– Почему с меня? – недовольно проговорила Жарко, не отрываясь от телефона. – Потому что я так хочу, – твердо сказала Анна. – Убери телефон и достань тетрадь. – У меня нет тетради. – Голос Ольги снова звучал вызывающе. – Как нет? Ты же знала, что идешь на пересдачу. Где ты собиралась писать? – Я думала, вы мне дадите листок. – Оля, послушай, – Анна старалась говорить спокойно, но ее трясло от бешенства. – Ты же не в детском садике и даже не в школе! Это среднее профессиональное учебное заведение. Я не должна снабжать тебя ни листками, ни ручками, ни карандашами. Ольга сидела, закусив губу и потупившись. Жидкие белесые волосы свисали сосульками вдоль мышиного личика. Телефон она, слава богу, отложила в сторону. – Ладно. – Анна достала из ящика стола стопку чистых листов, предназначенную как раз для таких случаев. – На, держи. Задание на доске в левой колонке. Три номера. Сиди и решай. Ольга взяла листок, достала из рюкзачка ручку и уставилась на доску. Анна отошла от нее в другой конец кабинета, где ее давно уже дожидалась четверокурсница Марина Сухаренко. Той требовалось объяснить материал, который она пропустила по болезни. Марина претендовала на «отлично», и Анна принялась терпеливо объяснять ей суть задач и примеров. После Марины был Сеня Анисимов, ее однокурсник. Он тоже много пропускал, но Анна ему единственному делала скидку – она знала, что парень живет со старенькой бабушкой, денег в семье катастрофически не хватает и Сеня вынужден работать. Он был совсем не глупым мальчишкой, этот Сеня, и, если бы в самом начале жизни ему повезло побольше, Анна не сомневалась бы, что после колледжа он пойдет в какой-нибудь технический вуз. Сейчас, однако, речь шла о том, что ему не выдадут диплом из-за огромного количества хвостов. Анна твердо решила, что по ее предмету у Анисимова долгов не будет, и занималась с ним почти каждый день в течение всего декабря. Это принесло свои плоды – сегодня Сеня был на высоте, с легкостью решал задачки, точно орешки щелкал. – Молодец, – похвалила его Анна, – вполне заслуженная четверка. – Вам спасибо, Анна Анатольевна! – Анисимов посмотрел на нее с благодарностью. – Если бы не вы, был бы еще один долг. – Не за что. – Анна улыбнулась. – Много еще нужно сдать? Сеня кивнул и вздохнул. – Ничего, не переживай. Ты все успеешь. Нужно только правильно организовать свой день. – Вот с этим у меня проблемы, – засмеялся Анисимов, – после работы так устаю, ни на что сил не хватает. – А если взять отпуск на пару недель? – Боюсь, не дадут. Но я попробую. – Сеня поднялся из-за стола. – Ну, я пошел. До свиданья, Анна Анатольевна. – Удачи, Сеня. – Анна перевела дух, сжевала кусочек шоколадки и подошла к парте, за которой в глубокой задумчивости сидела Жарко. – Ну, Оля, надеюсь, ты готова. Та посмотрела на нее густо обведенными глазами и протянула пустой листок. – Что, опять?? – Анна устало опустилась на стул рядом с Ольгой. – Ну, как прикажешь тебя понимать? Ты же сама просилась на пересдачу. – Я думала… – Жарко замялась, глядя в стол. – Ты думала, я поставлю тебе трояк просто так, ни за что? – Но я же пришла! – огрызнулась Ольга. – Вот, сижу здесь. – Спасибо большое, – язвительно проговорила Анна, – я очень тронута, что ты потратила на меня свое драгоценное время. Но без решенного задания положительной оценки не будет. – Как не будет? Почему? Ну, я же честно не могу! Ну, не понимаю я вашу алгебру! Геометрия еще туда-сюда, а эти многочлены… Анна Анатольевна, поставьте мне тройку, пожалуйста! – голос Ольги задрожал, в глазах появились слезы. «Как все это омерзительно, – подумала Анна, – как будто она жертва, а я какой-то палач». Она покачала головой: – Нет. Если не понимаешь, давай объясню. Начнем с первого примера. Ольга с размаху стукнула кулаком по столу, затем уронила голову на парту и зарыдала в голос. – Я не могу, не могу!! Не надо мне ничего объяснять, я все равно не пойму. Пожалуйста, я вас умоляю! В дверь просунулось удивленное лицо историка Тихона Павловича Ковригина. – Что тут у вас такое? – спросил он Анну. – Ничего особенного, – сухо ответила та. – Обыкновенная истерика. – Может, водички? – Тихон Павлович скрылся из виду и через минуту появился с пластиковым стаканчиком из кулера. Ольга выпила воду, стуча зубами и икая. По лицу ее градом катились слезы. Немногочисленные оставшиеся в кабинете студенты смотрели на происходящее с неловкостью и осуждением. – Оля, прекрати, – проговорила Мила Савушкина, ее однокурсница, – как тебе не стыдно? Жарко зарыдала еще горше. Тихон Павлович покачал головой и пошел к двери. Анна не знала, как ей быть. За время ее работы в колледже такое она видела впервые. Бывало, студенты хамили, случалось, пускали слезу, но такого откровенного и отвратительного спектакля доселе еще никто не устраивал. – Вот что, Оля, – как можно мягче сказала Анна. – Давай я принесу тебе еще водички, и ты успокоишься. Я не вижу никакой трагедии. Мы сейчас сядем вместе и попытаемся сделать хоть что-нибудь. Самое простое. Жарко отчаянно замотала головой, из глаз ее бежали новые потоки. «Кажется, тут нужен психиатр», – решила Анна. – Иди, Оля. Я позвоню твоим родителям, и мы решим, что делать. – Только не родителям! – взвыла Ольга. – Вы не знаете моего отца! – Ну почему же, я с ним знакома, – произнесла Анна в некоторой растерянности. Может, этот папаша-алконавт бьет девчонку? Тогда, пожалуй, стоит решать этот вопрос с администрацией. – Хорошо, Оля. Успокойся, пожалуйста. Я не буду звонить твоему отцу. – Маме тоже, – всхлипнула Ольга. – Да, конечно. Иди домой, мы с завучем и директором решим, как поступить. – Вы не поставите мне оценку? – Жарко подняла на Анну мокрое от слез лицо. На мгновение та заколебалась. В ней боролись жалость и чувство долга. Последнее одержало верх. Если сейчас уступить Ольгиной истерике, то среди студентов тут же распространится известие о том, как манипуляциями можно добиться от преподавателя всего, что душе угодно. Надо разобраться во всем, понять, что творится у Жарко в семье, попытаться решить проблему кардинальными методами. – Иди, Оля, – спокойно повторила Анна. Жарко с новыми рыданиями вышла из класса. Некоторое время Анна слышала ее из коридора, кажется, ее утешали девчонки, что-то говорили ей. Потом все стихло. Голова у Анны готова была взорваться от боли, сердце бешено стучало. Она не помнила, как опрашивала оставшихся студентов, как выставила им оценки и отпустила. Оделась, вышла из класса и, даже не попрощавшись со Светкой, уехала в сад за Олесей. По дороге ей стало немного легче. Позвонил Дмитрий. Он уже проехал Воронеж и отлично вписывался в график. – Ты что такая кислая, малыш? – Голова разболелась. Устала. И встала ни свет ни заря. – Бедняжка моя, – ласково произнес Клюев. – Ну ничего, скоро я о тебе позабочусь. Будешь лежать в постели все выходные. – Еще чего! – Анна слабо улыбнулась. – Все не настолько плохо. Лучше поедем на каток. – Как прикажешь, моя принцесса, – проворковал Дмитрий. Анна остановилась у бистро, купила бутылку воды и выпила таблетку цитрамона. Потом забрала Олесю и поехала к тетке. Тетя Наташа жила в стареньком четырехэтажном доме, притулившемся на окраине Бутово в близком соседстве с новостройками. Она жила здесь всю жизнь и помнила то время, когда на месте нового микрорайона была деревня с частными домами, среди которых ее четырехэтажка казалась башней. Тетя Наташа много лет проработала в школе учителем биологии и, хоть свой труд очень любила, заработала жесточайшую гипертонию, такую, что пришлось уйти на пенсию. Теперь она сидела дома, исправно пила таблетки, разводила комнатные цветы и пекла чудесные кабачковые оладьи. Семьей Наташа не обзавелась, и Анна с Олесей были ее единственной отрадой. Она готова была взять Олесю на целую неделю, а не только на выходные, но предательское давление не давало это сделать, неожиданно подскакивая до критических отметок. Анна волновалась за тетку, оставляя ей ребенка, звонила каждый час, Олесе строго-настрого приказано было тетю во всем слушаться, не огорчать, а также не бегать и не шуметь. Та была готова на любые условия, потому что тетю Наташу просто обожала: они вместе читали книжки про животных и растения, ухаживали за цветами, пекли пироги и гуляли в тихом дворике возле дома. – Приехали, мои дорогие! – тетя Наташа встретила их на пороге в длинном до пола теплом байковом халате. От нее вкусно пахло духами, ванилью и мандаринами. – Приехали, приехали! – запрыгала радостная Олеся. – У тебя мандарины есть? – Есть, моя козочка, конечно, есть. Специально для тебя купила, да не удержалась и сама съела целых два. – Тетка засмеялась и посторонилась, пропуская гостей в тесную прихожую. Она смотрела, как Анна раздевает Олесю, снимает с нее куртку, сапожки. – Растет не по дням, а по часам. Неделю назад, кажется, меньше была. – Скоро вырасту больше тебя! – Олеся поднялась на цыпочки и обняла тетку за талию. – Тихо-тихо, не трогай тетю Наташу, – осадила ее Анна, – а то у нее давление поднимется. – Ладно тебе, Анюта, – Наташа улыбнулась и обняла девочку, – все будет хорошо. Ты останешься чай попить? – Нет, теть Наташ, я бегу. Дима должен скоро приехать, мне его кормить нужно. – Мам, а я когда увижу дядю? – спросила Олеся. – Скоро, зайчик, скоро. Может быть, мы даже поедем вместе отдыхать на море. – Ура!! – Олеся снова запрыгала и захлопала в ладоши. Тетка вопросительно взглянула на Анну: