Кормилица Невинностью моей В двенадцать лет — клянусь, уж я давно Звала её. — Ягнёночек мой, птичка! Куда ж она девалась? А? Джульетта! Входит Джульетта. Джульетта Что там? Кто звал меня? Кормилица Зовёт синьора. Джульетта Вот я, синьора. Что угодно вам? Синьора Капулетти Вот что… — Кормилица, ступай. Нам надо Поговорить наедине. А впрочем, Кормилица, постой, останься лучше. Ты дочь мою с младенчества ведь знаешь. Кормилица На час не ошибусь в её годах. Синьора Капулетти Ей нет ещё четырнадцати лет. Кормилица Четырнадцать своих зубов отдам (Хоть жаль — их всех-то у меня четыре), Что ей ещё четырнадцати нет. До дня Петрова сколько остаётся? Синьора Капулетти Недели две. Кормилица Ну вот, в Петров день к ночи И минет ей четырнадцать годков. Она была с моей Сусанной (царство Небесное всем христианским душам!) Ровесница. Сусанну бог прибрал. Ох, я не стоила её! А вашей Четырнадцать в Петров день будет точно. Вот, помнится, одиннадцать годов Тому минуло, в год землетрясенья, Как я её от груди отняла. Не позабыть! Всё помню, как сегодня. Соски себе натёрла я полынью, На солнце сидя возле голубятни. Вы в Мантуе тогда с синьором были. Да, помню, как сейчас: когда она Почуяла, что горькие соски, — Как рассердилась дурочка-малышка, Как замахнулась ручкой на соски! А тут вдруг зашаталась голубятня. Я — опрометью прочь! С тех пор прошло одиннадцать годков. Она тогда на ножках уж стояла. Ох, что я, вот вам крест! Да ведь она Уж вперевалку бегала повсюду. В тот день она себе разбила лобик, А муж мой (упокой его господь — Вот весельчак-то был!) малютку поднял. "Что, — говорит, — упала ты на лобик? А подрастёшь — на спинку будешь падать. Не правда ли, малюточка?" И что же! Клянусь мадонной, сразу перестала