Я пожимаю плечами, и мне становится неуютно. Да, да, я не сумею совсем уж этого избежать, но, возможно, дело ограничится кратким курсом придворного этикета перед свадьбой, а потом я вернусь домой и продолжу жить той жизнью, в которой не нужно знать, какой глубины должен быть реверанс. – Ну и что там на этих сайтах пишут про моего шикарного пока-еще-не-родственника? – спрашиваю я – в основном чтобы отвлечься от собственных мыслей. В другом углу кофейни сидят Ханна Контрерас и Мэдди Пейн; они смотрят в нашу сторону, и у меня такое ощущение, что шепчутся они именно о нас. И Ханна, и Мэдди – мои приятельницы (когда живешь в маленьком городке, всю жизнь поневоле общаешься с одними и теми же людьми), но я никогда еще не была предметом сплетен, и, честно говоря, мне это не нравится. – Ну, пишут, что он расстался со своей девушкой, – сообщает Изабель. – Какая-то аргентинка, тоже совершенно шикарная, у которой брат – знаменитый игрок в поло. Чтобы немного развеяться, он со своими приятелями уехал в Монако, а потом… Она наклоняется к экрану и щурится. – Один из друзей Себа заметил, как какой-то тип их фотографирует, и решил с ним подраться. Он толкнул его в фонтан. Себ вытащил фотографа и на следующий день прислал ему чек на крупную сумму, чтобы расплатиться за испорченный фотоаппарат. – Да. Выходные прямо как у нас, – говорю я, поворачиваясь к своему экрану спиной. – Понятно. Изабель хихикает и отхлебывает кофе. – По крайней мере, будет о чем поговорить на свадьбе. Она вновь разворачивает ноутбук ко мне. Там огромная фотка Себастьяна в шикарном костюме. На лице сияющая улыбка, одна рука приветственно приподнята. Волосы у него темнее, чем у Алекса, но вспышка фотоаппарата подчеркнула их рыжеватый оттенок. Впрочем, глаза у Себастьяна такие же синие, как у брата, и, ей-богу, они сияют даже на размытом снимке. Справа и слева от принца стоят какие-то парни, один на целую голову ниже Себа, с мрачной ухмылкой и темными кудрями, другой белобрысый, радостно улыбающийся в камеру. Изабель постукивает по ним розовым ногтем. – Они неразлучны с Себастьяном. В прессе их называют «Королевскими Мародерами». Парни из каких-то зверски богатых семей, которые учатся с Себом в одной школе или типа того. – С Себом? – повторяю я, и на сей раз у Изабель хватает совести немного покраснеть. – Я прочитала тонны этой фигни в интернете! – заявляет она. – А его на всех сайтах и во всех журналах называют Себ. Учти, Дэз. И мы еще не дошли до принцессы Флоры. Вот там настоящий скандал… Я качаю головой и вновь принимаюсь за тест. – Чем меньше я знаю, тем лучше. Я просто хочу пережить свадьбу, вернуться домой, а всё это… – я указываю на экран, имея в виду вебсайт, пьяного Себастьяна, его беспутных богатеньких друзей и так далее, – всё это пусть остается Элли. Изабель делает гримасу, ставит ноутбук на стол и углубляется в чтение. – Страшно жаль, что близкое соседство с такими классными парнями тебя не радует. – Тебе оно тоже ни к чему, – напоминаю я, – потому что у тебя есть Бен. При упоминании своего парня Изабель просто жмет плечами: – Бен говорит, я могу делать что хочу. И если в числе моих желаний – потискаться с принцем… – Замолкни! Я швыряю в нее скатанной салфеткой, и Изабель снова хохочет. А потом ставит локти на стол. – Знаешь, а я серьезно. Не в том смысле, что я хочу потискаться с Себом – хотя, конечно, в этом смысле тоже, – но вообще ты присмотрись повнимательней. Надо знать, во что влезаешь. Я гляжу на экран перед собой, прикусив губу: – Я ни во что не влезаю. Нас всех втянула Эл. Они с Алексом сказали, что в нашей жизни ничего не изменится. Изабель замолкает, и я отрываюсь от контрольной. Подруга сидит, откинувшись на спинку стула и слегка сузив темные глаза. Это значит, что Изабель Алонсо намерена донести до меня некую истину. – Дэз, – говорит она (ну вот, пожалуйста). – Почему ты такая упрямая? Придвинувшись ближе, она хватает меня за руку и трясет ее. – Принц, Дэйзи. Замки. Перед тобой открывается целый новый мир, и ты должна… – Иза выпускает мою руку, стискивает кулаки, зажмуривается и открывает рот, изображая немой вопль восторга. Я смеюсь и стукаю Изабель карандашом. – Я вовсе не… – я передразниваю ее жест. – Потому что это не мое. Я не обязана любить то, что любит Элли. А теперь отстань… Я не хочу это обсуждать даже с лучшей подругой, но Иза безжалостна: – О нет. Не надо тоскливых «ах, если бы». Давай, колись. Искоса взглянув на нее, я жму плечами и думаю, с чего начать. Наконец я придумываю пример: – Помнишь, когда я училась в четвертом классе, мои родители спятили и решили съездить на машине на запад? – А. Инцидент в Великом каньоне, – говорит Изабель, понимающе кивая, и я нацеливаю на нее карандаш. – Именно. И вот в последний день мы оказались в Калифорнии, и я, разумеется, захотела посмотреть Загадочный Дом Винчестеров. – Разумеется, – повторяет Иза. – Но параллельно с этим в одном колледже в Сан-Франциско, куда думала поступать Элли, был день открытых дверей, и она хотела поехать туда. Тогда мои родители сказали, что мы пробудем в Калифорнии два дня, а не один. Сначала съездим в колледж, а потом сделаем то, что хочу я. Изабель склоняет голову набок. – Справедливо, – произносит она, и я киваю. – Проблема в том, что в колледже мы наелись креветок и отравились, поэтому никакого дополнительного дня не вышло. Никакого Дома Винчестеров. Я так понимаю, это была судьба… – А по-моему, бактерии, но всё равно, продолжай. – Я имею в виду, что всегда бывает так. Сначала то, что хочет Элли, а потом то, чего хочу я – если останется время. И я даже злиться не могу, потому что Элли всегда хочет чего-нибудь такого – поехать в колледж, поработать в благотворительном обществе, отправиться летом в Гватемалу, чтобы преподавать английский… Я раскрываю ладонь и пытаюсь удержать ее прямо. – Элли всегда думает о чем-то важном и правильном. Опустив руку, я вновь пожимаю плечами: – А я просто люблю осматривать странные дома, ходить на выставки и всё такое… и я понимаю, почему то, чего хочет Элли, главнее. Но… ее свадьба с Алексом значит, что отныне дела Элли всегда будут на первом месте. До конца жизни мы будем строить планы на Рождество, учитывая ее расписание. Как я уже сказала, я не могу на нее злиться. Я всё понимаю. Но… Мой голос обрывается. Изабель молчит. Я качаю головой. – Поменьше думай про Элли и побольше про Ки-Уэст, – говорю я, постукивая кончиком карандаша по экрану ее ноутбука. – До поездки две недели, а мы еще костюмы не придумали. Если что-то и способно отвлечь Изабель от разговоров о Себастьяне, то только предстоящая поездка в Ки-Уэст. Она кивает и театрально подмигивает. – Ты права. Давай не будем отвлекаться. Мы прикидываем планы – что надеть и куда пойти, – и тут краем глаза я замечаю Ханну и Мэдди. Я знаю обеих с третьего класса, но они подходят так робко, как будто я – совершенно посторонний человек. И у меня сжимается сердце. – Приве-е-ет, Дэйзи, – говорит Мэдди, накручивая на палец светлую прядь. Мои волосы были примерно такого же цвета до того, как я их глобально перекрасила. – Ну, привет. – Э… твоя сестра. Вот. Как будто и так всё понятно. Я киваю. Изабель откидывается на спинку и наблюдает за ними обеими, барабаня ногтями по пластмассовому стаканчику. – Ты ведь поедешь на свадьбу, да? – спрашивает Ханна. У нее черные волосы, как у Изабель, но короткие, чуть выше плеч. – И тебя покажут по телику? Мэдди переступает с ноги на ногу и придвигается ближе. – И ты туда переедешь? В Шотландию? Глаза у Ханны становятся круглыми. – То есть… ты теперь будешь принцессой, да?