– Она! Вот она!! – резкий пронзительный крик заставил ее обернуться. Прямо перед ней стоял Жарко, все в том же кошмарном пальто, только лицо его было не красным, а землисто-серым. На нем, вцепившись ему в плечи, почти висела женщина. Ее вид заставил Анну содрогнуться: волосы всклокочены, глаза, нос и губы опухли, точно от пчелиных укусов, кокетливая норковая шубка застегнула через пуговицу. – Убийца! – выдохнула женщина ей в лицо. – Тварь! Гадина! Ненавижу! – Она зарыдала и стала оседать на пол, длинные, покрытые алым гелем ногти скользили по коже пальто. – Зоя, тихо, тихо, ну, успокойся, пожалуйста, – бормотал Жарко, пытаясь ее удержать. В голове у Анны гулко застучало. Она невольно отпрянула назад и увидела, как к ним бегут двое в полицейской форме. «Это мать Жарко», – догадалась Анна. Ей стало холодно, точно при ознобе. Рослые полисмены ловко подхватили женщину и поволокли к скамейкам. Жарко остался стоять посреди коридора, глядя на Анну в упор испепеляющим взглядом. – Ты… я этого так не оставлю. Ты ответишь! Обещаю, ты пожалеешь, что на свет родилась. – Все это он произнес тихо, в отличие от жены. Низким, каким-то утробным голосом. – Простите. – Анна усилием воли заставила себя взглянуть ему в глаза. – Это недоразумение. Мне очень жаль. Я… соболезную. – Я тебя уничтожу, – прошипел Жарко. Анна почувствовала, что от него, как и в прошлый раз, пахнет алкоголем. Она ничего больше не стала говорить и вышла на улицу. Подошла к машине, села, заблокировала двери. И тут ее затрясло. Зубы стучали, тело сотрясала крупная дрожь. Анна достала телефон и с трудом набрала Дмитрия. – Малыш, ты уже освободилась? Так быстро? – Ей показалось, что его голос звучит будто из другой вселенной. Оттуда, где нет этого ужаса, отчаяния и мрака. – Что ты молчишь? Ты едешь домой? Я сварил гречку. – Молодец, – замороженном тоном сказала Анна. – Молодец, что сварил? – удивился Клюев. – Ты какая-то странная. У тебя там все в порядке? Что с документами? – У меня не все в порядке. – Анна наконец почувствовала, как приближаются долгожданные слезы. Голос ее сорвался на полушепот: – Дима, Димочка! У меня беда. – Что случилось, Аня? Ты плачешь? Что-то не так? Тебе сделали замечание? – Если бы! Если бы замечание. Это ужас, Дима, ты даже представить себе не можешь… – Вот что, – перебил Клюев, – в таком состоянии ты не можешь вести машину. Жди, я сейчас приеду. – Нет, не надо! – При мысли, что нужно будет сидеть во дворе колледжа, где в любой момент к ней могут подойти родители Жарко, Анне стало дурно. – Я могу вести. Я приеду сама. – Ты можешь толком объяснить, что случилось? – произнес Дмитрий с недоверием. – Дома объясню. – Анна решительно повернула стартер. 8 Дмитрий как будто ждал за дверью – тут же открыл, едва Анна нажала на звонок. Вид у него был встревоженный и возбужденный. – Наконец-то! – он схватил Анну в охапку и втащил в прихожую. – Господи, на тебе лица нет. Неужели все так серьезно? Она кивнула и без сил опустилась на банкетку. – Давай рассказывай, – велел Клюев и принялся снимать с нее пальто и сапоги. – Ольга Жарко умерла сегодня ночью. Покончила с собой. Клюев замер с Аниным сапогом в руках. – Что? Ты что говоришь?? – Отравилась таблетками. Перед смертью оставила записку. Там она пишет… что… что… – У Анны наконец хлынули слезы градом. – Что? – эхом повторил Клюев, точно завороженный глядя на Анну. – Что в ее смерти виновата я… – Как это? Почему?? Что за чушь? – Он отбросил сапог. – Помнишь, я пришла к тебе в среду вечером? Ты как раз собирался ехать в Ростов? Помнишь? – Ну да, – рассеянно произнес Клюев. Он выглядел оглушенным и растерянным. – Перед этим она пришла ко мне в кабинет и попросила назначить ей день пересдачи. У нее были долги с прошлого года. Вчера после пар она была у меня и пыталась выпросить тройку просто так, ничего не ответив. – И ты… – Я не поставила. Она закатила истерику, рыдала, заламывала руки. – Черт! – неожиданно воскликнул Клюев и обхватил голову руками. – Черт, черт!! – Ты понял? – Анна перестала плакать и печальными, бездонными глазами смотрела на него. Он опустил голову. – И после этого она пришла домой и… написала записку? – его голос звучал хрипло и сдавленно, словно стальная невидимая рука сжимала ему горло. – Да. Что не может так больше. Что просит во всем винить Акулову А. А… – Черт! – уже спокойней повторил Дмитрий. – Вот это подстава, малыш! Это могут быть большие проблемы. – Со мной уже беседовал следователь. Сказал, что вызовет на допрос. От работы отстранили. И этот… отец Жарко… – Ты его видела? – Да. Он обещал меня уничтожить. Анна уже совсем взяла себя в руки. Слезы принесли ей некоторое облегчение, к тому же дома, рядом с Дмитрием, она чувствовала себя в относительной безопасности. Вдвоем они что-нибудь придумают. Сумеют доказать, что Ольга написала записку в состоянии аффекта и никто не виноват в ее гибели. Дмитрий молчал, погруженный в какие-то свои мысли. Анна осторожно дотронулась до его плеча: – Пойдем поедим? Он посмотрел на нее с удивлением: – Ты хочешь есть? – Ну я же не завтракала, – она попыталась улыбнуться, улыбка вышла вымученной и жалкой. На самом деле при мысли о еде ее тошнило. Но надо было что-то делать, как-то продолжать жить, постараться отвлечься, поверить в лучшее, хотя внутри у нее все точно оледенело. Клюев кивнул и взял Анну за руку. – Конечно. Прости. Я не подумал. Так ошарашен тем, что ты сказала. Прости. Они зашли на кухню и уселись за маленьким круглым столом. Анна хотела подойти к плите, но Клюев жестом остановил ее: – Сиди! Я сам. Он разогрел на сковородке кашу, положил Анне в тарелку, добавил сливочного масла и пару кусков ветчины. Она ела и давилась. Он по-прежнему молчал, лицо его было сумрачным и отрешенным. – Дим! – тихо позвала Анна. – Да, малыш. Вкусно? Я старался. – Очень вкусно. Я думаю… что теперь делать? – Ну что делать? – он погладил ее по голове. – Пока ждать, что скажет этот следак. Ты запомнила его фамилию? – Дроздов. – Я наведу справки. Попробую выяснить, что можно предпринять. – Правда? – Анна так обрадовалась, что едва не подавилась кашей. И тут же сердце ее сжалось от пронзительной боли. – Дим… скажи честно… ты как думаешь – из-за меня Оля умерла? – Ну что ты? Вот глупышка. – Он прижал ее к себе, как ребенка. – Девочку, конечно, очень жалко. Но как ты могла такое предвидеть? Она ведь не угрожала наложить на себя руки? – Нет! – Ну вот. Это надо пережить, малыш. Постепенно отпустит. Не вини себя. Сейчас главное доказать следствию твою невиновность. – Ты мне поможешь? – она доверчиво подняла на него глаза.