Даниил прекрасно осознавал, что такой день когда-нибудь наступит, и был готов к этому. Бежать нужно и от «легавых», и от Блеклого. Только спасение собственной шкуры имело теперь значение. Он снял руки с руля и вытер потные ладони о край куртки. Уверенно повернул ключ в замке зажигания, и «Мерседес» тронулся с места. В кармане завибрировал мобильник, но Даниил не обратил на это внимания. Он даже не стал смотреть на дисплей, чтобы узнать, кому именно понадобился в эту минуту. «Бежать!!!» Но бежать прямо сейчас, сегодня, он не мог. И на то имелись две веские причины. Во-первых, ему необходимо было утрясти кое-какие финансовые вопросы, уходить с пустыми карманами он не собирался. А во‑вторых, у Даниила не было никакой уверенности в том, что его уже не поджидают на вокзалах и аэропортах. Информатор ничего не сказал об этом, но он мог и сам не знать… Нет! Нужно провернуть все гладко и грамотно. А для этого требуется «холодная» голова. Никаких спонтанных решений! «Мерседес» свернул на Благодарова, проехал три метра и прижался к обочине. Даниил заглушил двигатель, несколько раз шумно вдохнул и выдохнул, а затем неторопливо выбрался из салона. Пискнула сигнализация. На противоположной стороне улицы располагался пивной бар «Живая шрапнель». На него он и взял курс. «Магнум» привычно покоился в правом кармане куртки, и это заметно успокаивало. Над головой звякнул колокольчик, когда Даниил вошел внутрь. Ни на кого не глядя, он прямиком прошел к барной стойке и коротко спросил: – Коньяк есть? Бармен, седеющий толстяк с бульдожьими брылями, неохотно оторвался от журнала и поднял на посетителя грустные коровьи глаза: – У нас тут только пиво, приятель. Других напитков не держим. Ты вывеску видел? – Хорошо, пусть будет пиво. Налейте сразу три кружки. – Какого? – Того, что покрепче. Курить у вас можно? Бармен ногтем толстого пальца постучал по пластиковой табличке с краю стойки. Печатный текст, выделенный жирным красным цветом, извещал посетителей о том, что «штраф за курение – 1500 р.» – Плати вперед, приятель, и кури на здоровье, – проинформировал бармен. – А за три «косаря» можешь даже «замутить бульбу». Вон за тем дальним столиком, возле окна. – Он понизил голос до шепота: – Могу подогнать качественный «мет». Недорого. Интересует? Даниил затравленно вскинул взгляд на бармена, ему показалось, что тот над ним издевается. Но лицо с бульдожьими брылями было совершенно серьезным. – Нет, спасибо, – покачал он головой и положил деньги на стойку. – Я этим не увлекаюсь. Обычных сигарет будет достаточно. – Сигаретами не торгуем, приятель, – шикарно зевнул бармен. – «Полторушник» – только штраф. Указ президента. – Я понял. У меня свои. Налей пива. Правильный план того, как следует поступить, уже понемногу вызревал в голове Даниила. – Руки! – строго предупредил Гуров, заметив нервное движение бывшего десантника. – Руки на стойку положите! Так, чтобы я их видел. Один из оперативников за спиной полковника стремительно вскинул короткоствольный автомат. Алябьев предусмотрительно расстегнул наплечную кобуру. Он не спускал глаз с восемнадцатилетнего щупленького парнишки, разместившегося за столиком справа и машинально сплетавшего и расплетавшего пальцы рук. Огромный телевизор на дальней стене «Гарнизона» без звука демонстрировал одну из финальных сцен сериала «Острые козырьки». Киллиан Мерфи в роли Томаса Шелби хладнокровно размахивал ножичком перед носом связанного пленника… Владелец бара, высокий жилистый мужчина с темными коротко стриженными волосами и трехдневной щетиной на лице, подчиняясь требованиям стража порядка, медленно поднял руки и положил их на гладкую стойку. Его глаза были скрыты дымчатыми стеклами очков. Гуров спрятал удостоверение в карман и, слегка прищурившись, произнес: – Что ж, я представился. Теперь жду того же от вас. – Я не могу понять причин вашего визита, товарищ полковник. – Бывший десантник мужественно взял себя в руки. Его голос звучал ровно, без напряжения. – Мы ничего не нарушали… Все документы у нас в порядке… – Я просил вас представиться, – напомнил Лев. – Моя фамилия Колонько. – Бывший десантник оторвал одну руку от стойки, снял очки и повесил их на отворот черной шелковой рубашки. Дисциплинированно вернул руку на прежнее место. Дуло автомата по-прежнему было нацелено ему в грудь. – Алексей Колонько. Я – владелец этого бара… Я же – управляющий, бухгалтер, бармен… И так далее… Всем заправляю сам. При помощи племянника, – качнул он головой в сторону восемнадцатилетнего парнишки. – Вот он. Его зовут Андрей Колонько… – В заведении еще кто-то есть? – Нет. Мы открываемся чуть позже. Часа через два. Вы же сами видите, товарищ полковник… – Я спрашивал про подсобные помещения. – Никого тут больше нет. Мы с Андрюхой вдвоем здесь всем заведуем. «Гарнизон» – заведение новое, полгода не прошло, как открылись. Развиваемся только… – По нашим сведениям, в вашем баре ежедневно бывает один человек, – перебил собеседника Гуров. – Его зовут Даниил. Он уже был сегодня? Кадык бывшего десантника слегка дернулся. Он прекрасно понял, о ком идет речь, но постарался не подать виду и медленно, с расстановкой произнес: – Сегодня никого еще не было. Повторяю: открытие бара только через два часа, товарищ полковник. А что касается человека, которым вы интересуетесь… Мы вряд ли вам сможем чем-то помочь. Тут бывают разные люди. Клиенты… И по именам я их, естественно, не знаю. Если бы вы дали хотя бы описание… – Я вас понял, Алексей, – хмыкнул Гуров. – Давайте зайдем с другой стороны. Глядишь, тогда и беседа наша пойдет поживее. Капитан! Алябьев приблизился к стойке, вынул из папки лист бумаги и положил его перед Колонько. Кадык десантника снова дернулся. – Что это? – А вы прочтите, – посоветовал Лев. – Это ордер на обыск в вашем заведении. Официальный документ. Ознакомьтесь, будьте любезны… – Он обернулся к невооруженному оперативнику: – Ведите понятых, сержант. Пора начинать. По лицу владельца «Гарнизона» пронеслась целая гамма разнообразных эмоций, начиная от страха и заканчивая злостью, но он снова сумел сдержаться. Чего нельзя сказать о его племяннике. В тот самый момент, когда Томас Шелби на экране вплотную приблизил лезвие ножа к лицу своей потенциальной жертвы, Андрей вскочил на ноги, с грохотом опрокинул стул и ринулся к дверям. Однако отчаянная попытка к бегству изначально была обречена на провал. На пути паренька находились оба оперативника УГРО. И тот, который был вооружен автоматом, среагировал первым. Не меняя позы и даже не сдвинувшись с места, он только выбросил влево черный приклад, впечатав его в челюсть запаниковавшего парнишки, и Андрей мгновенно опрокинулся навзничь. Из рассеченной губы на пол закапала кровь. Колонько-старший дернулся, но рука Алябьева решительно уперлась ему в грудь. – Не советую, – с легкой полуулыбкой произнес капитан, хотя взгляд его при этом сделался холодным и неподвижным, как у волка. Владелец «Гарнизона» оказался человеком благоразумным. Плечи его безвольно опустились. Он взял со стойки ордер на обыск, но тут же отшвырнул его в сторону. – Понятые, – напомнил Гуров и, когда оперативник вышел на улицу, распорядился, обращаясь ко второму: – А отважного юношу поднимите и усадите на прежнее место. – Ладно, полковник, – сквозь зубы процедил Алексей Колонько. – Давайте прекратим этот фарс. Мы ведь оба знаем, зачем вы здесь. Вам известно о крупной партии «мета» в подсобке. Так? Иначе никакого обыска не было бы… – А вот это уже конструктивный разговор, господин Колонько. Хотя должен вас разочаровать. Никакого фарса тут нет. Изъятие метамфетамина в вашем заведении пройдет по всей форме. С понятыми, с составлением протокола… Ну, и, конечно, с арестом. И вас, и вашего, племянника. К сожалению, избежать этой неприятной процедуры нам не удастся. А вот в дальнейшем… Ваша судьба в ваших руках, Алексей. Оперативник, выходивший на улицу, вернулся в сопровождении двух человек: пожилого мужчины в стареньком потертом пальто и средних лет женщины, прическа которой отдаленно напоминала макет пизанской башни в миниатюре. Второй оперативник ухватил Андрея за локоть. Кровь из рассеченной губы стекала по подбородку, но парнишка не обращал на это внимания. Они все впятером направились в подсобное помещение. Через секунду за ними последовал и капитан Алябьев. Гуров и Колонько остались в баре одни. Беззвучный сюжет на экране завершился кровавой расправой над связанной жертвой. Полковник взял со столика дистанционный пульт управления и выключил телевизор. Бывший десантник насупленно молчал чуть больше минуты. – Я знаком с Даниилом, – наконец выдавил он. – Я знаю, – парировал сыщик. – Как его фамилия? – Кугрышев. Он – друг моего покойного отца. Они вместе учились. Еще в школе… Когда я вернулся из армии, отец уже умер. А я… Я оказался на обочине жизни. На какую работу может устроиться бывший десантник, способный только исполнять приказы и убивать? В спецслужбы? К вам, в УГРО? – Алексей грустно усмехнулся. – Поверьте, я пытался. Почти два года пытался. Но без связей это невозможно… Ни хрена меня никуда не взяли… И тогда мне на выручку пришел Даниил Романович. Он рассказал, чем занимается, и предложил сначала устроить меня в одну из групп прикрытия какого-нибудь крупного дилера. Но я отказался… – Почему? – Мне надоело убивать. Я больше не хотел этого, – пожал плечами Алексей. – Оружие есть? – коротко спросил полковник. – Здесь – нет. Дома – есть. Но оно зарегистрировано… Все, как полагается. И «пушка» чистая. Можете проверить, если хотите… – Мы проверим, – пообещал сыщик. – Продолжай про Даниила. – Так вот… Он готов был мне помочь. Спросил, чего бы хотел я сам. Я ответил не сразу, думал какое-то время, а потом сказал, что хочу свой бар. И Даниил Романович дал мне его. – То есть по факту, это его бар? – уточнил Гуров. – Нет. Мой. Все оформлено на меня. И прибыль я ни с кем не делю… Хотя бар купил Даниил Романович. – Колонько помолчал. Открыто встретился взглядом с сыщиком. – В качестве благодарности он попросил только об одной услуге… – Перевалочная база для метамфетамина, – подсказал Гуров. Бывший десантник кивнул и тут же поспешно добавил: – Но я не участвовал ни в каких сделках. Не торговал, не посредничал… Я даже ни разу не прикасался к товару, который сюда привозили. И Андрюха, кстати, тоже. Даниил Романович все делал сам. Встречался тут с нужными людьми, вел переговоры, передавал «мет», получал за него деньги. Бывало, без него приходили другие люди, но он всегда предупреждал, кто придет и зачем. Мы с Андрюхой не вникали в подробности… – Сегодня он был? – Нет. – А будет? Колонько поскреб пальцами свою трехдневную щетину. На лице появилось выражение печали и обреченности. – Знаете, что… Я думаю, что нет. – Как это понимать? – нахмурился Лев. – Даниил Романович должен был приехать сегодня к двенадцати. То есть пятнадцать минут назад. Он предупреждал меня. А потом появились вы… А его, как видите, так и нет. Хотя Даниил Романович никогда не опаздывает. Никогда. Даже две минуты опоздания – для него уже нонсенс… Понимаете, к чему я клоню?