Часть 2 из 24 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
При этом какой-то большой обиды у молодого наемника не было, ведь тащить кого-то из остроухих на свою родину он все равно не собирался — после того, что армия Великого Леса устроила в Западном Крае, эльфам не стоило показываться на территории Фарола. Но вот потраченные на рыжеволосого бойца денежки парень собирался вернуть полностью, до последней монетки.
Грятос же ехать со своим нанимателем не отказывался и в целом был не против посетить родину своего командира. Но при этом он сразу предупредил, что сражаться на поверхности будет намного хуже, чем под землей. В отличие от своих обычных сородичей, глубинные гномы были сильно привязаны к подземельям и под открытым небом начинали теряться. (Собственно, поэтому их глубинными и прозвали)
Немного подумав, Мизар решил все же не брать с собой татуированного бородача и вместо этого приказал Грятосу оставаться с мятежником Великого Леса, чтобы прикрывать ему тыл. Договор-договором, но окончательно доверять темным эльфам все-таки не следовало, а потому боец, не относящийся к народу дроу, был в окружении Даракаса совсем нелишним.
Ну и последним «подарком», который фарольцу вручили красноглазые жители подземелий из Дома Пастырей Плоти, был ездовой хуаз. Или хуазка. А может хуазиха. Как именно называют самок этих зубастых созданий парень не знал, а потому решил для себя называть свое новое приобретение просто хуазом.
Звали это наглое до невозможности создание Ягай и выглядела она сильно меньше той огромной твари, с которой Мизару пришлось сражаться на арене.
Как объяснил фарольцу доставивший зверя темный эльф, самцы этого вида в качестве ездовых зверей практически никогда не использовались. Хуазы в целом были довольно агрессивными хищниками и плохо поддавались дрессировке, поэтому для этих целей среди них всегда отбирались только женские особи, которые были во-первых — намного меньше, а во-вторых — заметно спокойнее своих кавалеров. Самцов использовали в основном в сражениях как живой таран или отправляли на арены для показательных выступлений, потому как долгое время находиться рядом с взрослым, половозрелым хуазом было крайне опасно — во время гона такая тварь рвала в клочья всех, кто к ней приближался.
А вот самки этого вида были куда более податливы, сравнительно легко приручались и редко нападали на своих седоков. Само-собой, если тот не забывал вовремя покормить хищного ездового зверя.
Но Ягай…
Она была просто невероятно вредным питомцем. Причем не жестоким, злобным или свирепым — а именно что вредным. Броню на неё Мизару пришлось одевать несколько дней и большую часть этого времени фаролец не прилаживал металлические пластины, а банально гонялся за удирающей от него со всех лап поганкой. Как оказалось — при желании хуазы могли бегать очень быстро, а надевать на себя защитную сбрую Ягай не хотела совершенно.
Также эта синечешуйчатая дама при каждом удобном случае делала вид, что пытается укусить своего хозяина и само-собой, каждый раз Мизар сильно напрягался — челюсти у этой самки хуаза были настолько мощными, что она могла спокойно перекусить фарольца пополам, причем вместе с его демонической лапой и полным доспехом.
Но как выяснилось, такой своеобразной игрой стервозное создание присматривалось к новому хозяину и проверяло границы дозволенного. Напасть на фарольца, от которого шел стойкий запах демонического создания, она бы никогда не решилась, а потому после пары хороших оплеух и плотной кормежки сырым мясом, Ягай успокоилась и лишь изредка напоминала о своем характере вялыми взбрыками. Съеденной туши подземного червя ей должно было хватить примерно на месяц, и по поводу кормежки ближайшее время Мизару можно было не переживать, но парень подозревал, что стервозный характер чешуйчатой дамы еще не раз аукнется ему в будущем.
— Жалко все-таки, что вы мне пару отрядов в помощь не дали. Они бы в Фароле пригодились… — Закончив проверять кассеты с арбалетными болтами, что висели в седельных сумках, парень повернулся к ожидавшему его Иларилю. — Все-таки один боец, это немного не то. Случиться-то может всякое…
— Ты справишься, мы в тебя верим. — Широко ухмыльнулся одноглазый воитель и более серьезным тоном добавил. — У тебя есть привычка выбираться из самой глубокой задницы, смертный, но вот на тех, кто за тобой следует — она не распространяется.
— Ты злишься, что из тройки диверсантов выбрался я один?
— Война с бородатыми недомерками продолжается и у нас сейчас каждый боец на счету, а Муан с Герракосом были неплохими лазутчиками и прекрасными полевыми командирами. — Флегматично отозвался сын матриарха Дома Ходящих Тенью. — Я не виню тебя в их смерти — просто озвучиваю свои мысли. Сейчас ведь все заняты, что лидеры Великих Домов, что твой Даракас, что моя мать…
— Это я уже заметил. — Ответил Мизар, с усмешкой оглядывая пустующий зал телепортации, который маги Дома Ходящих Тенью закончили сооружать неделю назад. — Даже провожать не вышли… Нет, я, конечно, не особо важная персона, но рассчитывал, что хотя бы Инариль придет попрощаться. Все же после возвращения матери у неё дел практически не осталось, а мы… — На этом моменте фаролец слегка замялся, подбирая подходящее слово. — Неизвестно, когда увидимся и увидимся ли вообще. А вместо её симпатичной мордашки приходится наблюдать твою мерзкую морду!
— Твоя морда ничем не лучше. — Парировал его слова Илариль, украдкой оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться в приватности их разговора. — А насчет Ины… Положение наследной принцессы не позволяет ей проявлять подобные знаки внимания. То, что вы друг с другом спите, это не проблема, но если она выйдет тебя провожать, то это может пошатнуть её репутацию среди нашего Дома. Симпатия — признак слабости, а за слабым лидером дроу никогда не пойдут. Но кое-что она все же тебе передала…
Темный эльф достал из-под плаща небольшую коробочку и протянул её бывшему рыбаку, который недолго думая, раскрыл посылку и увидел алый рубин, ограненный до размеров человеческого глаза.
— Хотя правильнее будет сказать, что это подарок от нас обоих. — Он с намеком постучал пальцем по своей повязке, под которой находился похожий самоцвет. — «Глаз Духа» — сам таким пользуюсь. Вставишь в глазницу и сразу начнет работать. Правда, мы не смогли договориться по поводу чар, которых в него следует вложить, поэтому сам решай, что тебе нужнее. Любой мало-мальски способный колдун сможет вложить нужную магию в этот артефакт, а создаваться она будет простым волевым усилием. Сейчас же он просто вернет тебе нормальное зрение.
Неопределенно хмыкнув, парень закрыл коробочку и спрятал её в одну из сумок — от обилия вещей он начал уже уставать, но получать подарок от вспыльчивой красноглазой мегеры оказалось неожиданно приятно. Но осваивать новые колдовские приблуды лучше в спокойной обстановке и вставка «Глаза Духа» вполне могла подождать…
— Передай ей мою благодарность.
— Сам передашь, когда вернешься. — Усмехнулся Илариль, скрещивая руки на груди. — И постарайся там не подохнуть, иначе Ина сперва меня живьем сожрет, а потом освоит некромантию и будет долго мучить твою душу. И это она просила передать…
— Не волнуйся — встреча со Жнецом у меня пока не запланирована. — Фыркнул молодой наемник, взбираясь в седло своего хуаза и направляя его на телепортационный круг. Яркая вспышка на миг осветила зал, а когда свет погас, ни Мизара, ни его ездового зверя в нем уже не было…
Глава 2
Монстр и человек
* * *
" — Приятно все-таки возвращаться домой…" — Сидящий в седле фаролец полной грудью вдохнул воздух Западного Края.
Телепорт, который темные эльфы использовали для отправки молодого наемника в людское королевство, перенес его практически к собственному порогу. Площадка с выгравированными на ней рунами была хитро спрятана в густом подлеске близ Зеленых Холмов — деревни, в которой Мизар родился и вырос.
" — Жаль только, что на родине меня вряд ли кто-то ждет. Скорее, даже наоборот — кое-кто очень сильно не хочет, чтобы я возвращался."
Поиски своего давно почившего «близнеца» бывший рыбак решил начать с личности, которая знала про этого человека больше, чем кто-бы то ни было. С того, кто своими собственными глазами видел Разима в деле и того, кто первым заметил сходство между Убийцей и бывшим рыбаком — с Тома Череполома: наемника что во время прошлой войны с Великим Лесом оказался в составе отряда, напавшего на эльфийское святилище и выпив находящийся там эликсир, обрел долголетие, из-за которого и жил уже восьмое столетие.
Правда, перед тем как добраться до Бирка — города наемников, в котором обитал этот «старичок», Мизару нужно было преодолеть Серебряную реку и сделать это было на порядок сложнее, чем казалось на первый раз.
Перед тем, как отправить молодого наймита на поиски давно мертвого чернокнижника, Даракас с помощью чар дальносвязи пообщался с несколькими своими знакомыми из армии Княжества Осенней Листвы и узнал через них общую расстановку сил в Западном Крае. Само-собой, без особых подробностей — после ареста Красного Клинка и «предательства» темноволосого командира, Улиэль провел среди солдат крайне тщательную чистку и большая часть лояльных генералу (А следовательно, и ренегату, пытающемуся вызволить Фирлика) офицеров попала под суд и отправилась либо на плаху, либо в тюрьму.
Но даже той маленькой толики информации оказалось достаточно, чтобы понять — левый берег Серебрянки по-прежнему находился в руках остроухих и действовать в нем следовало крайне осторожно. Сейчас между Великим Лесом и королевством Фарол было заключено хрупкое перемирие, а также вовсю шли переговоры о полноценном мире, но при этом каждая сторона держала на границе с соседом значительные силы, попадаться которым Мизару не следовало.
Причем опасными для наемника были встречи как с остроухими, так и с собственными сородичами — парень не знал, кто конкретно помог Фьеру избавиться от рабского клейма, но по словам того же Даракаса провернуть такое мог лишь кто-то из приспешников Фарольской аристократии, причем самого высокого круга.
Поэтому до того момента, когда он узнает лицо и имя своего врага, бывший рыбак решил просто подозревать в предательстве всех своих сородичей. Во избежание.
Тот странный отряд наемников, командира которых боялся тучный Вогаш, смог договориться аж с капитаном Тысячи Первой Крови, а значит руки у предателей были очень длинными и натравить на Мизара солдат Фарола неизвестный враг мог чуть ли не по щелчку пальцев.
" — Надо будет постараться выяснить, кто из аристократии королевства решил договориться с правителем Княжества Осенней Листвы." — Пришпорив Ягай, бывший рыбак направил её вглубь подлеска, оставив позади телепорт темных эльфов, который, стоило только хуазу с него сойти, сразу же растворился в воздухе. Дроу умели хорошо прятать свои следы и спустя мгновение уже ничего не напоминало о небольшой площадке для пространственного переноса.
* * *
Выходить на открытое пространство Мизар не спешил.
Молодой наемник знал эти места как свои пять пальцев… Ну, или четыре, в случае с демонической лапой. И прекрасные зеленые поля, простирающиеся до самого горизонта, имели помимо прекрасного вида, одну гадкую особенность — они очень хорошо просматривались. Во время нападения армии Великого Леса на Западный Край Мизару пришлось некоторое время прятаться от остроухих солдат в лесу и сейчас он намеревался повторить свой прошлый поход.
В южной части этой области лес находился довольно далеко от Серебрянной реки и на таком открытом пространстве эльфийские конные патрули, легко догнали бы ездового хуаза — подземная ящерица на прямой двигалась намного медленнее, чем легконогие эльфийские скакуны.
Но с другой стороны — Ягай за последние десять минут без каких-либо затруднений переползла через поваленное дерево, переломав чешуйчатыми боками торчащие во все стороны ветки, взобралась на довольно крутой склон и очень шустро переплыла небольшой ручей, не сбавляя при этом хода.
Причем в последнем случае у молодого наемника не намокли даже кончики сапог.
И у Мизара были большие сомнения, что хлипкие лошади остроухих были способны повторить хотя бы один пункт из этого списка. Или просто войти в лесную чащу, по которой ездовой ящер полз также быстро, как и по мощеному камнем торговому тракту, который находился в паре сотен шагов и по которому прямо в эту секунду двигался отряд остроухих всадников.
" — Всего десять? Вроде бы раньше их было в отряде больше…" — Поглаживая шею своего ездового зверя, парень с некоторой долей ностальгии вспомнил, как он на пару с Вогашем убегал от идущих по пятам остроухих преследователей, и прятался среди сухарей в заполненном нежитью Оросе. — «Это меня сейчас память подводит, или эльфы с приходом Улиэля к власти стали понемногу бежать из армии Княжества? Надеюсь, что второе…»
За свое обнаружение наемник не переживал совершенно.
Мало того, что фаролец сейчас был в глубине зарослей, так еще и сами остроухие с прошлого раза внимательнее не стали: эльфы все также продолжали ждать нападения со стороны людского королевства и практически не смотрели в сторону Великого Леса, из-за чего Мизару даже не пришлось использовать амулет невидимости — патруль проскакал мимо, не обращая внимания на притаившегося в чащобе наемника, который внимательно следил за всадниками своим единственным глазом.
За последние пару часов таких отрядов было уже четыре, и никто не соизволил обратить внимание на бывшего рыбака, чему последний был крайне рад. Перед тем, как вернуться на правую сторону Серебряной реки, бывший рыбак собирался посетить озеро, неподалеку от которого они с Вогашем устроили небольшой тайник и достать оттуда оставшиеся именные сабли, что они сняли с тел убитых эльфийских аристократов.
В Бирке, куда Мизар сейчас направлялся, помимо Череполома была также еще одна крайне информированная личность, что испытывала нездоровый интерес к вещам эльфийского народа. И на случай каких-либо проблем с Томом, фаролец хотел иметь запасной вариант.
* * *
— Гр-р-рау?
Ягай повернула свою слегка приплюснутую морду к молодому наемнику и тревожно забурчала. Чешуйчатому созданию было не по душе находиться в этом месте, и бывший рыбак полностью разделял её опасения.
— Согласен, мрачноватое местечко. Когда я был тут прошлый раз, на дворе стояла глубокая ночь, но жути было на порядок меньше…
По мере приближения к выкопанному им с Вогашем тайнику, фаролец начинал все сильнее ощущать смутную тревогу. Лес вокруг стал казаться ему более мрачным и темным, а на грани слуха бывшего рыбака стал раздаваться неясный многоголосый шепот. Когда же хуаз вышел к озеру, чей берег ближе к воде был усыпан странной белой галькой, то все звуки разом исчезли, но плохое предчувствие у парня никуда не пропало. Во-первых — резкое изменение обстановки в такой ситуации очень сильно напоминало захлопнувшийся капкан. А во-вторых — исчезли все звуки.
То есть вообще все.
Не стало пения птиц, которое по мере приближению к тайнику становилось все тише. Прекратила шелестеть листва. Куда-то запропастился свист ветра, что гулял по кронам деревьев.
Вместе с неестественно ровной гладью озера, это вызвало бы подозрения даже у случайно попавшего сюда человека. А Мизар помимо высокого уровня паранойи обладал также неплохой памятью и помнил, как живущее в темных глубинах водоема нечто сперва утянуло на глубину латника в зачарованных доспехах из зеленчака, а затем сожрало свою жертву буквально за пару мгновений.
— Не волнуйся, девочка… — Парень успокаивающе похлопал встревоженного зверя по холке. — Заберем парочку вещичек и поедем дальше. Мне здесь тоже не слишком нравится.
Сами трофеи были закопаны на полянке, недалеко от озера и по идее, причин подходить конкретно к обители опасной твари у Мизара не было.
Но дело было в том, что парень помнил место тайника лишь приблизительно и четко знал к нему путь только от этого самого озера, а так как он не хотел оставлять свои трофеи гнить в земле, то ему предстояло пройти рядом с этим водоемом.
Молодой наемник рассчитывал, что водоплавающий монстр, обитающий в толще воды, не сунется на сушу и ему удастся пройти к тайнику, вообще не потревожив хищную тварь. Но как только он внимательнее осмотрелся на песчаном пляже, то руки фарольца сами собой сняли со спины висевший на ремне арбалет и привели его в боевую готовность.