Мия выдохнула через нос. - Не стоит, правда. Не хочу давать Джеффу ещё один повод меня ненавидеть. - Я могу приказать ему не ненавидеть тебя, - пошутил Джеймс. - Это моё решение, - Мия пожала плечами. - Я действительно упорно трудилась, чтобы добиться того положения, что имею. Я не хочу, чтобы он думал, что я добилась всего из-за наших отношений. Я слишком горда для этого. - Ценю женщин, которым есть чем гордиться, - сказал Джеймс, мягко поглаживая её по плечу. - Меня даже это привлекает. - И моя дерзость тоже? - дразнила она. - Я немного эгоманьяк, - засмеялся Джеймс. - Мне нужна женщина, эго которой может состязаться с моим. Лимузин остановился напротив итальянского ресторана «У Джованни», который находился в центре города. Джон открыл дверь и сопроводил Мию до тротуара. Он прошептал ей на ухо: - Если не сможете стерпеть его эго, вы знаете, где меня найти. - На переднем сиденье? - подтрунивала девушка. - Точно, - сказал Джон, похлопывая её по спине. - Удачи вам обоим. Джеймс подошел к ней, затем его руки обвили её плечи. Его рука была тёплой на фоне холодной кожи девушки. Он вёл её в ресторан, уверенно улыбаясь. Она почувствовала, как губы её начинают кривиться в ухмылке по мере того как сливки Портланда поднимали свои винно-хмельные глаза на них. Джеймс помахал рукой в сторону каких-то мужчин и женщин, в среде которых вырос, поэтому и стал частью эшелона. - Улыбаемся и машем, прошептал он Мие. - Это мантра, которую я твержу себе каждый день. И знаешь что? От неё больше пользы, чем ты думаешь. Хостесс вела их за отдельный столик на втором этаже. Мия ухватилась за перила лестницы, разглядывая ресторан, где было так много свечей. Свет сиял в бокалах красных и белых вин, а женщины и мужчины ужинали элитной пастой, глядя друг другу в глаза. Позади них, центр города Портленд мерцал за окном. Это было поистине одно из самых романтичных, самых утончённых сцен, которые она когда-либо видела. Хостесс открыла большие двери, за которыми находился их стол, обставленный свечами. Мия ахнула при виде на них. Было рождественское оформление! Гирлянды висели над столом, и красными бантами распространялись по уединённой комнатке. Новогодняя ёлка ярким светом отзывалась в углу, и играла та самая песня Билли Холидей, которую они слушали в ту роковую ночь. Что более осчастливило её, над столом висела веточка омелы. Миа поморгала, уставившись на своего кавалера. - Ты всё продумал, - сказала она, задыхаясь. - Как ты это сделал? Джеймс не ответил, но взял в руки её лицо и страстно поцеловал. Они были одни в своём маленьком Рождественском мирке, запертые в снежном шаре любви и надежды на светлое будущее. Где-то глубоко в подсознании Мия вдруг осознала, что не так уж и важно, что она пока не знала «истинного» Джеймса. По её мнению, «истинный» Джеймс был внимательным и чутким человеком, который заботился о ней и тёр спину в ванной, когда у неё не было сил, который распорядился украсить итальянский ресторан в рождественском стиле, даже в середине июня. - Кто ты? - прошептала она, когда они закончили целоваться. - Ты мой принц? - Если ты будешь моей принцессой, - рассмеялся он. Он играл с прядями её волос, которые мягкими волнами обрамляли ее лицо, и Мия почувствовала, как поток любви проходит через неё. - На самом деле я давно хотел тебя спросить, - продолжил он. - Или, по крайней мере, думал об этом. - Конечно, - тихо ответила девушка. - Что такое? - Я хотел спросить, станешь ли ты моей девушкой? По-настоящему. - Глаза Джеймса озарились светом. В них искрилась доброта. Мия сразу же ответила «да», не медля ни секунды; она и не могла произнести что-либо ещё. Они закрепили ответ поцелуем: двое влюблённых решили идти по одной тропе и вместе воспитывать ребёнка. Существует риск, и Мия знала, что их улыбки не вечны, что не всегда им будет вместе так хорошо и весело. Но там, в тот момент, они были связаны. И ничто другое не имело значения. Глава 17 На втором триместре Мия набрала вес, тошнота прекратилась, она носила совершенно здорового малыша и светилась от счастья. Тереза часто говорила, как она ей завидует. - Похоже, тебе даже не нужен макияж, - усмехнулась визажистка, поставив руки в боки. Она стала наносить лёгкие румяна на щёки Мии. Кончики кисти щекотали чувствительную кожу Мии. - Сейчас я работаю над этим увлекательным сегментом, - начала Мия. Она проговаривала свою речь про себя. Её руки лежали на животе. - Это про человека, который был в коме пятнадцать лет. - Да? - пробормотала Тереза. Она никогда не была искренне заинтересована в новостях. Это не её стезя. - Кома? И его семья всё надеялась? - В том-то и дело, - сказала Мия, щёлкнув пальцами. - Он проснулся на прошлой неделе и никого не было; у него амнезия и он понятия не имеет, кто такой. Он узнал, что его нашли у реки без документов пятнадцать лет назад. Диагностика показала, что он может очнуться, его держали всё это время в больнице. - Боже, можешь представить, он питался через трубку в течение пятнадцати лет, а затем, наконец, смог отведать бургер? - спросила Тереза, расчёсывая волосы Мии. - Я думаю, это похоже на рай. Но Мия была погружена в свои мысли, думая лишь о предстоящей беседе с этим мужчиной и вопросах для него. Это была одна из самых шокирующих историй, которые она когда-либо рассказывала. Ей не хотелось всё испортить. Мия бросилась из гримёрной к своему джипу на стоянке, зная, что она должна была встретиться в местной забегаловке с человеком, которому медсёстры дали имя Коди Престон, через десять минут. Девушка схватила тетрадь, диктофон и ручку. В кармане зазвонил телефон, но она проигнорировала звонок, зная, что это был, вероятно, Джеймс, который хотел сказать ей что-нибудь приятное. Но она уже сфокусировалась на работе и мысли были заняты другим. Эта история была так важна для неё. Мия прибыла в кафе на три минуты раньше и начала просматривать свои записи. Она потратила всю ночь, придумывая правильные вопросы. Официантка поставила стакан воды и апельсиновый сок перед ней, Мия даже не посмотрела на неё. Наконец, Коди Престон - или как там его настоящее имя - вошел в закусочную, зазвенел колокольчик. Он тепло улыбнулся, Миа встала, чтобы поприветствовать его и показала на свой растущий живот. - Я и не знал, что вы беременны, - сказал он. - Думаю, такие вещи вообще не сообщают по телефону, - пошутила Мия. Она хотела, чтобы ему было комфортно, несмотря на тяжесть положения. Они сели. - Как Вы себя чувствуете? - Я чувствую себя хорошо, всё в порядке, - сказал Коди, подозвав жестом официантку, чтобы заказать кофе. - Государство предоставило мне квартиру, пока я ищу работу. Не знаю, чем именно буду заниматься, скорее всего, устроюсь барменом или кем-то в этом роде. Что найду на первое время. Надо решить и другие вопросы. Мия кивнула, включив свой диктофон. - Я уверена, это было для Вас чем-то невероятным. - Это был сущий кошмар, - сказал Коди, скрестив руки. - Я и понятия не имею, какой жизнью я жил до этого. Не знаю ни кем я был, ни откуда я вообще. Когда гуляю по улицам Портленда, я, кажется, знаю, где нахожусь и как добраться до нужного места. Может, что-то мне подсказывает, что я из этого города, или, по крайней мере, жил здесь какое-то время. Но я не уверен. - Это, должно быть, очень тревожно, - сказала Мия. - Да, так и есть. - Какими были Ваши первые мысли, когда вы проснулись в больнице на прошлой неделе? - девушка поднесла свою ручку к губам, наклонившись к нему. - Смотрите, - начал он, барабаня пальцами по столу. - Я очнулся на больничной койке. Первая мысль - несчастный случай. А потом я вспоминаю, как поглядел на свои руки и удивился, почему они такие старые и морщинистые. - Он посмеялся над самим собой. - Мне говорят, что я выгляжу намного моложе, чем сорок пять, потому что я не ел плохой еды. Но как по мне, так я выгляжу намного старше, чем чувствую себя изнутри. Но я ничего не помню, к сожалению. Мия кивнула, хмурясь: - Так что же вы делаете, чтобы установить личность? С чего Вы начали поиск своего прошлого? - Ну, надеюсь, этот новостной репортаж поможет в поисках. Возможно, кто-то, кто знает меня, даст о себе знать. Возможно, кто-то объявится и наконец расскажет мне, откуда я и какого чёрта делал рядом с рекой в тот день. - он покачал головой. - Так странно, что есть тело, ум, все эти мысли, но нет понимания, откуда они пришли. Так странно выстраивать в памяти воспоминания за прошедшую неделю и сознавать, что есть какие-то отклонения. - Вы чувствуете, что всегда были именно таким человеком? Вы чувствуете, что следуете старым инстинктам вместо того, чтобы их просто вспомнить? - Возможно, - сказал Коди, пожимая плечами. - Но я не могу быть уверен. Когда я смотрю в Ваши глаза, то ощущаю, как какие-то обрывки воспоминаний всплывают в памяти. Что-то рычит там, как будто я знал Вас раньше или же девушку, которая очень похожа на Вас или, может быть, у неё были похожие манеры, не знаю. Но это ужасно, потому что, когда вы встречаетесь с новыми людьми, то хотите рассказать им о себе. Вы хотите дать им как можно больше информации о своём прошлом, которое и определяет кем мы являемся на самом деле. Здесь и сейчас. А я не могу. Интервью продолжалось ещё полчаса. После этого Мия сидела в оцепенении за рулём своего джипа, изнемогая от жары. Она чувствовала, как капельки пота образуются на её теле, от подмышек до лба. В закусочной Коди Престон казался девушке таким потерянным, он был так уверен, что его прошлое было пропавшим ключом к пониманию мира. Она искренне и участливо выслушала его, поведав, что выросла в приёмных семьях и была в детских домах по всему штату. - Я чувствую, именно это и определило, кем я являюсь сейчас, - сказала она ему. - И кто знает, кем бы я стала, если бы не это обстоятельство. - Вот и я о том же, - сказал Коди. - Я, наверное, даже не Коди. Каким я был в детстве? Что заставило меня стать таким, какой я был? И какую роль это играет сегодня? - он пожал плечами в недоумении. - Я действительно хочу это выяснить. Мия поехала обратно на станцию, руки её дрожали. С тех пор как она и Джеймс начали встречаться официально, всё было замечательно. Они проводили целые выходные вместе, живя в пижамах и знакомясь друг с другом на более интимном уровне. Она отправилась с ним в Орландо в мини-отпуск, он возился с работой. Будущий отец водил будущую маму в роскошные рестораны, угождал всем её капризам. Но каждый раз, когда она осведомлялась о его прошлом, раскапывала, почему он выбрал именно тот, а не иной колледж, интересовалась его матерью и отцом, он менял тему. - Я просто не люблю говорить об этом, - сказал он ей однажды. - Верю, что ты являешься тем, кем себя создал. Никто из тех, кого ты встречал на своём пути, никто из тех, кто пытается на тебя влиять в действительности не играют абсолютно никакой роли сегодня. Разве ты не согласна? Кроме того, я не думаю, что тебе или кому-либо ещё это будет интересно, - и каждый раз он смотрел на неё такими славными, светлыми глазами, вынуждая согласиться полностью или обнять его и слиться в таком сладком поцелуе, что сердце бешено билось. Но всё остановилось. Интервью с Коди Престон заставило Мию задуматься. Она ничего не знала о прошлом Джеймса. Она знала мелочи: что он начал свою карьеру в 22 года, что он стал миллиардером в 27, что его любимая еда была курица под пармезаном. Но она не знала, почему нынешний Джеймс живёт именно так, а не иначе. Почему он так жаждал стать миллиардером? Почему он стремится быть постоянно в движении? Девушка поднялась по ступенькам офисного здания, мысли вереницей проносились в голове. Джеймс вернулся в то утро из поездки в Теннесси, и она ненавидела себя за то, что в первую встречу с ним после этого путешествия завалит его вопросами. Но его уклончивость сводила её с ума. Она сделала глубокий вдох, стоя в своём кабинете и услышав голос Джеффа в другой стороне. Они обсуждали работу (или спорили о ней, называйте как угодно). - Я не думаю, что она готова для такого сегмента, - объяснил Джефф. Мия слышала, как он стучал кулаком по рабочему столу Джеймса. Её сердце защемило. Они говорили о ней? Джеймс просил репортажи поинтереснее для неё? - Она талантливая женщина, - ответил Джеймс. - И я знаю, что ты сексист. Голос Джеффа повысился: - Я не сексист. - Когда в последний раз ты продвигал женщину на этой станции?