Последнюю версию исключать нельзя. Ведь до окончательной победы Неджда было еще далеко – лишь 28 января 1927 года было создано объединенное Королевство Хиджаза и Неджда. Как бы там ни было, но их служба не спасла ни Хашимитов, ни прочих противников короля Ибн Сауда от поражения и уничтожения. Однако что они могли сделать в условиях отсутствия боеспособной техники и нормальных боеприпасов? Видимо, подобное объяснение вполне удовлетворило короля Ибн Сауда, на службе у которого тогда появились русские пилоты и авиамеханики, ранее работавшие в ВВС Хиджаза. Судя по всему, ощущая чувствительные «уколы» от боевой работы русских авиаторов, сражавшихся за его конкурентов из Хиджаза, он решил расширить за их счет численность иностранных летных специалистов. Ему требовалось эффективное оружие для нейтрализации верблюжьей кавалерии ваххабитских мятежников, не желавших установления над собой крепкой власти. Также на Ибн Сауда якобы повлиял и его сын Фейсал благодаря его детским впечатлениям, когда над портовым городом Джидда в 1914 г. он впервые увидел самолет[234]. Тогда британские военные летчики совершили над ним разведывательный полет, вызвавший панику не только у местного консервативного населения, незнакомого с последними новшествами цивилизации, но и у верблюдов, разбежавшихся при шуме авиационного двигателя. Некоторые особенно впечатлительные люди усмотрели в этом даже «явление Сатаны». В результате 20-летний принц задумался о создании собственной авиации, способной эффективно бороться против крупных масс верблюжьей кавалерии ваххабитов, совершавшей быстрые рейды и наносивших чувствительные удары по его войскам. Однако, по данным белоэмигрантского журнала «Сегодня», идея сформирования авиационного отряда при саудовской армии принадлежала королю Ибн Сауду[235]. Как бы там ни было, этому предшествовал ряд обстоятельств. Тогда кроме освоения новой техники русским специалистам пришлось готовить к полетам и старые машины, доставшиеся в качестве трофеев от прочих разгромленных Абдель Азизом ас-Саудом правителей. Это произошло в 1926 г., когда с большим трудом после взятия Джидды и Медины им удалось подчинить весь Хиджаз. Среди взятых его воинами самолетов оказались шесть устаревших и небоеспособных британских бомбардировщиков de Havilland D.H.9A (DH-9)[236]. Авиатехник Максимов уже через месяц смог два из них поставить «на крыло», и Николай Найденов осуществил на отремонтированном «британце» первый полет на курорт Таиф, расположенный между Джиддой и Меккой. Тем самым он доказал королю растущие возможности боевой авиации, а заодно продемонстрировал способности российских военных специалистов не только к бою, но и к ремонту малознакомой им боевой техники. Одновременно русским пилотам приходилось готовить и местные летные кадры. По данным белоэмигрантской печати, ссылающейся на саудовские источники, на середину 1927 г. они успешно обучили восемь арабских летчиков авиационному искусству[237]. За столь напряженную работу русским пилотам были предоставлены всевозможные льготы и крупное жалование»[238]. Но несмотря на это такая служба в замиренной, казалось бы, стране, отнюдь не была для русских летчиков курортом. Тогда страна еще не изжила внутреннюю усобицу и сепаратизм, пребывая в крайней бедности, что приводило к периодическим «бурлениям» ее консервативного населения, стремившегося сохранить в неприкосновенности свой убогий средневековый быт. Соответственно, очень многие в Королевстве косо смотрели на иностранцев, принесших с собой новшества цивилизации, на глазах рушившие их размеренную жизнь. «Местные» подчас негодовали не только на появление самолетов, но и на брюки и часы на иностранцах. Подобные вещи они считали проявлением «дьявольщины». Вместе с жарким климатом это заметно отягощало службу русских летчиков. К слову сказать, через несколько десятилетий сам король Фейсал, сменивший Ибн Сауда, падет от руки одного из таких фанатиков, оказавшегося его родным племянником. Кроме того, тогда по всему Аравийскому полуострову шла междоусобная борьба, в которой семья Саудов, нацелившаяся на объединение страны, постепенно продвигалась к своей цели. Однако до этого еще было далеко. И даже после ее формального объединения предстояли еще долгие годы борьбы с многочисленными и воинственными кланами соперников. Положение самого Фейсала и его отца в Хиджазе было непрочным: они заняли его, нанеся поражение воинственной племенной группе «Ихванов» («Братьев»), исповедовавшей ваххабизм, которые то и дело поднимали против него мятежи. Одной из главных причин стал запрет, введенный ими на совершение их набегов в соседние страны, в ходе которых они грабили и убивали местное население, уводя женщин в рабство. В результате «Ихваны» портили отношение только что созданной страны с окружающим миром. Участие в борьбе против них приняли и русские пилоты, включая бывшего белогвардейского летчика капитана Боброва, погибшего в этой борьбе. Что с ним случилось, до сих пор не ясно. По одной версии, в один из дней 1927 г. он сел в пустыне из-за боевого повреждения или технической неполадки и был вынуждены отстреливаться до последнего патрона, пока не был схвачен и зверски убит разъяренными ваххабитами[239]. По другой версии, он стал жертвой предательства со стороны подчиненных самих Фейсала – Ибн Сауда. Как бы там ни было, ваххабиты были настолько разозлены его смелыми воздушными рейдами, что обезглавили его труп и пронесли голову русского пилота на пике по своим населенным пунктам как доказательство собственной способности эффективно бороться против «неверных крылатых шайтанов»[240]. Однако с русским участием им уже был нанесен чувствительный удар. В конце концов, ихваны согласились на почетную капитуляцию и постепенно к концу 1920-х гг. влились в привилегированную Национальную гвардию страны. В результате база для их мятежей довольно быстро сошла на нет. В условиях кратковременного мира на Аравийском полуострове серьезной потребности в русских авиаторах не стало. В результате основная часть бывших «русских саудовцев» лишилась прежней работы и тратила заработанные деньги в соседнем Египте, находясь преимущественно на местной гражданской авиационной службе у британцев. Однако их мирная служба продолжалась недолго. Тогдашний амбициозный король Абдель Азиз ас-Сауд, объединивший страну, получившую в 1932 г. название Саудовская Аравия, пытался поставить под свой контроль почти весь Аравийский полуостров и решил присоединить его южную часть, Йемен, откуда на север постоянно совершали набеги представители полудиких племен. К тому времени он набрал иностранный авиаотряд (преимущественно из немцев и англичан), принявший активное участие в Йеменской войне. Но после того, как в сентябре 1932 г. йеменцам удалось подбить один из его самолетов, оставшиеся иностранцы, за исключением немногочисленных русских, попросту сбежали со службы[241]. Они открыто отказались бомбить Джизан, куда их направили. Сами британцы и немцы объясняли свои действия тяжелыми болезнями, якобы поразившими весь личный состав авиаотряда (в том числе малярией), а также отсутствием в их контрактах обязательств лично участвовать в боях. Примечательно, что один из пилотов вернулся через несколько минут после взлета, мотивируя это поразившим его приступом дезинтерии, и едва не разбил свою крылатую машину. За неисполнение распоряжений некоторых из них выпороли по приказу саудовского короля и почти всех уволили[242]. После этого снова наступило время благоволения к русским. В Саудовскую Аравию пригласили нескольких русских авиационных специалистов, живших, главным образом, в Каире и Александрии. Среди них были и некоторые из специалистов, уже служивших правителю Хиджаза. В ходе Йеменской войны 1932–1934 гг. русские летчики вновь продемонстрировали свои выдающиеся качества по сравнению со своими западными конкурентами. Между тем их единоплеменники-авиамеханики успешно поддерживали техническую эксплуатацию оставшихся в саудовских ВВС бомбардировщиков Wapiti. Причем им удалось совершить по саудовским меркам чудо и отремонтировать сбитый в 1932 г. йеменцами такой же бомбардировщик, сэкономив Эр-Рияду деньги на закупку дорогостоящей машины[243]. Но хотя эта война шла успешно (далеко не последнюю роль в этом сыграли русские летчики) и Абдель Азизу удалось в результате в целом повысить свой авторитет и значимость Саудовской Аравии, западные державы все же воспрепятствовали его дальнейшему усилению и приросту за счет йеменской территории. Однако история взаимодействия русских авиационных специалистов с местными властями демонстрировала неизменное возобновление конфликтов, после чего они в очередной раз уезжали в Египет, как это произошло в начале 1934 г. Далее от короля прибывали представители с «предложением, от которого невозможно было отказаться», и все возвращалось на круги своя. В результате 3 июня 1934 года Николай Найденов и механик Максимов снова вернулись в Джидду с приказом вновь возродить ВВС страны, сильно потрепанные в Йеменской войне. Примечательно, что первого лично принял сам монарх, чего не удостаивались даже многие видные западные политики. Он подробно расспрашивал русского летчика о его службе и воздушных боях, в которых он участвовал. Вскоре после этой беседы, носившей в том числе «технический характер», король заказал в Великобритании четыре бомбардировщика Westland Wapiti, считавшиеся на середину 1920-х гг. скоростными машинами, развивавшими 250 километров в час, а Найденова сделал старшим в небольшой русской авиационной группе. Он и Максимов сразу же обнаружили, что большинство из девяти самолетов нуждаются в поставках запчастей и замене шасси. Кроме того, русские специалисты настояли на закупке авиационных бомб весом до 400 килограммов включительно. На этот раз Его Величество пошел им навстречу, и уже 2 июля Максимову удалось починить первый бомбардировщик Wapitis DH.9[244]. Найденов начал ее послеремонтные испытания. Однако 5 июля он врезался при посадке в стену, окружавшую аэродром, перевернув самолет, но сам при этом выжил и отделался легкими травмами. Уже 31 июля Найденов возобновил полеты на втором бомбардировщике Wapitis DH.9 и перегнал два таких отремонтированных Максимовым самолета в штаб-квартиру саудовских ВВС в Таифе. Их успехи еще больше повысили «русские ставки» в Эр-Рияде, и власти сразу после этого пригласили еще двоих русских, Л. Кучлавского и В. Маковецкого, пилота и механика, прибывших в Саудовскую Аравию 18 ноября того же года. Немного позднее сюда же приехал еще один авиаинженер, фамилию которого пока установить не удалось. Все они отличились при ремонте и восстановлении старых Wapiti[245]. Тогда же с их помощью саудовский король решил оборудовать полноценную современную главную базу ВВС в Таифе, переоборудование которой они завершили в 1935 г. Туда были переведены практически все боевые самолеты страны. На эту же базу стали перегонять новые крылатые машины, полученные во Франции, в Италии и США. И там происходило их дальнейшее освоение. Среди них были достаточно сложные и отчасти «капризные» учебно-тренировочные «Капрони» Са 100 и Ca 101bis, а также гражданский «Кодрон C.510 Пеликан», переоборудованный для перевозок короля и его семьи. Далее последний при активном участии русских специалистов был переоборудован в летающую «скорую» для членов королевской семьи. Впрочем, сам монарх, судя по данным британских источников, предоставил возможность ее использования прочим членам своей семьи. Видимо, еще были свежи в его памяти многочисленные в прошлом воздушные аварии. Следует заметить, что, несмотря на наплыв в это время итальянских летчиков и механиков, обусловленный потеплением отношений между Римом и Эр-Риядом, трое русских авиационных специалистов, включая Найденова с Максимовым, продолжали выполнять свою работу. С лета 1936 г. они стали выполнять более сложные, чем раньше, задачи, осуществляя полеты зачастую в сложных погодных условиях при сильном ветре с песком на протяженные дистанции в 300 км и более, выводя на них обученные ими саудовские летные кадры. Всего с учетом закупленных весной 1937 г. новых Caproni и Ca-100, а также скоростного американского моноплана Bellanca, маленькой русской группе пришлось обслуживать практически все 12 крылатых машин, составлявших саудовский парк ВВС[246]. Благодаря их работе по авиационной мощи страна была одна из сильнейших в регионе. В связи с этим возникла потребность в дополнительной подготовке саудовских летчиков. Предыдущая попытка наладить ее в Италии на учебно-тренировочных самолетах Campini Caproni Ca-100 и Ca-101 фактически провалилась из-за сложности данной техники для аравийцев и неспособности итальянцев найти с ними общий язык. Поэтому основная нагрузка по их подготовке по-прежнему лежала на русских (особенно на капитанах Найденове и Булацель), которые одновременно были вынуждены сглаживать противоречия между «горячими» саудовцами и итальянскими инструкторами, оставленными им в помощь. Причем качество работы русских специалистов было таково (в том числе и при подготовке местных летных кадров), что более с 1934 г. они не попадали в продолжительную опалу к Его Величеству. Об уровне их подготовки свидетельствует тот факт, что за почти 15 лет подобного взаимодействия в Саудовской Аравии не было ни одной катастрофы в мирное время, тогда как в середине 1920-х гг. они происходили регулярно и часто[247]. Этому способствовали более высокие профессиональные данные белогвардейского летного и технического персонала по сравнению с иностранными конкурентами. Так, Найденов выиграл фактическое состязание со своим итальянским напарником (вернее будет сказать, конкурентом) Кикку при перегонке в мае 1938 года из Таифа в Янбу на самолетах Bellanca и Caproni Ca 101bis. Не случайно, что, когда однажды Его Величество пожелал продемонстрировать собственную силу внутри страны и за ее пределами, он устроил воздушный парад, в котором участвовали шесть самолетов, из которых два пилотировались именно русскими летчиками, а остальные – воспитанными ими саудовцами. Влияние русских авиационных специалистов дополнительно усилилось после того, как к маю 1939 г. он разочаровался в итальянцах и уволил их со службы. Одна из причин – тогда саудовский король сделал оправданную ставку на более сильных в военном плане британцев, которым Аравийский полуостров был необходим в качестве тыловой базы для обеспечения своих войск в Северной Африке и Индии. И его значение по мере ухудшения обстановки в мире перед Второй мировой войной постепенно усиливалось. В итоге подготовка местных пилотов была поручена британцам в Египте, которые привлекли для этого в том числе русских специалистов. По имеющимся данным, это произошло по просьбе Найденова и других русских офицеров, семьи которых постоянно проживали на египетской территории. Следует особо заметить, что к тому времени благодаря им страна уже получила собственные летный и технический отряды, а также две современные авиационные базы. Дальнейшему укреплению позиций белогвардейцев здесь содействовало назначение с ноября 1939 года нового командующего ВВС страны Абдуллы Мандили, при котором плодотворное сотрудничество Саудовской Аравии с русскими офицерами продолжилось. Капитан Николай Филиппович Найденов умер в Каире 28 марта 1947 г. в возрасте 56 лет. Здесь же, на кладбище православного греческого монастыря Святого Георгия в Старом Каире, в 1948 г. была похоронена и его супруга Лидия Анисимовна. О судьбе остальных членов саудовско-русской летной школы пока доподлинно неизвестно. Судя по всему, эта история сотрудничества сторон далеко не полная и ее восстановление может поспособствовать дальнейшему укреплению отношений между нашими странами. Во всяком случае, обнародование данных об активном строительстве ВВС Саудовской Аравии с русским участием способно в будущем не только сблизить позиции Москвы и Эр-Рияда, но и содействовать успешному восстановлению военно-технического сотрудничества, налаженному еще в 1920–1930-е гг. К вышеизложенному следует добавить, что власти страны параллельно развивали достаточно успешные связи с красной Москвой. Так, в истории ее взаимоотношений с Саудовской Аравией имеется и другая позитивная страница: именно СССР после ухода оттуда турок первым признал в 1924 г. во время междоусобной войны на Аравийском полуострове права клана ас-Сауд на власть. В 1926 г. он установил официальные отношения с только что созданным «железом и кровью» на обломках Османской империи Королевством Хиджаза, Неджда и присоединенных областей, на основании которых и была создана впоследствии Саудовская Аравия. И, как ни покажется это сегодня странным, именно он помог ей решить топливно-энергетическую проблему, согласившись поставлять керосин: тогда еще месторождения нефти не были открыты, а страна остро нуждалась в горючем. Сегодня, когда Россия и Саудовская Аравия пытаются найти точки соприкосновения, широкое обнародование данной истории взаимоотношений должно поспособствовать этому процессу. Эфиопия Переехавшие в Эфиопию в 1920–1930-е гг. десятки белогвардейских офицеров встретили здесь довольно теплый прием. Кроме наличия «общего православного корня», это было обусловлено тем, что первые русские военные эмигранты сумели очень ярко проявить себя здесь еще в XIX веке. Интерес к Эфиопии как к «православной стране», пусть и со своим особым африканским укладом, в России был велик. Во многом он был вызван нападением на нее католической Италии в 1885–1889 гг. Слабая эфиопская армия несла поражения, и в результате итальянцы оккупировали север страны. В России эти события воспринимались как проявление агрессии католического Запада против православного Востока. В декабре 1888 г. с молчаливого согласия властей России в Эфиопию прибыла частная экспедиция атамана Ашинова с иеромонахом Паисием (из Афонского монастыря). Кроме них в этом мероприятии участвовали четыре офицера, 12 кавказцев и 30 казаков – всего 48 человек. Ашинов и его отряд решили основать на берегу Красного моря новое казачье войско. Они высадились в Сомали, где к тому времени уже обосновались итальянцы. После долгих препирательств с ними итальянские колониальные власти перевезли их на территорию Эфиопии с согласия ее императора.