Пока Макар получил разрешение выехать, преодолевая все барьеры, связанные с не близким родством, тётка умерла и её похоронили. Родственники, которые встретили Макара, предупредили его, чтобы он не рассчитывал на эту жилплощадь, разрешив ему немного пожить. А соседка по лестничной площадке, передала ему шкатулку, адресованную ему. В ней была сберкнижка на его имя. Его свидетельство о рождении. Несколько его детских фотографий. Записка с телефоном мамы. И золотые часы, подаренные ей со службы. Почти все три дня отпуска, предоставленные ему, Макар провёл на кладбище и дома. Собирая свои вещи, он вошёл в комнату тётки, где, впрочем, как и везде, всё было перевёрнуто, верх дном. Он стал собирать, разбросанные на полу, фотографии, книги, письма. И наткнулся на дневник тётки. На одной из страниц, рукой тётки, была сделана запись: -«Если бы Бог подарил мне сына, я бы хотела, чтобы он был похож на Макара.» И Макар заплакал. Он потерял единственного, близкого и родного ему человека. И она была единственная, кто любила его - по настоящему. Макар набрал номер мамы, чтобы предупредить. - Ну, что в таких случаях говорят? Пусть, земля ей будет пухом? Если ты хотел денег на похороны, я сейчас на нуле. Может, как-нибудь в другой раз? – без капли сожаления и сострадания, выдала она. - Нет, её уже похоронили! – сказал Макар, и бросил трубку. Попросив соседку передать ключи родственникам, и сохранить его вещи, он поехал на вокзал. А через три месяца, по контракту, поехал в горячую точку, для оказания помощи, дружественным народам Абхазии и Южной Осетии. Где в Кодорском ущелье он чудом спас, попавшего под обстрел, полковника Вяземского. И представленный тогда к награде, Макар откровенно недоумевал и считал, что каждый бы на его месте, поступил бы также. Хотя, из семи бронемашин, ехавших в колонне, только его ринулась на помощь, где вёлся постоянный, перекрёстный огонь. Эта встреча, кардинально изменила, всю его жизнь. Где появилась надежда, влюблённость, желание создать семью, которой у него, никогда не было. Многие считали, что Макар женился на дочери Вяземского, из-за карьерного роста, но это было не так. Макар был влюблён, и полон надежды. И полюбил четырёхлетнего сына жены, как своего. Его долгое время не смущали, нежелание молодой жены работать (многие жёны военных, не работали). Его даже не смущало, что ему приходилось часто готовить самому, или постирать, или погладить, или убраться в доме. Всё это, он умел и сам. Вначале, не смущала и её любовь, ко всякого рода вечеринкам. Ему нравилось, как она чуть ли не с порога, кидалась на него, и затаскивала его в постель. Но шли годы. Начались взаимные упрёки, что Макар не принимает предложение её отца, о новой должности. И возможности переезда в Москву. А жена, не желает родить общего ребёнка, и становиться женой. И сегодня, оглядываясь назад, Макар понимал, что этот брак был изначально обречён. Былая влюбленность, так и не переросшая в любовь, исчезла, оставив после себя, лишь горечь разочарований. А семья, долго не может держался, лишь на сексе. А Даша была полная противоположность, его бывшей жены. И взгляд её, порой напоминал, взгляд тётки Вероники, непоколебимой и стойкой. Но Макар уже знал, что за этим взглядом, скрывается ранимое и большое сердце. За эту пару дней, что он видел Дашу, она постоянно была, чем-то занята. И в отличие от других женщин, не строила ему глазки, и не навязывалась. Сейчас, стоя на балконе, Макар боролся со своими сомнениями. Стоит ли ему, а главное сможет ли он, дать этой девушке то, что она заслуживает. Сможет ли его израненное сердце возродиться, и дарить своё тепло другому? Но одно Макар знал точно, что сейчас, он не может её отпустить. Глава 47 Глава 47 Егор Дядя Серёжа и мама Аделины ушли, а я сидел и смотрел на спящую жену. Тут же вспомнились слова Макара, сказанные в шутку, тогда в кабинете Стаса. Может судьба, действительно, поднесла мне этот дар, за умение ждать. И это был такой дар, когда на горизонте замаячило, исполнение мечты. Я подошел к окну, и выглянул на улицу. Перед глазами всплыли воспоминания из детства, когда мама, сидя на лавочке на детской площадке, наблюдала за тем, как я катаюсь на велосипеде. А папа в это время выходит из своей машины, и перепрыгивая ступени через одну, хватается за дверь подъезда. Он спешит на встречу с нами, со своей семьёй. Крик мамы, не может перекричать шум детских голосов, на детской площадке. Но папа услышал, и уже бежит на встречу к нам, а мы к нему. Для меня не было большей радости, когда папа подхватывал меня, и подбрасывал вверх. А затем усадив себе на плечи, и обняв маму, уводил нас домой. Я ни разу не слышал ссор между ними. И все шестнадцать лет моей жизни, они проводили вместе. Вместе готовили, убирали, даже стирали и гладили. Папа всегда мне говорил: - «Запомни, сынок, в семейной жизни не бывают отдельно, женские и мужские обязанности. Только - общие.» Глядя на высокого и крепкого телосложения отца, я часто с гордостью отмечал, что он был по настоящему красив. И становясь постарше, я не мог не замечать тех взглядов, которые бросали на него женщины. Но для отца, существовала лишь мама. Маленькая и хрупкая женщина, с красивым личиком, и божественным телом. Стоило маме раздеться на пляже, папа тут же оказывался рядом. Так как её всюду, преследовали назойливые мужские взгляды. Как быстро, всё это ушло! И как порой хотелось, вернуться туда, в беззаботное и счастливое детство. Жена заворочалась, и я быстро подошёл к ней. Она как и всегда, при виде меня, улыбнулась. - Выспалась, ангел мой? – спросил я, заключая её ладошку в свою. - Кажется, да? Не знаю? – сонным голоском отозвалась жена. – А мама и дядя Серёжа ушли? Я махнул головой, и нагнувшись поцеловал в губы. Как же мне хотелось рассказать ей о беременности, которая меня самого удивляла. И посмотреть на её реакцию. Но было, слишком рано. - Может, пойдём на улицу? – спросил я. - А разве можно? – с надеждой в голосе, спросила Аделина. - Думаю, да. Мы пойдём, тихонечко. И присядем на нашей скамеечке, – подмигивая жене, сказал я. С горечью посматривая на некогда прекрасные волосы жены, я расчесал те обрубки, что остались, и бережно взяв её на руки, направился на улицу. Я был рад, что на нашем пути никого любопытного не оказалось, тем более, когда у жены такой вид. Мне хотелось защитить её, от любого рода расстройств. Даже, такой мелочи. Хотя, для женщины… Мы только расселись на нашу скамеечку, позвонил Макар. Улыбаясь жене, я принял звонок, сразу включая громкую связь. - Привет! У меня тут, через два дня, намечается поездка в Москву. Не мог бы ты задержать здесь Дашу, на эти дни? А потом, я отвезу её в Москву. – Как всегда, на одном дыхании выпалил Макар. Я взглянул, улыбаясь на жену, и спросил: - То есть, ты хочешь, чтобы я не только задержал Дашу, но и уговорил её обратно в Москву поехать с тобой? – спросил я, еле сдерживая смех. - Ну, да! А я разве, не так сказал? – негодовал Макар. - Хорошо, я попробую, – не выдержав и рассмеявшись, ответил я. - Да, блин! Ты, друг мне, или как? Сам отхватил самую красивую девчонку, а для друга не можешь сделать, даже такой малости! – в голосе Макара, уже тоже наблюдались смешливые нотки. - Между прочим, мы говорим по громкой связи. И жена, тебя слышит. – рассмеялся я. - Ну и что, я такого сказал? Подумаешь – блин! Это - даже не ругательство. – Сам Макар, уже тоже смеялся. - Макар, если хочешь, я её попрошу? – вмешалась в разговор жена. - Да! – тут же подхватил Макар. – Если ты это сделаешь, я поцелую тебя… Скажи этому Отелло, пусть не ревнует – поцелую в щёчку. На большее, я и не надеюсь. Куда мне, сравниваться с твоим Егором? Мы все, дружно расхохотались. - Ребята, а может, что привезти надо? А хотите, приведу Дашку в гости? – спросил Макар. Взглянув на волосики жены, про которые она ещё не знает, я вдруг подумал, что Аделина может расстроиться. И сославшись на запреты врача, я отверг эту идею. - Понимаю, – сказал серьёзно Макар. – Жаль конечно, но когда будет можно, Вы так легко от меня, не отделаетесь!