Мне голову секирой золотой, Смотря с улыбкой на удар смертельный. Брат Лоренцо О смертный грех! Что за неблагодарность! Твою вину закон карает смертью, Но добрый герцог отстранил закон, И слово «смерть» он обратил в «изгнанье». Вот милость. Ты же её не хочешь видеть. Ромео Нет, казнь — не милость! Небеса мои — Там, где Джульетта. Каждый пёс, иль кошка, Иль мышь презренная, любая тварь Здесь может жить в раю — Джульетту видеть; Один Ромео — нет! Любая муха Достойнее, счастливей, чем Ромео: Она касаться может без помехи Руки Джульетты — чуда белизны, Иль красть блаженство рая с милых уст, Что в девственной невинности как будто Краснеют от взаимного касанья, Грехом считая целовать друг друга. Любая муха; а Ромео — нет! Свобода ей дана; а он — изгнанник. И говоришь ты, что не смерть — изгнанье? И не нашёл ужаснее ты яда, Ножа острей, орудья смертоносней Изгнанья, чтоб убить меня! Изгнанье! Твердят то слово грешники, стеная В аду! Как у тебя достало духу? Ты, исповедник, мой отец духовный, Прощающий грехи, мой друг давнишний, И ты — меня убил, сказав «изгнанье». Брат Лоренцо Да выслушай, безумец ты влюблённый… Ромео Ты об изгнанье будешь говорить! Брат Лоренцо Против него я дам тебе оружье. В несчастьях философия — целебный Бальзам: она утешит, хоть ты изгнан. Ромео Вновь это слово «изгнан»! О, к чертям Всю философию! Она не может Создать Джульетту, передвинуть город Иль уничтожить этот приговор. Так что в ней пользы? Даром слов не трать. Брат Лоренцо О, вижу я, что все безумцы глухи. Ромео Как им не быть, коль слепы мудрецы? Брат Лоренцо Давай твоё обсудим положенье. Ромео Как можем мы с тобою говорить О том, чего ты чувствовать не можешь? Будь молод ты, как я, влюблён в Джульетту, Обвенчан с ней, убийцей будь Тибальта, Люби, как я, будь изгнан навсегда, — Тогда бы мог ты говорить об этом, Рвать волосы, как я, и падать наземь,