Ну, я тоже буду не одна. Я думала, ты не придёшь. Заткнись. Во сколько собираемся? • • • Было уже поздно. Я опять осталась одна в офисе. Приближалась полночь, а самая дерьмовая часть заключалась в том, что Саймон вернулся домой с Бора-Бора сегодня утром. В прошлой жизни, когда на мне не лежала ответственность за чью-то дизайнерскую фирму, я взяла бы большой перерыв на обед, чтобы съездить домой, встретить Саймона, перепихнуться посреди дня, а затем вернуться на работу. Но теперь я не могла так поступить. Сейчас было уже почти одиннадцать, и я вносила заключительные штрихи в свою первую платёжную ведомость, поскольку бухгалтер не смог вытащить всё необходимое удалённо со своего компьютера дома. Где он сейчас был. Где сейчас было большинство жителей Сан-Франциско. Я чувствовала, что наконец-то нахожусь на вершине работоспособности. Оказывается, действительно можно успеть переделать всё необходимое, если работать двенадцать часов в день. И в выходные. Когда Саймон уехал по работе, я со всем справлялась. Я ела, спала, ходила в туалет в “Джиллиан Дизайн”. Но оно того стоило. Я вошла во вкус от всего этого, и даже подумывала открыть собственный бизнес когда-нибудь. Джиллиан стала для меня великолепным наставником, и всё ещё продолжала им быть, поэтому я старалась сделать для неё всё возможное. Могла ли я попросить у неё чуть больше помощи? Возможно, но мне хотелось, чтобы она насладилась медовым месяцем. Пусть я и с трудом держалась на плаву. Мой телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я наконец-то отправила платёжную ведомость. – Обещаю, что уже выхожу, – зевая, ответила я. – Ты говорила это час назад. – На этот раз и правда выхожу. Слышишь звук? Так стучат мои каблуки, пока я иду по коридору. А теперь слышишь? Это я достаю ключи, чтобы запереть дверь. – Мне не нравится, что ты так поздно ночью одна на улице. – Малыш, я способна о себе позаботиться. К тому же, как по-твоему я добираюсь домой в другие дни? – Я до сих пор не верю, что ты не позволила мне забрать тебя. А что если какой-нибудь извращенец ошивается поблизости сегодня вечером и любуется тем, как ты шикарно выглядишь в своих красных туфлях? – Ну, тогда этот извращенец получит каблуком этих самых красных туфель прямо в задницу, если попытается сделать хоть что-то... Подожди, откуда ты знаешь, что я надела сегодня красные туфли? – спросила я, оглядываясь по сторонам. Неподалёку от здания офиса была припаркована машина Саймона. – Что ты здесь делаешь? – Ты действительно решила, что я не приеду забрать тебя? – сказал он в трубку, затем отключил вызов и вышел из машины. Если после Африки Саймон выглядел загорелым, то после Бора-Бора он будто запёкся на солнышке. Отчего его глаза казались более голубыми, лицо выглядело более красивым, а иссиня-черные растрёпанные волосы ещё более соблазнительными. Он так крепко сжал меня в своих объятиях, что даже поднял немного, и мои ноги не касались земли. – Ты такой красавчик, – прошептала я, целуя его щёки, лоб, нос и, наконец, его сладкие губы. Которые бессовестно ухмылялись. – Как давно здесь? Ты пробыл здесь весь вечер? – спросила я, когда он открыл дверцу машины, и моему взгляду предстала куча стаканчиков из-под кофе. – Не весь вечер, – он подошёл к водительскому месту, сел в машину и завёл её. – Где-то с девяти тридцати. – Господи, почему ты не сказал мне? Я бы сразу спустилась. Закончила бы работу позже. – Я же знал, что тебе нужно всё успеть сегодня. Не такая уж я важная персона, – зевнул Саймон. – Э-э, вообще-то, ещё какая важная, – заметила я, затем нагнулась к нему, чтобы снова поцеловать его в щеку. – Рад быть дома? – Не представляешь насколько – я собираюсь проспать несколько дней. После небольшого десерта, – сказал он, недвусмысленно вскидывая бровь. – Может, сегодня без десерта? Пожалуй, достаточно будет крепкого сна. – Я, конечно, устал, но не в этом смысле, – сказал он, продолжая зевать. – Посмотрим, – согласилась я. – Тебе надо поспать, чтобы быть бодрым завтра на вечере игр. – В этом есть смысл. Я должен убедиться, что мы разгромим всех в “Крокодиле”. Все придут? – Ага, будет интересно. – Если вы, девочки, сможете контролировать себя, – поддразнил он. Мы поехали домой. Саймон продолжал зевать. – Что насчёт девятого? – спросил он вдруг. – Девятого?