— Спокойной ночи, малыш! — Она резко встала и, наклонившись, поцеловала его в щеку. — Когда разбудить? — Если мы выйдем из дома в половине девятого — отлично! — Спите... Утром Мавлюда угостила его завтраком — маставой, напоила чаем и проводила до отделения. — Позвоните мне? — Куда? — Можно на работу. — В случае, если мне не удастся это сделать, не обижайтесь! Хоп? Значит, не было возможности. Но я дам о себе знать. Она кивнула... Начальник денауского РОВД полковник Шералиев, Брукс и капитан Вахидов ждали таджикских товарищей на айване[8], устроенном под виноградником во дворе, пили чай и говорили о разных пустяках, хотя каждый в душе торопил время, чтобы встреча эта скорее состоялась и была поставлена точка в деле. — Да, совсем почти забыл, — произнес Брукс, — есть одна сенсационная новость. — Выкладывайте ее, — сказал Вахидов. — Наш друг Анварбек, единственный холостяк в органах прокуратуры области, вскоре перестанет быть таковым. — Источник информации надежный? — Полковник Орифзода. — О-о, отлично! Пора парню жениться. — Знаете, кто она? Капитан пожал плечами. — Красавица — раз, умница — два! — Качества, которые в одной женщине почти не сочетаемые, — произнес, улыбнувшись, Шералиев, — но уж коли встретилась такая Хамзаеву, нужно приветствовать это дело! — Конечно. С Юрчинского поста ГАИ сообщили, что «Москвич» душанбинской милиции прошел мимо на большой скорости. — Минут через десять будут здесь — сказал Брукс, — пусть дежурный, Ульмас Шералиевич, проводит их к вам. — Есть. — Думаю, чай там не помешает. — Понял... Едва Брукс и Вахидов устроились за столом в кабинете Шералиева, открылась дверь и вошли приехавшие. Поздоровались, сели. — Не утомились? — спросил. Брукс. — Все в норме, — ответил за всех Мирзоев, — можно начинать. — Тогда позвольте мне, как старшему по званию и по должности, — сказал Брукс, — взять бразды оперативного совещания в свои руки. Не возражаете, Анвар Хамзаевич? — Нет. — Поскольку пострадавший и преступники из Таджикистана и начало преступления разыгрывалось там, то прошу вас, товарищ капитан, доложить первым о результатах расследования. Сидите, пожалуйста, — добавил он, заметив, что Мирзоев хотел встать. — Начну с краткой характеристики самого Удоева, — сказал он. — Это человек, который уже скользил вниз по наклонной, потому что заразился самой опасной, на мой взгляд, болезнью — стяжательством. Личный автомобиль он использовал для наживы, возил пассажиров и грузы, стал выпивать. Конечно, это ни в коей мере не оправдывает убийц, они ответят перед судом по всей строгости закона, но я предполагаю, что в случившемся, видно, есть и доля его вины. Но об этом мы узнаем, допросив преступников. — Их еще нужно найти, — сказал Брукс. — Один из подозреваемых нами, товарищ полковник, — ответил Мирзоев, — уже арестован. Проведем следственный эксперимент на опознание его свидетелями, которые дали показания об Удоеве. Если они подтвердят... ну, об этом еще рано говорить, думаю. — Правильно. Итак, Удоев выехал из дома ровно в четыре часа дня, верно? — Да. В четыре с четвертью он проехал на своей «Ладе» мимо постового ГАИ на регарском перекрестке в сторону Душанбе. В машине, кроме него, никого не было. Сержант, стоявший там, показал, что Удоев поздоровался с ним, подняв руку. Где он был в Душанбе, что делал до половины шестого — неизвестно. Постовой не заметил, когда он проехал в эту сторону. — Вполне возможно, — заметил Брукс, — если движение было большим, тут не до того, чтобы обращать внимание на кого-то. — Да, и откуда постовому было знать, что именно Удоевым заинтересуется уголовный розыск, — сказал Вахидов. — В половине шестого или чуть позже, — продолжил Мирзоев, — Удоев появился в ресторане «Вахш». Вот что показала официантка Лиля Тимофеева. — Мирзоев извлек из папки листок и начал читать: «У меня как раз заканчивалась смена и я, рассчитав клиентов за своими столиками, меняла скатерти на них. В это время зашли трое мужчин и среди них тот, фотографию которого вы мне показали. Они сели за мой столик. Я попросила пересесть их за другой, мол, у меня смена кончается. Даже слушать не захотели. Видно было, что они навеселе. Начали скандалить, мол, что это за порядки тут, мол, если не хочешь обслужить, давай книгу жалоб и зови сюда своего директора. В общем, принесла я их заказ. Ну, и запомнила, естественно...» Копию счета ресторана я изъял. — Что же они заказали? — Бутылку коньяка, три порции шашлыка, три салата из помидоров, чайник зеленого чая, хлеб, две бутылки минеральной воды. Официантка принесла им все, что просили, рассчиталась и ушла. Деньги платил, как она отметила, мешковатый мужчина с большими глазами. По ее описанию, которое приведено в показаниях, им мог быть Шарифшо Суюнов, который арестован по делу об изнасиловании. Вторым спутником Удоева был, опять-таки, по описанию Тимофеевой, братишка Шарифшо Мусаджан. Сейчас он находится на отдыхе в Крыму, мы послали запрос в УВД Крымского облисполкома, попросили найти его, арестовать и направить в Душанбе по этапу. — Что за люди — преступники, чем занимаются? — спросил Брукс. — Официально они числятся грузчиками базы материально-технического снабжения, но бывают там редко, в основном занимаются спекуляцией, причем, ведут дело крупно. В перерывах между этим пьянствуют, угоняют машины, словом, живут как паразиты. — А что это — «крупная спекуляция»? — спросил Брукс. — Оказывается, существует тысяча способов делать деньги. Вот один, которым воспользовались братья Суюновы нынешней весной. Запаслись предварительно билетом на ночной рейс в Ригу и утром седьмого марта на такси выехали в район сариассийского совхоза «Бабатаг». Там они наняли десяток ребятишек и те им за пару часов собрали два громадных чемодана диких тюльпанов. Братья отобрали из цветов самые лучшие, уложили их в целлофановый пакет, побрызгав водой, чтоб не завяли, и ночью улетели в Ригу. Рано утром встали по углам рижского железнодорожного вокзала и начали торговать этими тюльпанами по рублю за штучку. Увезли два чемодана цветов, вернулись с двумя чемоданами рублевых купюр. Тринадцать тысяч чистой прибыли за один только день! — Главное, что они учли психологию мужчин Риги, — сказал Шералиев, — те ведь сколько угодно могут заплатить, чтобы преподнести жене или девушке цветок в день женского праздника. — По-моему, главный девиз спекулянтов, — сказал Мирзоев, — «помни конъюнктуру!» — Мы отвлеклись, — напомнил Брукс. — Когда Удоев уехал из ресторана? — Тимофееву сменил парень Аскар Талипов, — ответил Мирзоев. — Он сказал, что они уже к половине восьмого покинули ресторан. Куда уехали — не заметил. Мы опросили всех заведующих магазинами на своей территории, положительных ответов не получили. — У вас все? — Теперь ваша очередь, Касым-ака, — сказал Брукс. — В десять часов вечера Удоев со своими спутниками, — начал капитан, — появился в ресторане «Туполанг». Я тут рассчитал, по времени малость не совпадает, не хватает около часа, но это время они могли отдыхать просто на обочине дороги или же, может, ехали не спеша. Так вот, ресторан был уже почти пуст и его персонал собирался домой. Узнав, что перекусить нечем, Шарифшо заказал «три по сто» коньяка, они выпили его стоя, тут же у буфета, закусили шоколадными конфетами и ушли. По словам буфетчика, они были выпившими изрядно, потому что разговаривали шумно, бросались плоскими шутками и звонко смеялись им... Второе свидетельство очень любопытное, на мой взгляд. Его дали шофер денауского колхоза имени Калинина Хуррам Болтаев и заведующий фермой Сайиб Сафаров. — Может, познакомимся с этим свидетельством полностью, Касым-ака? — сказал Брукс. — Хоп. — Капитан кивнул и начал читать: «Вместе с заведующим фермой Сайибом-ака мы выехали из дома в ночь на десятое июля, в одиннадцать часов. Нам нужно было утром добраться до Самарканда и мы решили выехать ночью. К месту через реку Сурхан мы подъехали минут через двадцать. В свете фар еще издали увидел двух мужчин, махавших руками, мол, подбери нас. Я притормозил. Один из них, показалось, старший по возрасту, подошел к кабине со стороны пассажира и спросил, не подвезу ли я их до Денау. Я кивнул. Они сели в кузов, когда уже выезжали в город, второй, помоложе, нагнувшись спросил куда вообще я еду, не в Душанбе ли. Ответил — в Самарканд. Говорит, оставь тогда нас на автовокзале. А я им: раз вам нужно в Душанбе, тогда уж надо остаться на железнодорожном вокзале, мол, через часок-полтора пройдет ташкентский пассажирский поезд, доедете. Высадил их возле хлопкозаводского перекрестка, показал улицу, по которой можно пройти до вокзала. Сунули в руку пятерку и пошли. Мне показалось, что брюки у старшего были мокрыми, висели на нем как-то несуразно». Заведующий фермой показал то же самое, только отметил, что от того, который подходил к окну, несло спиртным. Все. — Что ж, — сказал Брукс, — проведем эксперимент опознания и будем закруглять дело. — А пока я приглашаю всех на чашку чая, — сказал Шералиев... * * * В большой комнате на стульях у стены сидело человек десять, все мужчины примерно одного возраста — лет тридцати. Это были разные люди, рабочие, шофера, учителя, одетые легко, по-летнему, не знакомые между собой. Впрочем, двое из них были родными братьями, но сидели они не рядом, а через четыре человека. Свидетелям предстояло опознать их. Для составления протокола опознания все было подготовлено, за столом сидели капитан Вахидов, капитан Мирзоев, Хамзаев и полковник Орифзода. У дверей часовые. Первой вошла официантка Лиля Тимофеева. Это была высокая блондинка двадцати пяти лет, с пышными волосами, уложенными в причудливую прическу. Ноги стройные, словно точеные и, чтобы подчеркнуть их красоту, она одела мини-юбку. — Фамилия, имя, отчество, где и кем работаете? — спросил Мирзоев. Он составлял протокол опознания. — Тимофеева Лиля, 1956 года рождения, работаю официанткой ресторана «Вахш». — Внимательно посмотрите на этих людей и скажите, пожалуйста, кто из них вам знаком, где и при каких обстоятельствах это знакомство состоялось? Девушка прошла мимо мужчин неторопливо. Остановилась возле Шарифшо: — Вот он. Девятого июля вечером был у нас в ресторане, поругался со мной. Вместе с ним был и этот, — она подошла к Мусе. — Оба они здорово шумели, требовали книгу жалоб. — Лиля дважды прошла вдоль мужчин и повернулась к Мирзоеву: — С ними был еще один, красивый, но его тут нет. — Вы знаете их фамилии, имена? — Нет. — Но вы подтверждаете то, что вечером девятого июля они были в ресторане «Вахш»?