Жена вопросительным взглядом, следила за моими действиями. - А теперь, мы пойдём гулять, – сказал я, слегка повернув голову жены и расчёсывая её волосы. Конечно, сделать такую же причёску, которую сделали вчера медсёстры, мне не удалось, но по моему мнению, вышло не плохо. Подхватив жену вместе с подушкой на руки, и оставив телефон в палате, чтобы не мешал. Мы направились к выходу. Поравнявшись со столиком дежурной медсестры, и не останавливаясь, на ходу, сказал ей: - Мы гулять. И вновь улыбаясь жене, мы вышли на улицу. Свежий воздух, опьянял. Я с удовольствием отметил, как жена, после недельной изоляции, чуть ли не с жадностью, вдыхает этот воздух. С женой в руках, я медленно спустился вниз, и направился мимо больничных корпусов. Через минуту нас догнал, запыхавшийся Стас: - Мне медсестра сказала, что ты наверное увёз её. Мы все дружно засмеялись. Стас ушёл, а мы продолжили прогулку. Я не сразу обратил внимание, что наша странная пара привлекла внимание проходящих мимо нас посетителей больницы, и даже медперсонал. Но когда жена стала прятать лицо у меня на груди, от назойливых взглядов прохожих, я высмотрел маленькую аллею из молодых синих сосен, и мы сели на одну из скамеек. Я думал, что молодые сосенки защищают нас от любопытных глаз, и прижался к губам жены. Мы много целовались, шутили и говорили ни о чём. И только, когда я поднялся, чтобы вернуться в палату и мельком взглянул на окна, увидел в них столпившихся зевак, которые разглядывали нас. Я улыбнулся Аделине и подумал, что завтра весь город будет говорить, что прокурор женат, и влюблён в свою жену. Впереди у жены были долгие изнурительные процедуры. И я чтобы хоть как то развеселить и отвлечь, подносил её на руках вместе со штативом к окну, и мы смотрели на прохожих, так же, как они смотрели на нас. Перед обедом медсестра отключила капельницу и со словами: - Скоро обед, отдыхайте, – и покинула палату. Я прижался к губам жены, в долгом нежном поцелуе. Нехотя отстранившись, я прижался лбом ко лбу жены, и с тоской заглянул в её глаза. Затем, расстегнув пуговки пижамы, стал ласкать её грудь обводя подушечками пальцев соски. Адель, ничего не предпринимая в ответ, просто улыбалась, заглядывая мне в глаза. Я остановился, откинувшись на подушку, и пытаясь изобразить обиду, проговорил: - Быстро жены забывают, свои супружеские обязанности! - Почему у жены, и долг, и обязанности, а у мужчин их нет? – парировала мне в ответ жена, едва сдерживая смех. - Как, нет? Есть! И муж всегда готов их соблюдать! – улыбаясь и желая продемонстрировать насколько готов. Я спустил штаны и козырнул жене, по «стойке смирно». А мой возбуждённый член, дёрнулся в знак согласия. Вдруг в дверь постучали, и на моё счастье не открывая его, оповестили: - Обед! Жена, заливалась хохотом, когда я в спешке пытался подтянуть штаны. Я медленно лёг на кровать, рядом со всё ещё улыбающейся женой, и произнёс: - Вот это, был бы облом, если бы она отворила дверь! И обняв жену, мы снова засмеялись. Глава 20 Глава 20 Егор Приподнявшись на локте, и подперев голову рукой, я некоторое время просто смотрел на жену. Мои мысли закружило в водовороте чувств: - «Говорят, влюблённые не могут быть объективны, в оценке внешности своих любимых. Не зря же говорят, что любовь слепа. Но я видел, ясно видел перед собой «редкую красавицу», как сказала о ней терапевт. Бог явно создавал её с любовью и трепетом. Губы её манили меня, а взгляд притягивал, и я тонул в этом бездонном омуте.» Вот и сейчас, хотел предложить подогреть обед, а мои губы, сами потянулись к её губам. А рука, погладив живот, устремилась вверх. Тяжело дыша, я оторвался от её губ, и склонился над её грудью, чтобы насладиться этим манящим совершенством. Но вдруг, словно из далека, зазвучал её голос: - Егор, а мы сегодня будем обедать? Я застыл, с приоткрытым ртом, буквально, в миллиметре от соска. Не глядя на жену и стараясь привести себя в чувство. Я всё таки втянул в рот её сосок, и несколько раз обвёл языком, вокруг соска. Из губ жены сорвался протяжный стон. Нехотя оторвавшись от груди, глядя на её слегка прикрытые глаза, я беззаботно сказал: - Конечно, дорогая, сейчас подогрею и принесу. Я вскочил с кровати, и направился к двери, хотя некоторые части моего тела, требовали вернуться обратно в кровать. Увы, попытка изобразить беззаботность и безучастие, не удалась, стоило мне только взглядом проследить за взглядом жены. А он был направлен на мой пах. Не согласный с поступком своего хозяина, мой член настолько явно выказывал своё недовольство, что мне пришлось принять меры для конспирации. Придав члену нужное сейчас для меня положение, я повернулся к жене со словами: - Запомни на чём мы остановились, продолжим после обеда, – и я скрылся за дверью. Заглянув в холодильник, я понял, что выбор у нас, не велик. Я подогрел немного супа, хотя жена первое не очень любила. И подогрел для неё, оставшийся кусочек куриной грудки, запечённой в белом соусе «бешамель». А себе подогрел котлеты с пюре. Я сложив всё это на поднос, уже собрался было уходить, как меня окликнула раздатчица. С удивлением, я оглянулся: - Сегодня, на второе очень вкусные, диетические котлеты, попробуйте. - Нет, спасибо! У нас, свои, – улыбнулся я, указывая взглядом на поднос. - Ну тогда, от этого Ваша жена точно не откажется, – она положила на тарелочку кусок аппетитной, манной запеканки. Тут же вспомнились дни, когда мама пекла такую запеканку, и мы, с папой, уплетали за обе щеки. Улыбнувшись, я поблагодарил: - Спасибо большое! - Вам спасибо! – сказала женщина, и я заметил, выступившие на её глазах слёзы. Она вытерла слёзы и продолжила: - Если бы не Вы, эти нелюди остались бы безнаказанными. Так что, Вам спасибо, и низкий Вам поклон! Я каждый день молюсь богу, о выздоровлении Вашей супруги. И женщина, вдруг, положила на тарелочку ещё кусок запеканки. - Вижу, Вам понравилось. Не волнуйтесь, мы не обделяем больных. Обычно, мы всегда берём на четыре-пять порций больше. Кушайте на здоровье! Ещё раз поблагодарив женщину, я направился к жене. Как я и предполагал, от супа она отказалась. Зато, к моей радости, съела весь кусочек куриной грудки в соусе, заставив и меня тоже откусить кусочек. Когда приступили к десерту, в памяти тут же всплыли воспоминания полутора годичной давности. Зажравшийся, бессовестный и наглый маменькин сынок, изнасиловал семнадцатилетнюю девочку. И почти мог бы уже выйти сухим из воды, обернув дело таким образом, что якобы она сама к нему пристала. Нанятый его маменькой (директором школы), именитый адвокат, почти торжествовал победу. Дело вёл, мой заместитель. И если бы, не моя привычка, перед подписанием и передачей дела в суд, всё изучать. Этому насильнику, удалось бы уйти от правосудия. Я сразу понял, что свидетели судя по всему подкупные, или сами являются участниками дела. Указав своему помощнику на недочеты, вернул дело на доработку.