— Алина… Вы Алина? Она взглянула на него в упор настороженно и жестко. — Я друг Алика Дрючина, который встречал с вами Новый год… — Тренер по дзюдо? — взгляд ее оставался настороженным. — Да. Меня зовут Александр Шибаев, я частный детектив. Вы позволите задать вам пару вопросов? — Я уже все рассказала полиции. Добавить мне нечего, извините. Ту женщину, адвоката, я видела первый раз в жизни. Шибаев стоял столбом, соображая, что сказать. Она опередила его и произнесла сухо: — Извините, мне нужно работать. Такое случилось с ним впервые. Обычно женщины охотно шли навстречу и выкладывали все, что знали. Он опомнился только на улице. Постоял на крыльце «Метацентра», вдыхая свежий воздух, и неторопливо зашагал к центру. У него было чувство, что его отчитали как мальчишку. Личность, однако! Такой палец в рот не клади, как говорит Дрючин. Откусит. Как красиво прибрала к рукам Павловского… Он свернул в парк, сел на скамейку. Домой не хотелось. Вскоре Шибаев поднялся, чувствуя, что замерз. Попрыгал, слепил снежок и запустил в заколоченный фонтан. Следующий влепил в заснеженную красную шапочку, потом в толстого гнома. — Хулиганье, — неодобрительно сказала проходящая мимо бабка, и Шибаев вернулся на землю. Минут двадцать он бездумно ходил по площади среди шумной смеющейся толпы, чувствуя себя сопливым пацаном и рассматривая громадную елку, аттракционы и живых пони; играла музыка, мелькали огни карусели, яркие картинки зазывали в крошечный кинотеатрик, мечту пацаненка Шибаева, где пять или семь минут сидишь в кресле и в то же самое время трясешься в джипе и стреляешь, или летишь на лыжах с горы, или спускаешься на плоту по бурной речке. Около кинобудки верещала ватага мальцов. Сходить, разве? Не смеши людей, частный детектив, иди лучше купи кофе у румяной барышни в теремке. Шибаев купил и с удовольствием выпил. Горячий кофе, холодный воздух, пролетающий снег… Подумал, что прав Алик: он забурел, одичал, стал тяжел на подъем. В хорошую компанию не пошел, а зря. Если бы пошел, то увидел бы все собственными глазами, и опять-таки прав Дрючин — ни от чего не надо отказываться, потому что жизнь коротка. Слышишь, Ши-бон, она, паршивка, коротка! А потому, а потому… Часы на башне мэрии показывали четыре. Музыкальное училище должно еще работать. Черт! Каникулы! Совсем забыл. Домой не хочется, попытаем счастья, может там есть кто-то, кому тоже не хочется домой. Он вошел в пустой звонкий вестибюль училища, скрестил два пальца в кармане и спросил у пожилой дежурной, где найти госпожу Нину Павловскую. — Нину Владимировну? Да она сейчас выйдет, все давно ушли, надо сдавать объект. Подождите тут. И Шибаев остался ждать. В вестибюле было холодно, пусто и пахло так, как всегда пахнет в школах — мелом и немного сыростью. Ждать пришлось недолго. Минут через десять он услышал, как по лестнице спускается женщина. Эхо подхватывало и уносило цокот ее каблуков. — Идет! — сказала дежурная. — Теперь и я следом. Шибаев шагнул навстречу женщине в серой короткой норковой шубке. Она приостановилась, взглянула вопросительно. Светловолосая, голубоглазая, в черной шали, опущенной на плечи. — Нина Владимировна, а я вас поджидаю. Меня зовут Александр Шибаев… — Он покосился на дежурную, которая с любопытством прислушивалась. — Мы не могли бы поговорить? — Поговорить? О чем? Вы из полиции? — Голос у нее был негромкий, глуховатый. — Не совсем. Идемте, я все объясню. Она кивнула и пошла вперед. — Может, посидим где-нибудь? — спросил Шибаев. — Тут рядом кафе. Они вошли в небольшое кафе, почти пустое; Шибаев отодвинул стул, и она села, расстегнула верхнюю пуговицу шубки. — Кофе? — Спасибо, нет, — сказала женщина. — Кто вы? — Я частный детектив… — Кто? — удивилась она. — Частный детектив? Что нужно от меня частному детективу? — Если честно, я сам не очень знаю… Дурацкое замечание, но Шибаев нутром чувствовал, что может это сказать, она воспримет и поймет правильно. Он не ошибся. Она рассмеялась невольно и спросила: — Что же мы будем делать Александр? — Понимаете, Нина Владимировна, я, кажется, влез в чужую игру. Моего друга адвоката Дрючина его добрая знакомая и коллега позвала встречать Новый год, ей нужен был эскорт. А он пригласил меня. Компания чужая, я отказался. Эту женщину убили… Нина кивнула: — Знаю. Моя подруга Людмила все рассказала, она была среди гостей. Я ее знала, это Лиза Бруно, адвокат моего мужа. У меня алиби, Александр, честное слово это не я. Шибаев улыбнулся — она нравилась ему все больше. Он понял, что она тоже не хочет идти домой… — Хорошее алиби еще никому не помешало. Я вас не подозреваю. — Спасибо. Спрашивайте, Александр. — Извините, Нина Владимировна, я не буду ходить вокруг да около, спрошу прямо. Сегодня я говорил с вашей подругой Людмилой, и она кое-что рассказала… — Он замолчал, ожидая ее реакции, но она промолчала. — Вы развелись с мужем и остались практически ни с чем, как выразилась ваша подруга. Живете в квартире вашего сына, где не помещается ваш любимый рояль. Могу я спросить, почему? Она молчала, разглядывая салфетку на столе. — Может, кофе? — спросил Шибаев. Она кивнула. Шибаев махнул официантке. — На прямой вопрос прямой ответ. Что вы собираетесь делать с тем, что я скажу? Продать конкурентам мужа? Шибаев опешил и как пацан не сумел этого скрыть. Она снова улыбнулась: — Я шучу, Александр. Все очень просто. О том, что у Ильи есть подруга я узнала четыре месяца назад. О разводе он не говорил. Это не в первый раз, но сейчас все было по-другому, он действительно увлекся. И я поняла, что моя жизнь, видимо, рушится. Совершенно случайно пару месяцев назад я познакомилась с мужчиной, он представился врачом, разведенным, только что переехал в наш город. Мы встретились раз, другой, гуляли в парке, ужинали в ресторане. Он мне нравился — воспитан, с хорошей речью и приятными манерами. Он купил квартиру и пригласил меня посмотреть. Мы пробыли там минут двадцать, квартира была так себе, там стояла какая-то небогатая мебель. Он сказал, что ее заберут через пару дней. Вид из окна был хорош — бульвар и фонтаны. Мы стояли у окна и он поцеловал меня. Я ответила. Больше ничего не было. К себе я его не приглашала. Потом он исчез. Телефон его не отвечал, соседка сказала, что квартиру снимали на месяц, но уже освободили. Спустя пару недель ко мне пришла Лиза Бруно, выложила фотографии и предложила решить все полюбовно, не доводя до суда. Илья покупает мне квартиру, а пока я поживу в квартире сына, и он кладет довольно приличную сумму на мой банковский счет. Все остальное остается у него. Я подумала и согласилась. Меня знают и уважают в городе, каждый год я вожу моих детей за границу для участия в конкурсах. У меня есть сын, и я не хочу, чтобы он видел эти фотографии. У меня безупречная репутация, как ни старомодно это звучит. На жизнь мне хватит. Кроме того, я неплохо зарабатываю. Вот и вся история. — Она замолчала. — Хотите вина? — спросил Шибаев. — Жалеете меня? — Она улыбнулась. — Хочу. Мне не жалко ни квартиры, ни дома… Я чувствую себя униженной, понимаете? Меня никогда в жизни никто не унижал. Я не знаю, откуда взялся этот мужчина и кто сделал фотографии, и не хочу знать. Я не ожидала, что Илья способен на такое, мы прожили вместе больше двадцати лет. Лиза Бруно… спасибо ей, она вела себя жестко и по-деловому, но не запугивала, не издевалась… Мне даже показалось, что она сочувствует мне, дурехе, которая так легко попалась на удочку… Они пили белое вино. Шибаеву показалось в какой-то момент, что она заплачет, но она сдержалась. Он проводил ее домой и с сожалением попрощался… * * * …Дома он набрал капитана Астахова. Алик внимательно прислушивался, и когда Шибаев положил трубку, спросил: — И что? Это сплошь и рядом, нанимают детектива, чтобы не делиться, пара пустяков, особенно, когда есть брачный контракт. Эта Нина слишком нежная, надо было торговаться. Как я понял, ты подозреваешь Лизу и Павловского в сговоре? Она подсунула Нине жиголо и подтолкнула Илью нанять детектива. Ну и что? Дело житейское. Фигня. Она хоть интересная? Павловская? Шибаев проигнорировал вопрос Алика и сказал: — Благодаря Лизе он остался при своих капиталах, и она могла потребовать сверх гонорара… — То есть стала шантажировать его? И он задушил ее прямо в ресторане? О чем ты, Ши-бон? — Он несколько раз выходил после двенадцати, она тоже, возможно, она намекнула ему, что он ей должен, оба были на взводе, он считал, что не должен ничего, слово за слово… Не знаю, Дрючин, может, ты прав, может, фигня. Нина говорит, она вела себя с ней корректно… Алик многозначительно приподнял бровь, снова отметив, что Шибаев назвал Павловскую по имени, с сомнением покачал головой и спросил: — Жареную картошку будешь? Есть пиво и мясо. …Алик давно спал, а Шибаев все сидел за письменным столом, пытаясь ответить на вопрос: почему убийца выбросил колье, если ради него пошел на убийство? Самый простой ответ: видимо, ему не нужно было колье. Что тянуло за собой другой вопрос: а что ему было нужно? Убрать шантажиста или свидетеля; возможно, отомстить. Лиза двадцать лет проработала судьей, посадила за решетку десятки людей; как адвокат работала жестко, защищала клиентов и нарвалась на своего… Та же Нина, которую ограбили… Нет, Нина скорее убила бы соперницу. Дурак ты, Шибаев, Нина не убила бы никого. Она и не убила. Просто ушла. Поищи в другом месте. Он ухмыльнулся, вспомнив, как Алик рассказывал про бриллиант, а девушки обсуждали маски для лица. Лиза рассказывала страшные случаи из судейской практики… А о чем рассказывал Вадим? И Илья? Вадим уснул, Павловский был занят невестой… Почему нужно было так спешить, пришло ему в голову. На людях, страшно рискуя… нельзя было подождать до завтра? Пригорало? Он подошел к балконной двери и с минуту смотрел, как летит снег… Подождать до завтра? Дурак ты, Шибаев! Пригорало! Еще как пригорало! Завтра было бы поздно! Застольный треп, выброшенное колье, спешка, с какой действовал убийца, риск… Ясно как божий день! Потому и выбросил, что не оно причина убийства, а взято лишь для отвода глаз. Действо прямое, как линия, остальное мишура! Банально до оскомины, как говорит Дрючин. Никак пора на пенсию, частный детектив? Он взглянул на часы. Было три ночи. Подождать до утра? Он колебался, держа в руке мобильный телефон. Потом решился… * * *