— Братья уговаривают меня отправиться в Нью-Йорк. — Хочешь устроить себе отпуск посреди рабочего сезона? Взгляд его удерживал мой. А потом его глаза округлились, когда он понял, что там в Нью-Йорке. — Ты же говорила, что тебя не интересует эта работа, — он даже не дал мне ответить на вопрос и продолжил раздраженно. — И зачем тебе переезжать? Коттедж находится здесь. Он твой. Тебе нравится здесь работать. В этом городе твоя жизнь, которую ты любишь. Да, мой. Год назад отец переписал его на меня. Хоть прибыль и остается в семье, как и у всего, чем мы владеем. Однако, викторианский домик все же мой. — Нет ничего плохого в том, чтобы попробовать что-то новое, — постаралась я объяснить ему хотя бы часть своей мотивации по переезду. Бишоп бы сказал, что сейчас самое время начать разговор. Признаться, в чувствах, чтобы Хит деликатно меня отшил, и я могла бы со спокойной душой переезжать. Но я не готова сделать что-то в этом роде. Наш диалог выглядел бы примерно так: — Хит, я в тебя влюблена. Он бы судорожно сглотнул и выдал бы что-то вроде: — Прошу прощения? Смотрел бы он на меня при этом как слепой олень, а потом сбежал бы или пропустил бы мои слова мимо ушей. Я бы сказала еще раз: — У меня к тебе чувства. Призывая все силы, чтобы успокоиться, самым сладким голосом, на который он способен, он бы ответил: — Ли, ты мне тоже не безразлична. Ты мне как сестра, даже как брат. — Но я тебя люблю, — настаивала бы я. — Это очень мило, спасибо тебе, — закончил бы он и просто ушел. Либо так, либо он скажет мне. — Ли, ты серьезно? Ну, посмотри на меня. Мы же просто друзья, я просто не смогу воспринимать тебя серьезно. Как бы ни было, но его слова разобьют мне сердце на кусочки, которые он затем бросит в огонь. А я буду смотреть, как они становятся пеплом и их уносит ветер. И я никогда их не найду и, разумеется, уже никогда не смогу собрать себя воедино. Я же выбрала путь гораздо легче — переехать, просто забыть свои чувства и учиться жить без него. — Тут твой дом, — настаивал он. Я смотрела на него, и мне было больно. — Прости, я просто не понимаю, — рукой он провел по волосам и начал собирать грязные тарелки. — Каждый раз, когда ты что-то планируешь, я тебя поддерживаю. Я ожидаю чего-то подобного и от тебя, — горько произнесла я. — Хочешь сказать, я тебя не поддерживаю? — голос он не повышал, но было слышно, что он расстроен. — Обычно мне плевать, о чем говорят люди. Мне в принципе все равно, что они обо мне думают, но вот ты, — он начал сердиться. — На тебя мне не плевать. Мне не плевать на то, что ты думаешь, или как ты меня понимаешь. Поверить не могу, что ты во мне сомневаешься. — Послушай, я в тебе не сомневаюсь. Но сейчас мне бы хотелось, чтобы ты сказал что-то вроде: «Ли, поезжай на эту работу. Нью-Йорк тебе покорится». Хит плотно сжал губы. Глаза его нашли пустую бутылку вина. — Мне казалось, что этого города тебе вполне достаточно. Мне казалось, что ты просто хочешь большего от жизни. Но, если это именно то, что тебе нужно, тогда я тебя поддерживаю. — Пожалуйста, не стоит сглаживать углы. — Ли, чего ты от меня хочешь? — его глаза нашли мои. — Есть что-то, чем ты расстроена, но ты мне об этом не рассказываешь. Я сделал что-то, что до жути тебя расстроило. Ты даже смотреть на меня не можешь. Я не смогу ничего исправить, если ты не скажешь, что тебя мучает. — Есть вещи, которые просто нельзя исправить. — Но я всегда могу попытаться, — настаивал он. — В Кентбери нет всего, что мне нужно. Посмотри на меня. Мне тридцать два, я одинока, и перспектив никаких. Он начал уже ворчать. — Ты не одна. У тебя есть отец, браться, Кэсси и я. — Да, но неплохо было бы иметь парня, партнера. Возможно, даже мужа. Когда я сегодня проводила экскурсию, то думала об этом и поняла, что тоже так хочу. — Свадьбу? — Человека, который видел бы меня как никто другой в этом мире. Который понимал бы, что нужно женщине еще до того, как она об этом скажет. Который гладил бы меня по голове и с которым можно было бы общаться без слов. И которому можно было бы сказать, что через несколько лет мы привезем наших детей на место нашей свадьбы. — Ты хочешь детей. — Мое время истекает. Я управляю успешным бизнесом, но успех — это еще не все, — рукой я схватилась за запястье другой руки. — Я хочу детей, мужа и свою собственную семью. Я люблю папу и братьев, Кентбери и свой коттедж. Но я хочу любить кого-то, — сделав паузу я беглым взглядом посмотрела на него, ведь любить самой — это не моя цель. — И человека, который любил бы меня. — Мы любим тебя, Ли. Я вздохнула. — Папа может быть и одинок, но у него есть мы. У тебя есть Кэсси. Но, если присмотреться внимательнее, у меня никого нет. А в Нью-Йорке для меня могут открыться возможности. Он долго на меня смотрел, а затем кивнул. — Я понял. Для тебя тут ничего нет. — Я знаю, — сглотнув слезы, я подошла к раковине, чтобы вымыть тарелки. Лучше он и сказать не мог: Я не заинтересован, чтобы стать частью твоего счастья. — Собеседование во вторник, — сказала я, загружая столовое серебро в посудомойку. — Братья сказали, что прикроют меня тут. — Уже купила билет на самолет? — Нет, поеду на машине. — Но ты не можешь ехать, пока на Восточном Побережье шторм, — предупредил он. — Будешь обсуждать мои навыки вождения? Думаю, я неплохой водитель, Хит, — сказала я, просто выплевывая слова, пошел ты, я в метель садилась за руль, чтобы отвезти твоего ребенка в больницу, когда у нее был жар, а ты застрял в Берлингтоне. Но этого, разумеется, я не произнесла. — Ты неплохой водитель, но на дорогах небезопасно. Купи билет на поезд или самолет завтра в ночь, я заплачу, если тебе нужны деньги. — Завтра уехать я не могу. Я уезжаю в понедельник и у меня еще куча времени, — запротестовала я. — А ты еще говоришь, что Кэсси упрямая в меня, — начал он. — Хотя это у нее явно от тебя. Завернув кран, я обернулась и посмотрела на него. — Вот видишь, еще один позитивный момент в моем отъезде. Не буду оказывать плохого воздействия на твоего ребенка. — Она любит тебя, Ли. Не хочу я спекулировать именем Кэсси, но ты подумала, как скажется на ней твой отъезд? Его слова попали точно в цель. А подумала ли я том, как это повлияет на Кэсси? Он вообще когда-нибудь задумывался, что Кэсси значит для меня? Не поймите меня неправильно, я обожаю этого ребенка с первого раза, как взяла ее на руки. Но прежде этого я прорыдала целых три часа, пока покупала все, что ей нужно. У него родился ребенок от другой женщины. А я навсегда останусь просто Ли. Просто чертовой Ли. — С ней все будет хорошо. Я всего лишь Ли — друг семьи. Ну сидела с ней, когда тебе нужно было. Папа будет рад взять на себя эти обязанности. Он мотнул головой. — Ты больше, чем просто Ли для Кэсси и для меня. — Хит, чего ты от меня хочешь? Чтобы я осталась из-за Кэсси? И когда мне будет пятьдесят, единственным моим фото с ребенком на камине будет фото ребенка моего друга, которая пришлет мне открытку на рождество, если вспомнит. Чудо, что мне удавалось держать себя в руках. Я любила эту девочку так, будто она была моей. Она всегда останется для меня моей Кэсси. По крайней мере, моих братьев она называет дядями. Но для нее я — Ли. И никогда не стану мамой. — Я… — он провел рукой по волосам и слышно выдохнул. — Ты права. Дай мне знать, если тебе что-то понадобится, пока ты здесь. — Ты уходишь? — Уже поздно, и дороги тяжелые. Да и, наверное, многие застряли в снегу. Поэтому будут вызывать меня. — Ладно. Когда он подошел к двери, то остановился и опустил голову.