак и бросила его на песок, туда же полетели туфли. Сумочку она перекинула через плечо и повторила, звонко и решительно: – Смотри, это не страшно. Видишь? А потом зашла в озеро по щиколотку. Теплая, прогретая в лучах солнца прибрежная вода окутала ее ноги, ступни утопли в бархатистом иле. Стаса охватила паника, он вытянул руки, сделав шаг к озеру. – Мари, не ходи туда. Не надо туда ходить… не надо. Давай просто уедем отсюда. – Чего ты так боишься? – Марьяна шагнула дальше. Вода все выше гладила, лизала ее ноги. – Расскажи, почему ты боишься воды? Что в ней такого страшного? Пока не расскажешь, я не выйду. Стас мотнул головой. – Я не помню, не помню. Я не знаю, почему это происходит. Оно вдруг появилось… очень давно, еще в детстве. Я просто ненавижу воду, вот и все. Думаешь, я не пытался справиться, думаешь, не заставлял себя? После ночного разговора с отцом Марьяна сделала предположение, откуда боязнь воды могла взяться в голове Платова. Возможно, как и в случае с ее отцом, страх Стаса основывался на чувстве вины и ненависти к себе, на воспоминаниях или даже физической боли. Он должен рассказать о своем страхе, признаться в нем и принять его. – А на водоемы ты ездил? На море? – спросила она. – Или только в ванной барахтался? Что ты помнишь? С тобой что-то случилось в воде? Стас не ответил, поджал губы и опустил глаза. Он стоял от кромки воды уже метрах в трех, а Марьяна все дальше заходила в воду, провоцируя Стаса идти за собой. Она крупно рисковала, чтобы останавливаться на полпути. Вода намочила подол ее платья, и то приподнялось и прилипло к бедрам. И ничего, если Стас разглядит на ее левой ноге четыре полосы, оставленные ногтями Полины, – так даже лучше: у него будет еще одна причина не думать об озере. У дна вода была существенно холоднее, чем на поверхности, и перепад температур начал беспокоить Марьяну. Пальцы ног чуть онемели и уже не чувствовали мягкости ила. Стас уселся на песок, подтянув к себе ноги.