Что ж аду ты оставила, природа, Когда бесовский дух ты поместила В живой Эдем подобной красоты? У книг с таким ужасным содержаньем — Такой красивый был ли переплёт? О, почему ж обман живёт в таком Дворце роскошном? Кормилица Ох, в мужчинах нет Ни совести, ни чести; все — лгуны, Обманщики, безбожники, злодеи. — Где мой слуга? Подай мне аквавиты[27]! Печали и тоска меня состарят. Позор Ромео! Джульетта Будь язык твой проклят За это слово! Он не для позора Рождён. Позор стыдился б сам коснуться Его чела. Оно — священный трон, Где может быть увенчана достойно Одна царица всей вселенной — честь. Какой я зверь, что я его бранила! Кормилица А что ж тебе — хвалить убийцу брата? Джульетта Мне ль осуждать супруга моего? О бедный мой, кто ж пощадит тебя, Коль я, твоя жена трёхчасовая, Не пощадила? Но зачем, злодей, Убил ты брата моего? Но брат ведь Злодейски б моего убил супруга! Прочь, слёзы глупые, вернитесь снова В источник свой. Дань скорби — капли ваши; Вы ж их, ошибкой, радости несёте. Супруг мой жив; Тибальт его убил бы; Тибальт убит — иль стал бы сам убийцей. Вот утешенье! Так чего ж я плачу? Но слово есть страшней, чем смерть Тибальта, — Оно меня убило. Я б хотела Его забыть, но скована им память, Как злодеяньем грешная душа. Тибальт убит, Ромео же — в изгнанье! В изгнанье! Слово лишь одно «изгнанье» Убило сразу десять тысяч братьев. Тибальт убит — и так довольно горя. Когда бы этим кончилось одним! Но если горю нужно соучастье И горестей сообщество других — Зачем во след за этими словами: «Тибальт убит» — не услыхала я «Отец» иль «мать скончалась», или «оба»? Оплакала б я их, как подобает. Но в заключенье гибели Тибальта — Изгнание Ромео! Это значит, Что все убиты: мать, отец, Тибальт, Ромео и Джульетта — все погибли! Изгнание Ромео! Нет границ, Пределов, меры смерти в этом звуков Не высказать словами силу муки. Но где ж отец, где мать? Кормилица Тибальта прах Оплакивают в горе и в слезах. Пойдёшь туда? Я провожу тебя.