– Ректор прислал сообщение. Требует вернуть девочку сразу после полнолуния. – Откажи. До становления оборота я ее не отпущу обратно. Но можешь позволить ему к ней приставить кого-то из доверенных лиц. Если, конечно, кто-то согласится явиться сюда, – Кощей немного жутко усмехнулся. Я сразу опустила взгляд, перестав разглядывать любимого, и прижалась к нему теснее. Это уже второй раз, когда я замечаю, что на других он смотрит каким-то страшным взглядом. Может, ему имидж злодея нужно поддерживать? Если так, то зачем? Представитель нечисти ушел, а я, так и не подняв взгляд, пробубнила в рубашку Кощея: – А зачем тебе здесь племянница ректора? – Вервольфы в полнолуние опасны. А молодняк – еще и в период своего гормонального становления. Сейчас, например, троюродный брат этой девочки заперт в клетке, на прутья которой кидается, разбивая челюсть в кровь. И мы ничего не можем поделать, – Кощей сказал и горько вздохнул. Все-таки он хороший король, заботится о своих подданных. Пусть они и нечисть. – Может, попросим у Руды успокоительное? Я помню, что она не может найти что-то конкретное. Но по составу и некоторым особенностям – способна. Нашла же она мне обезболивающие. Вначале по чуть-чуть разные варианты проверьте на аллергию. К тому же Руда давно намекает, чтобы я уговорила забрать ее в замок. Почему, кстати? – Она тоже творение животворцев. И подлежит уничтожению! – Она же была в кладовке, как ей выжить-то удалось? – спросила в шоке от полученной информации. – Не раскрывала своих… особенностей. А я так легко о ее возможностях распространялась. Получается, только подвергла ее опасности. Ведь даже я со своими мизерными знаниями в курсе, что обычный артефакт на такое не способен. Неудивительно, что скатерть быстро сориентировалась и встала на сторону Кощея. Он – ее единственная возможность жить в относительной безопасности. И для этого ей нужно попасть в замок. – Но почему ты ее не заберешь? Она же такая… способная! – Пока она тебе нужна, будет с тобой, – категорично ответил Кощей. – Не нужна, вот совсем. Предпочитаю рядом кое-кого другого. И чтобы окончательно уговорить, залезла пальцами под его рубашку. Кощей судорожно вздохнул, схватил меня за подбородок и приподнял мою голову, пожирая глазами. Когда он потянулся за поцелуем, я слегка отвернулась и сказала: – У меня руки замерзли, а ты что подумал? И хитро прищурила глаза. Это было потрясающе: ощущать свою власть над ним. – Руда может обеспечить тебя всем необходимым, – сказал Кощей, сразу просекший, о чем я. Сжал мой подбородок сильнее и наклонился еще ближе, обжигая мои губы дыханием. – Обеспечиваешь сам – и можешь целовать. Кощей расплылся в улыбке. – Мне нравится. Только учти, что сама согласилась, – сказал Бессмертный мне в губы. Похоже, ему понравилось. И моя хитрость, и мое условие. Надеюсь, хотя бы скатерть все-таки удастся сюда отправить. Кстати. – Если ты говоришь, что Руда мне так нужна, то почему не взял ее с собой? – Ну я же лучше скатерти, – проныл Кощей знакомым из мультика голосом. Подозрительно много у него связей с моим миром. Документы – как у нас. Речь с использованием современных терминов и знаний. Но спрашивать о том мире, в котором я прожила всю жизнь, показалось неинтересным. Вот про этот магический – да, вопросов много. Но вначале… Я сократила тот сантиметр между нашими губами, что все еще сохранялся. Коснулись кончиками языков друг друга. Я зарылась в волосы Кощея, он приподнял край платья, лаская бедра. Бессмертный со стоном оторвался от меня и поправил юбку, тяжело дыша мне куда-то в волосы. Я и пошевелиться не могла, настолько сильно Кощей меня сжал, вдавливая в свое тело. Кажется, я уже против его планов по сдержанности. Вариант «поматросил и бросил» нравится мне все больше. Наше дыхание начало успокаиваться. Но это миф, что от близости с ним мне станет легче. Нет, тяжелее. А я еще жить хочу. Или хотя бы выжить – не сдохнуть от тоски в своем собственном мире. – А почему передал управление царю Гороху? – задала один из тех вопросов, что возникли в голове перед поцелуем. На самом деле пришлось судорожно вспоминать, потому что мысли о физической близости с любимым все эти вопросы перепутали, а абсолютное большинство – вообще выкинули. – Не управление, а только голос в мировых законах. Не каждый доволен, что такая ошибка, как я, может принимать важные решения. – Ошибка? – Закон о Неприкосновенном Совете учитывает площадь королевства, но не количество жителей. – Это странно. Почему так? – Для защиты животных и растений. Чтобы оставалось естественное озеленение, и природа в целом хоть чуть-чуть сохранила свою первозданность. А вот войны для захвата земель стали особенно выгодными. К счастью, ко мне рваться никто не спешит, – Кощей усмехнулся. Да уж, самое огромное скопление нечисти – то есть усовершенствованных рас. И даже животных (как Пегасы). Последний их дом, который те будут защищать до последней капли крови. Этому краю не светит война никогда. Даже маги помалкивали о Мертвом королевстве. Я ведь ни разу о нем не слышала за время учебы, мне Кощей сказал. А когда попыталась речь о нем поднять с друзьями, так у них в глазах такой испуг был, что я поняла, почему Бессмертного так боятся и сторонятся. Если уж мои стойкие друзья, среди которых два друга Кощея (Яга и Баюн), избегают этой темы… – Пошли в замок, ты совсем продрогла. На самом деле мне было уже не холодно. Но вокруг начало темнеть, так что я кивнула и снова пристроилась сбоку. Так и шла в неудобной позе, спрятавшись Бессмертному под мышку, чтобы обнимать. Зато рядом. И тепло. И голос Кощея, рассказывающего о своем мире, отражался вибрацией в моей щеке у него на груди. Слушала бы бесконечно. Вынырнула из дум, только когда зашли внутрь замка. Я вспомнила, что хотела Кощею кое-что вернуть. Забежала в свою комнату и подняла с пола захваченную сумку. Выглядела она немного мешковато, но я специально заказывала у Руды что-то недорогое и объемное, хотя мне все еще и было ужасно стыдно воровать с помощью скатерти. Из сумки вытащила трость. Хозяин этой вещи стоял в моей комнате и терпеливо ждал, как я попросила. Когда смущенная возвращала ее Кощею, уточнила: – Зачем она тебе? Ведь Бессмертный хромал только несколько раз за все наше знакомство. – Это якорь. Точнее был им, – сказал Кощей и ловко повертел тростью. – Как и игла, – сказала, вспомнив, на чем нас прервали, когда я хотела спросить: – А что такое якорь? – То, что указывает путь, куда идти из мира мертвых. Я побледнела. То есть у меня было в руках то, что могло вернуть Бессмертного к жизни? – Я не знала, прости, что забрала. Но как же ты тогда… Кощей улыбнулся и приобнял меня, отбросив трость на кровать. – Это всего лишь предмет. Он не является артефактом, а только связующим звеном с тем, что тянет мою душу обратно в мир живых. – Кощей поцеловал меня в лоб, потом впечатлился моими выпученными глазами и решил пояснить: – Если ощущаешь запах духов человека, который умер когда-то давно, ты возвращаешься в воспоминания о нем. Но это все равно остается просто запахом. Якорь – как тот запах. Возвращает в нужную точку. Но иногда, будь то время или другие события, эти воспоминания от тебя отдаляются. И однажды, ощутив этот запах, ты ничего уже не вспомнишь. Это будут просто приятные духи. В последнюю мою смерть активировать этот якорь потребовало больших усилий. Понимая, что из-за меня Кощей не только умер, но мог и не вернуться, я прикусила губу. По щеке потекла слеза. Кощей стер ее, прижал меня к себе и зашептал мне в волосы: – Ты тут ни при чем. Этот якорь уже давно стал от меня отдаляться. Чтобы хоть как-то его удержать, мне приходилось кидать проклятие царевича на самого себя. – Проклятие? – отстранилась и взглянула в глаза Кощею. – Да, однажды я вознамерился отомстить Ивану за то, что он сделал. Проклятие меня не убивало, так как царевич знал, что я могу воскреснуть. Оно пытало меня. Дольше всего я снимал его с… ноги. На этом событии и появился у меня новый якорь в виде трости. А потом эти воспоминания и жажда мести стали отдаляться. Животворцы. Война. Моя нечисть. Бессмертный замер, погружаясь в воспоминания. «Моя нечисть». Кощей действительно принял тех, кого все зовут монстрами, как своих подзащитных. Как однажды и меня. Потому что нам некуда было идти. И не к кому больше обратиться. – И однажды я понял, что якорь уже не тянет меня куда нужно. Тогда я вынужден был обновлять рану и проклятие на ноге, как можно более регулярно. Дабы в случае смерти у меня был шанс вернуться. Я замерла, ощущая, как сердце сжимается в тисках, осознавая серьезность вопроса. Кощей вздохнул, похоже, жалея, что все-таки решился откровенничать. Ему, видимо, непривычно рассказывать о своем прошлом, впрочем, как и касаться своих слабостей или оправдываться, но он впервые решил попытаться. Нужно поддержать. Постаралась улыбнуться, чтобы не сбивать такой редкий настрой на поболтать у любимого мужчины. В голове же перебирала, какие вопросы ему можно задать из тех, что не будут для меня настолько болезненными. Потому что, кажется, подобное уже слишком. Нужно время эмоционально это переварить. Вот только в голову приходила ерунда типа «Какой твой любимый цвет?», что странно было бы спрашивать у человека, который всегда одет в черное. – А тут когда-то жила… не нечисть? – решила вернуться к здешней политической теме. – Из последних только ведьма. – А чем отличается ведьма от мага? – Если честно, мне захотелось спросить кое-что другое, так как, похоже, речь о женщине. – Ведьмы, как и некроманты, имеют доступ к магии тьмы и смерти. Это та магия, что использовали животворцы, сделав ее тем самым противной для большинства. Хотя магия – это всего лишь инструмент. – А что с той… последней? – Марья? Замуж вышла за царевича. И не посмотрела на его деяния предыдущие, сказала «любовь». Ага, и нечисть мою убить пыталась эта «любовь», и коня стащила… хотя сейчас я стал паренька даже немного понимать. Может, потому якорь уже не работает.