Констебль прикрыла ее за собой и села. – Хочу признаться, босс. Меня просто прикрыл Пенн. Я не проверила камеры наружного наблюдения. Это сделал он, а потом еще попытался меня отмазать. Так вот почему она читала отчет по бумажке, вместо того чтобы просто рассказать о том, что ей удалось сделать… – Что происходит, Стейс? – спросила Ким. – Я собиралась прийти пораньше, босс, и все сделать, но потом позвонили вы и назначили этот ранний брифинг. Поэтому я ничего не успела. – Но почему ты сама не проверила камеры? – В голосе инспектора послышалось беспокойство. – Босс, пока вас не было, я занималась в Седжли в основном всякой ерундой, но накануне возвращения приняла заявление, и теперь оно не дает мне покоя. – И что же это такое? – поинтересовалась Ким, складывая руки на груди. – Пропавшая девочка… Джесси… Джессика Райан, пятнадцати лет от роду. Возможно, убежала из дома. И никого это в принципе не волнует, потому что ей вот-вот исполнится шестнадцать и она уже дважды проделывала такой трюк. – Понятно, – произнесла Ким, ожидая продолжения. Ситуация с ресурсами в полиции была такова, что им приходилось расставлять приоритеты. Это было неприятно, но такова жизнь. И Стейси, приступая к расследованию убийства, прекрасно об этом знала. – Мне просто не хотелось бросать эту девочку, – продолжила констебль. – А теперь я еще выяснила, что она принимала массу лекарств, без которых ее жизнь становится под удар. У нее была стычка с отчимом, а ее лучшая подруга молчит, как застреленная. И мне это кажется подозрительным, – закончила Стейси. – Ты хочешь продолжить это дело, несмотря на то что оно вне нашей юрисдикции? – уточнила Стоун. – Да, босс. Я хочу узнать, что с ней случилось. Неожиданно Ким вспомнила слова Вуди, которые всплыли в ее памяти как воспоминания о прошедшем Рождестве: «Вы сами должны подтолкнуть ее». – Хорошо, Стейси, продолжай – и посмотрим, чем все это закончится. Но на первом месте у тебя должно быть дело Корделла, и я хочу, чтобы ты постоянно докладывала мне, где ты и что делаешь. Это понятно? Последний раз, когда Стейси проводила независимое расследование, она чуть было не лишилась жизни, попав в лапы банды злобных, отвратительных ублюдков-расистов. – Спасибо, босс, – расцвела констебль и вышла из кабинета. Ким посмотрела ей вслед, зная, что поступила правильно, дав Стейси возможность самостоятельно продолжить расследование. Но тогда почему она чувствует себя так дерьмово? Глава 32 – Это было совсем ни к чему, – сказала Стейси, когда босс с Брайантом ушли. Пенн пожал плечами, но ничего не сказал, продолжая печатать на компьютере. – Я вовсе не нуждаюсь в том, чтобы кто-то делал мою работу вместо меня, – продолжила констебль, которую возмущал сам факт того, что он мог подумать, что ей необходима помощь. И что она будет благодарна, если ее окажет именно он. Это ее команда и ее офис. А вовсе не его. – Круто… – Сержант прочитал что-то на экране своего компьютера. – Так что можешь не ждать благодарностей и всякого такого, – проворчала девушка. – Всегда пожалуйста. – Сказав это, он даже не посмотрел на нее. – Тебе нет места… – Прости, мне показалось, что ты сказала «спасибо». Моя ошибка. – Послушай, Пенн, я не знаю, как обстояли дела в твоей последней команде, но здесь не принято врать боссу. Я и Кев… – Я не Кев. – Это было сказано негромко, но твердо. – И ты в этом чертовски прав, – огрызнулась Стейси, чувствуя, как у нее сжался живот от ярости, потому что это была правда. – И вообще, я теперь так и буду тебя называть – «НеКев». – Круто, – повторил Пенн еще раз. – Слушай, у меня есть идея, как докопаться до сути этой истории с обвинениями в сексуальных домогательствах, но мне нужна твоя помощь. Услышав его спокойный, нейтральный голос, Стейси сжала челюсти. Он говорил так, как будто она вообще ничего не сказала. И это полное отсутствие реакции начинало ее доставать. Ей ничего не оставалось делать, как рассказать все боссу. Каждое мгновение, которое она вчера посвятила расследованию пропажи девочки без разрешения инспектора, подрывало ее уверенность в том, что она является частью команды. И в разговоре с Ким Стейси ожидала столкнуться с нетерпением, гневом, неодобрением и, наконец, с полным запретом на продолжение расследования. А вместо этого босс ее выслушала, поняла и дала разрешение. Но с несколькими условиями. И одним из этих условий было то, что дело Гордона Корделла имеет абсолютный приоритет. Даже над ее растущим неприятием мужчины, сидящего напротив. – Ладно, я твоя на ближайшие десять минут. И постарайся использовать это время по максимуму. Глава 33 – Ты же знаешь, что у нас там назревает проблема? – спросил Брайант по дороге к машине. Утренняя дымка, сквозь которую ей пришлось добираться до участка, теперь полностью исчезла в лучах почти бесцветного солнца. – Все само утрясется, – ответила Ким. – Ты уверена? – настаивал сержант. – А чего ты ждал, Брайант? Что я… то есть она, должна, по-твоему, чувствовать? Стейси и Доусон были отличной парой, а еще они были лучшими друзьями, хотя и не подозревали об этом. – Но Пенн ни в чем не виноват, – заметил сержант. – И все, что я хочу сказать, это то, что тебе, скорее всего, придется вмешаться. Пенну может не понравиться, что с ним обращаются… – Брайант, я понимаю, что это было очень давно, но вспомни, что для тебя было самым сложным, когда ты пришел в новую команду? Сержант задумался. – Наверное, то, что мой личный шкаф, в бытность мою патрульным констеблем, оказался намертво заклеен. Пришлось вымазаться во всяком дерьме, пока удалось его открыть. – Тебе просто повезло, если это худшее, что с тобой произошло, – ответила инспектор. – А когда я пришла в отдел криминальных расследований, то первые полдня разгуливала с надписью «сука чайная»[27] на спине. А сейчас ты что, тоже видишь запечатанные шкафы или оскорбительные надписи? – Командир, мы оба знаем, что это может выглядеть абсолютно по-разному. Брайант был всерьез озабочен, но Ким не намеревалась выслушивать его и постаралась побыстрее объяснить свою точку зрения. – Вот ты недавно провел несколько недель в Брирли-Хилл. Они что, встретили тебя хлебом-солью? Скандировали приветственные лозунги? Поставили тебе пинту пива после смены? Брайант набрал в легкие побольше воздуха: – Это было временное замещение из-за того… – То же самое будет и здесь, – твердо пообещала Ким. – Одно дело – и он с нами распрощается. – Но даже если и так, – не сдавался Брайант. – Ты же знаешь, что Стейси практически вышла на тропу войны. И все выглядит так, как будто ты ей намеренно это разрешила. Мой отец, бывало, говорил: «Для того, чтобы тявкать самому, не стоит заводить собаку», – и именно это ты… – Брайант, я совсем не понимаю, о чем ты? – Ты действительно хочешь, чтобы в ее личном деле была отмечена склонность к буллингу…[28] – Не смей употреблять это слово, когда говоришь о Стейси, – разозлилась Ким. – Ты знаешь эту девочку не хуже меня, и она на это просто не способна. Даже близко не стоит. Твою мать… не забывай, что она цветная, лесбиянка, и при этом служит в полиции. И у тебя хватает ума говорить о ней в связи с буллингом? – Прежде всего, все, что ты сказала, никак ее не оправдывает, – стоял на своем Брайант. – Кроме того, я вовсе не говорю о том, что она кого-то травит. Я только говорю, что разобщенность – это вещь распространенная и тебе следует вмешаться, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля. – Я просто обожаю, когда ты учишь меня, как управлять людьми в моей команде! – рыкнула Ким. – Ты что, действительно думаешь, что я позволю травить человека у себя на глазах, даже если он пришел к нам на время? Я вижу, что Стейси с прохладцей относится к Пенну, но не могу заставить ее полюбить его. И пока она с ним вежлива и их отношения не мешают работе – пусть разбираются сами. – Если это расследование продлится дольше, чем… – Брайант, – Ким повернулась к нему, пока он вставлял ключ в зажигание, – ты ведь у нас любишь всякие истории. И можешь рассказывать их без конца и по любому поводу. Так вот, послушай еще одну… Сержант заглушил мотор и посмотрел на Ким. – Когда мне было десять лет, я жила в Фэйрвью в комнате еще с тремя девочками. То есть там стояли две двухъярусные койки. На одной такой койке размещались лучшие подруги Зои и Лиз. Им было по четырнадцать лет, и в Фэйрвью они жили с младенчества. Ни одна из них не собиралась покидать детский дом. Ночи напролет они говорили о квартире, которую собирались снять на двоих, когда им позволит возраст… Но однажды к Зои приехала тетка, согласившаяся взять ее к себе, вроде как на пробу. Пока-пока, Зои. Двумя днями позже нижнюю койку под Лиз заняла семилетняя девочка. И совершенно естественно, что Лиз превратила ее жизнь в один сплошной кошмар, отбирая у нее те вещи, которые ей нравились, и ломая те, которые не нравились. А однажды она вывалила целую банку сардин в кровать девочки. Вонь чувствовалась очень долго.