Часть 25 из 48 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ты издеваешься, Миша? Если я буду помнить каждого, кого я награждаю, то у меня память закончится раньше, чем я всю империю объеду.
— Да, тут ты прав. В общем, еще при отце в Тайном Приказе был один оперативник, Волков Аристарх Прохорович, очень талантливый и деятельный, первоначально был напарником Кобылина Владимира Алексеевича. Немало дел они вдвоем раскрутили, но потом ушел на пенсию, когда с отцом поспорил по одному персонажу. Кстати, в итоге, Волков оказался прав. Тем человечком был князь Остап Боярский… Так вот, его внук, Матвей смог не только в ратных подвигах отметиться, но и в инженерном плане. Его компания смогла совершить прорыв в техническом плане. И это не мои слова…
И Михаил Васильевич пустился в объяснения. На общий рассказ и показ уже подготовленных документов занял пару часов. Братья обсуждали все, от госконтрактов поставки оборудования до развития новой сферы гражданского рынка. И хоть Император и Великий Князь и получили военное образование, но вот самообразование никто не отменял. И никто назвать глупыми этих двух мужчин не посмел бы. Вопросы они были способны решать не только с помощью силы…
— И что они хотят? — Спросил Император, когда личный слуга принес уже четвертый поднос с чайником и нарезкой лимона.
— Грант Императорской Руки и гарантии невмешательства в производство и развитие компании, ну и обеспечение защиты компании от посягательств других высоких родов.
— А нам это что принесет? — Скрестил руки Император.
— Долю в двадцать два с половиной процента в компании. — Ответил Михаил Васильевич.
— Контрольный пакет?
— Нет. — Покачал головой Михаил Васильевич, — Равная доля. Десять процентов акций разделены пополам и отданы родам Кобылиных и Волковых.
— Лихо. — Ухмыльнулся Александр Васильевич, выбивая дробь пальцами по подлокотнику кресла, — и ты, разумеется, постарался на него «наехать» в своей манере? То ли ротного старшины на молодого, то ли бандита из братвы?
— Попробовал, но он не повелся. Не огрызался, не угрожал, не просил, давил аргументами и вышибал мой бычий напор, как профессиональный тореодор. — Улыбнулся Великий Князь.
— Вижу, он тебе понравился. Иначе бы ты так не вписывался за него. Какой это уже раз? Третий? — Император взялся за свою чашку.
— Так ты помнишь его! — Щелкнул пальцами Великий Князь.
— Помню, помню, все-таки сын подруги детства императрицы. — Усмехнулся Император, — Один раз ты его отметил после дуэли в роли секунданта, второй раз он сам был одним из дуэлянтов, при этом провинциальный дворянин выбил все д*рьмо из княжича Юсупова. И сейчас уже третий раз. Это уже входит в привычку.
— Если он несет пользу для Империи, буду за него просить и дальше. — Ответил Великий Князь.
— Все ради Империи? — Напомнил старую клятву Император.
— Все ради Империи. — Кивнул Великий Князь.
— Хорошо, тогда давай впрягаться в эту упряжку. Только сам документы подписанные не передавай. Пока слишком много чести для молодежи нашей будет, пусть и очень талантливой. Отдай документы Кобылину, пусть он молодежь обрадует. И давай накинем им в бюджет от родовой казны. Бонус за выдержку и самообладание, так сказать. Сколько они вначале вносили известно? — Император взял в руки ручку с рабочего стола и начал подписывать документы из папки.
— Точно цифры нет, но по оценке «на глаз» нашим инженером, которого я брал с собой, тысяч двести со стороны, но он не видел оборудования передатчиков. — Ответил Михаил Васильевич.
— Тогда давай перестрахуемся и закинем три сотни. Мы не обнищаем, а статус рода поддержим. Работать с нами должно быть приятно с самого начала. — Подмигнул Император брату.
— Хорошо, так и сделаю. Распоряжение о переводе отдам сегодня же. — Кивнул Михаил Васильевич, наблюдая, как Император подписывает каждый документ в папке из коричневой кожи.
Братья помнили клятву, которую дали только друг другу на восточной границе почти двадцать лет назад. И пусть в Империи их одними из лучших представителей правящей династии еще при жизни, за границей их боялись до дрожи. Двое молодых мужчин в прошлом смогли заставить бежать весь атакующий восточный корпус. И это за границей все прекрасно помнили…
* * * * *
РИ, Санкт — Петербург, улица Декабристов, дом 21/2, 23-ое ноября
Я еле встал этим субботним утром. После вчерашней смены просыпаться просто не хотелось. Как и бодрствовать вообще. Это ночка выдалась безумной. Добротная такая авария на подстанции обернулась хорошим количеством ожогов для бригады электриков, которых, по итогу, привезли именно к нам…
Так что дома я был не к полуночи, а к четырем часам утра. Но проснуться пришлось в десять, выполнить утренний комплекс тренировки, принять душ и, так до конца и не проснуться. Была последняя надежда в виде благородного утреннего напитка. Так что сейчас я в «ватном» состоянии старался сварить себе утренний кофе…
Получалось откровенно паршиво. Вдобавок, меня от этого священного утреннего обряда отвлек противный тройной писк. И это писк уже трижды повторился… Господи, кого мне нужно превратить в жабу, чтоб этот отвратительный треск закончился?! А! Стоп! Так это же мой звонок входной!
Пришлось идти и открывать входную дверь. Пока я шел, звонок выдал тройной перезвон еще дважды. Когда я открыл входную дверь, за ней стоял нервно переминающийся с ноги на ногу Саша Кобылин.
— Танцуй! — Выдал Кобылин — младший, как только меня увидел.
— Чего? — Не понял я.
— Танцуй! — Повторил Кобылин — младший, крутя в руке папку из коричневой кожи.
— Саша, я тебя ни фига не понимаю. — Покачал головой я, — проходи, холодно на улице. Кофе будешь?
— Мне, может быть, и кажется, но твой кофе уже сбежал. — Ответил Саша, вдыхая аромат, идущий из квартиры.
— Блин! — Вот тут этот чудесный аромат добрался и до меня.
Тут все ватное состояние моментально испарилось, и я на «Шаге Тени» моментально оказался рядом с плитой. Увы и ах! Даже это не спасло мое утреннее таинство! Кофе в запасе больше не было, новый я купить забыл, так что на сегодня я остался без кофе!
— Кобылин! — Прорычал я, оборачиваясь, — благодаря тебе от меня смог сбежать самый благородный напиток этого мира, и запас зерен в этом храме, — я указал рукой на верхнюю полку кухни, — закончился. Так что я очень надеюсь, что у тебя о-о-о-о-очень веская причина, иначе я тебя прямо здесь до смерти залечу…
— Э-э-э-э-эй-эй-эй-эй-эй, волчара, выдыхай! У нас тут праздник намечается! Ладно, ладно! Отдам без танцулек! — Кобылин положил кожаную папку на стол и отошел на три шага от стола, — и верни, пожалуйста, нормальные глаза и цвет кожи, а то хуже мертвеца смотришься со стороны.
Я выдохнул, возвращаясь в нормальную форму, и взял в руки папку, которую привез Саша. Открыв в папку, я начал читать вслух золотые строчки, отпечатанные на очень дорогой бумаге:
— Компания «БВК» решением комиссии Золотого Гранта «Императорской Руки» получает право на использование из бюджета Империи одного миллиона рублей в течение пяти лет с момента получения данного сертификата за вклад в развитии науки и технологий. Император Всероссийский Александр Четвертый. Подпись.
С каждой новой строчкой глаза мои расширялись все больше, а сердце стучало все чаще…
— Он подписал? — Я поднял глаза на Сашу, потом опять перевел взгляд обратно на документ, — САША, ОН ПОДПИСАЛ! ОН ПОДПИСА-А-А-АЛ!!!
Я начал прыгать на месте, как пятилетний ребенок, который на Новый Год получил железную дорогу. А Кобылин стоял и выражением лица был похож на кота, обожравшегося сметаны, и после этого ему положили прямо к носу кусочек кошачьей мяты, от которой он просто лениво «тащился»…
— Кто передал документы? — Спросил я, успокаиваясь.
— Дед. Да ты и остальные документы просмотри. Там ой как интересно. — Саша указал на коричневую папку.
Я начал перебирать остальные документы, тут были и экземпляры документов по передаче семи с половиной процентов от каждого из нас троих, при этом на каждом из экземпляров уже стояла подпись самого Императора. А в конце лежала прекрасная бумага — вексель Имперского Банка, на котором была указана сумма в триста тысяч рублей. Род Рюриковых передавал в капитал компании «БВК» триста тысяч рублей! Это было в полтора раза больше того, что мы с Сашей вложили на старте.
— Я сейчас оденусь, и мы мчим к Давиду! — Сказал я и начал метаться по дому, собираясь.
— Не спеши, Богомолов наверняка спит у себя в бюро. — Усмехнулся Саша.
— Разбудим! — Крикнул я, выпрыгивая из спальни на одной ноге, пытаясь просунуть вторую ногу в брюки, — у нас такие новости, что он нам все вышки, запланированные до Владивостока, уже до новогодней ночи поставит и запустит!
— А ты вторую папку посмотреть не хочешь? — Продолжая улыбаться, Саша покрутил в ладони вторую папку, уже простую канцелярскую, изготовленную из синего пластика.
— Дай! — Я продолжил прыгать на одной ноге к Кобылину — младшему.
Саша постепенно начал двигаться дальше от меня вокруг стола в гостиной.
— Блин, Саша, уже несмешно! Дай уже посмотреть! — Рыкнул я.
Саша весело рассмеялся, но отступать перестал:
— Будем считать, что мою просьбу о танцах ты выполнил в манере традиционных танцев народов крайнего севера.
Папка поменяла держателя, и я, наконец, смог заглянуть в нее. Пару минут мне потребовалось на ознакомление со всеми бумагами, после чего я захлопнул папку.
— Саша… — Я перевел взгляд на Кобылина — младшего.
— Да, господин проектный директор? — Слащаво коверкая голос, пытаясь подражать картинному голосу секретарши, ответил Саша.
— Мчим к Давиду. Очень быстро мчим к Давиду! — Мои сборы ускорились раза в три.
* * * * *
РИ, Санкт — Петербург, Купчино, промзона, производственная база/офис компании «БВК»
Сегодня я ни слова не сказал Саше за его каскадерскую манеру вождения. От Декабристов до производственной базы мы добрались минут за двадцать.
В офис (он же «шамбала конструкторской мысли Богомолова») мы буквально ворвались. Богомолов в столь «раннее» утро был найден на своем привычном месте — на диване под клетчатым пледом, из-под которого торчали босые ноги.
— БО-ГО-МО-ЛО-О-О-О-О-ОВ!!! ПРО-О-О-ООСНИ-И-И-И-ИИСЬ!!! — Рявкнул я, трансформируясь в рыкаря на пару секунд и тем самым усиливая голосовые связки.
Наш технологический гуру подскочил на диване, заспано озираясь по сторонам. Он успел увидеть меня в форме рыкаря, потом начал моргать, потирая глаза. За это время я усел вернуться обратно в обычную форму.
— Матвей? Саша? — Богомолов наконец-то начал просыпаться.
— Давид. — С улыбкой поздоровался Саша.
— Что? — Так до конца и не проснувшись, спросил Давид.
— Процитирую дорого друга, — С улыбкой ответил я, — Танцуй!
— Как «танцуй»? С кем «танцуй»? Зачем «танцуй»? Не надо «танцуй»! Я не умею… — Стушевался Богомолов.
— Выдыхай, просыпайся и читай. — Я протянул первый документ Золотого Гранта Богомолову.