Моё возбуждение достигло такого пика, что я готов был, в любую минуту взорваться. Гортанные звуки, которые издавала жена, и телодвижения, которые она совершала, говорили о близкой развязке. Несколькими сильными движениями, я провёл по клитору языком. От чего её тело, взметнулось вверх. И наконец, втянув в рот горошину, словно сосок, я ощутил, как по телу жены, стали пробегать судороги наслаждения. Полюбовавшись немного этим зрелищем, я медленно вошёл в самые таинственные и желанные для меня, глубины жены. Издавая в порыве страсти: - Ты, только моя! Никому, тебя не отдам! Внутри неё, всё ещё продолжались судороги. Которые сжимали мою плоть так, что я с трудом сдерживался. Медленные движения сводили с ума, и наши стоны слились воедино. Чувствую приближающуюся развязку, я в последний раз вошёл в жену, сильно и глубоко, и едва успел уйти из её тела, которое вновь сотряслось, от вагинального оргазма. Я свалился на кровать, рядом с женой, притянув её мокрое тело на себя, и аккуратно уложив её голову, себе на грудь. -«Всё! Уже никто, ничего не сможет изменить! Аделина, только моя! Никому, не отдам!»- моё решение было твёрдым, и окончательным. Мы некоторое время лежали так, в объятиях друг друга. Её дыхание щекотало мне грудь, а пальчики вычерчивали, какие-то узоры. Я приподнял голову, заглядывая в лицо жены, но она зарылась носом, мне в грудь. Тогда, я стал гладить её попку, иногда сжимая ягодицы. Жена сползла с меня, намеренно касаясь рукой, и так уже, возбуждённого члена. Я застонал, и уложив её голову на подушку, легонько коснулся её губ, своими. - Я должен хотя бы помыть тебя, прежде чем мы продолжим. А то я сейчас, прилипну к тебе. Тебе нужен, прилипала муж? – спросил я. Жена, широко улыбаясь, махнула головой в знак согласия. Я улыбнулся в ответ, и вытерев себя влажными салфетками и одевшись, пошёл, уже в который раз, добывать тёплую воду. Как не странно, в коридоре не было видно, ни мамы Аделины, ни дяди Серёжи. Я уже обрадовался возможности повторить, тем более, что и жена была не против. Широко улыбаясь, я вошёл в палату с чайником, полным горячей воды. Даже ещё не касаясь тела жены, стоило только взглянуть на неё голенькую, мой член встал, по стойке смирно. Пока я омывал жену, она то и дело бросала взгляды, на ту часть моего тела, которая сейчас готова была, выпрыгнуть из штанов. Но я, как стойкий оловянный солдатик, домыл жену и вытер полотенчиком. Только я собрался подмыться сам, как в дверь постучали. Я спешно прикрыл жену одеялом, и пошёл открывать. - Мы тут со Стасом, пару партий сыграли. Ты почему не сказал, что он тоже хорошо играет в шахматы? – спросил улыбаясь, дядя Серёжа, и пропуская вперёд, маму Аделины. Я взглянул на дядю Серёжу, взглядом давая понять, что они сейчас не вовремя, но он лишь пожал плечами, и указывая взглядом на маму Аделины, спросил: - Наверно, мне пора собираться в полицию? - Не нужно. Идёмте, я Вам расскажу, вкратце! – и улыбнувшись жене, я вывел дядю Серёжу в коридор. Я знал, что мама Аделины сейчас поможет ей одеться. А вечером, когда уедут дядя Серёжа и мама Аделины, мы наверстаем упущенное. Я даже улыбнулся сам себе, от этой мысли. Пока рассказывал дяде Серёже, пришлось заново пройти через это. Несколько раз, то вставал, то снова садился. Но взглянув на дядю Серёжу, увидел в его глазах слёзы. Мы вошли в палату, и жена как всегда, встретила меня с улыбкой. Я не помню, ел ли я сегодня. У жены сегодня, голодный день. И кажется, у меня тоже. Взяв жену на руки, мы все вместе пошли на улицу, гулять. Вечером, мама Аделины и дядя Серёжа объявили, что они остаются сегодня ночевать, здесь. Я, пожимая плечами, посмотрел на жену, но она улыбалась. Ближе к ночи, мы занесли в палату две кушетки, и получив для них матрацы, подушки и постельное бельё, все легли спать. Я уступил своё место маме Аделины, а сам лёг на кушетку, с которой мои ноги, свисали на пол. Впрочем, не только у меня, но и у дяди Серёжи. В общем, этой ночью, никто из нас, кроме Аделины, не спал. Рано утром, в восемь утра, за ней приехали, но я как всегда, понёс её на руках, до дверей операционной. Израильские врачи, преподаватель Стаса, и сам Стас, пожав нам руки, один за другим, скрылись за дверью операционной. Дядя Серёжа, сел на кушетку, и потирал руками колени. Я, ходил взад вперёд по коридору, измеряя его длинными шагами. А мама Аделины, стояла, прислонившись к двери операционной, словно прислушивалась к чему-то. Глава 36 Глава 36 Егор Прошло уже больше часа, но никто из операционной не выходил. К нам подошла медсестра Нина, и предложила всем успокоительное. Мама Аделины попросила ещё и таблетку, от головной боли. Но Нина предложила, сначала померить ей давление и они ушли. Время длилось, неумолимо долго. Казалось, что прошёл час времени, а всего-то прошло пятнадцать минут. Мне вспомнились слова Стаса о том, что в подобного рода операциях, речь не идёт, о смерти пациента. А это, было самое важное! Я смотрел на взволнованное лицо дяди Серёжи, и понимал, что сейчас не самое подходящее время, для разговора о возможном отцовстве. Кто-то позвонил дяде Серёже, но он даже не глядя на экран, отклонил звонок. Я встал возле окна, и посмотрел на улицу. Отсюда была видна, наша с Аделиной любимая скамья, возле голубых елей. Прикрыв глаза, передо мной тут же всплыло, улыбающееся лицо Аделины, когда мы обнаружили, что ели не смогли защитить нас, от посторонних глаз. Из воспоминаний, меня выбил телефонный звонок. Я хотел его тоже отклонить, но на дисплее светилось имя следователя, и я принял вызов. - Егор Денисович, доброе утро! Но новости у меня, не совсем добрые, – извиняющимся тоном, сказал следователь. - Что, там, у Вас произошло? – перебивая следователя, спросил Егор. - Я лучше ссылку направлю, а Вы посмотрите. До связи! – сказал следователь, и тут же на экране всплыла ссылка. С раздражением, я открыл ссылку. Это было видео, сделанное в нашем развлекательном комплексе. Момент ареста Галины, опергруппой полиции. Съёмка была, не с камер видеонаблюдения. Это была, любительская съёмка. Мне тут же вспомнились слова оперативника, о желании свернуть Галине шею. Действительно, то, что она устроила, было настоящим шоу. Когда её выводили, Галина кричала, что это не полиция, а оборотни в погонах. Что они, скорее всего, продадут её куда-то в гарем, либо изнасилуют и убьют. Она театрально, молила о помощи. Упиралась ногами и цеплялась ими за стулья, которые переворачиваясь, с грохотом падали на пол. Был даже заснят фрагмент, когда старший опергруппы, зачитывал инкриминируемое ей обвинение. Кто-то хорошо согрел свою руку на этом, продав телевизионщикам. Это было, совсем не кстати. Телевизионщикам нужна, лишь сенсация. Теперь, от них не будет отбоя. От досады, я выкрикнул вслух: - Черт!! Дядя Серёжа посмотрел в мою сторону. - Что там, у тебя? – спросил он. Скрывать было, бесполезно. Я подошёл и отдал ему телефон, включив заново видео. - Всё это, не так важно! – сказал дядя Серёжа. – Надеюсь, оно не повлечёт за собой последствий? - Для полноты счастья, только телевизионщиков нам, не хватало! Тут бы, самому разобраться! – с досадой сказал я. - Что ты имеешь ввиду, под словом - разобраться? У тебя есть сомнения в том, что это сделали - они? – отрываясь от экрана, уставился на меня дядя Серёжа. - Нет, я уверен в этом! – сразу ответил я. - Тогда, в чём дело? Сказав «А», говори и «Б»! – буравил меня взглядом дядя Серёжа. Я взглянул ему, прямо в глаза. И хоть мне, и не понятно было поведение дяди Серёжи. -«Наверное пришло время, поставить точку в этом вопросе!»- подумал я. - Вы, мой отец? – спросил я, на прямую. - Что? – он провёл руками по волосам.