– Хорошо, Леонора, как я уже сказала, не торопитесь; вы можете знать больше, чем думаете. Воцаряется тишина, лишь тикают старые напольные часы в углу. Они такие высокие, что пришлось удалить часть потолка. – Я уверена, вы понимаете, что наша первоочередная задача – выяснить, где сын мисс Роуэн был все эти годы; и, к сожалению, у нас нет никаких документов… – Да, – быстро говорит она. – Мел говорила мне. – Итак, мы исходим из того, что мисс Роуэн говорила правду и фактически передала ребенка его отцу. Вы общались с ней с тех пор, как она попала в тюрьму? Невилл качает головой: – Нет. Только не это. Очередь Хансена: – Можете рассказать нам что-нибудь о парнях, с которыми она тогда встречалась? Леонора бросает на него безнадежный взгляд: – Я прошла через все это много лет назад, когда ее арестовали. Я рассказала другим полицейским все, что знала. Я ничего не знала про этого Тима, или Тома, или как его там. Она никогда не упоминала его при мне. Хансен открывает блокнот. – Но примерно в то время у нее был бойфренд? Женщина снова вертит чашку в руках; она до сих пор не сделала ни глотка. – Питер Андерсон, но он ни при чем. Эверетт кивает: – Я так понимаю, они начали встречаться только через несколько недель после того, как она, по всей видимости, забеременела. – И он определенно не забирал ребенка. Он отдыхал с семьей. Они доказали это в суде. – Вы всё еще общаетесь? Леонора недовольно морщится: – Изредка. Поздравляем друг друга с Рождеством и все такое прочее. – Не могли бы вы, прежде чем мы уйдем, дать детективу-констеблю Хансену его адрес? На мгновение в ее глазах мелькает тревога. – Это где-то в Дамфрисе. Послушайте, это действительно был не он. Честное слово, я бы знала. У него две дочери… – Он вне подозрений, – спешит заверить ее Эв. – Нам просто нужно исключить его из списка. Раньше, когда ребенок только исчез, мы не могли исключить никого, ведь у нас не было его ДНК, но теперь есть. Вообще-то, это в интересах мистера Андерсона. Это позволило бы ему раз и навсегда подвести черту подо всей этой историей. Она опускает взгляд: – Хорошо. Просто я не хочу, чтобы он думал, будто я его в это впутала. – Это понятно. Но мы бы предпочли, чтобы вы не говорили с ним об этом, пока у нас не будет возможности поговорить с ним самим. Леонора все еще смотрит в свой кофе. – Хорошо, – наконец говорит она. – Хорошо. – Итак, – говорит Хансен, – кроме Питера Андерсона, были ли другие бойфренды, которых вы можете вспомнить? – Я сказала все это в первый раз. Было несколько парней, которые ей нравились, но ни одного из них я бы не назвала бойфрендом. Хансен сверяется со своими записями: – Маркус Кроутер и Джейми Фокс? – Да, она знала их обоих. – Как вы думаете, возможно ли, – говорит Эв, – что один из них мог стать отцом ее второго ребенка? Невилл пожимает плечами: – Вам виднее. Мать Камиллы держала ее в узде. Она всегда должна была возвращаться домой к одиннадцати. Возможностей было немного. – По этой причине ей наверняка было трудно уйти, когда начались роды… Она прищуривается; ей понятно, к чему клонит Эв. – Второй раз случился, когда мы были на хоккее. Это была последняя ночь – как раз перед Рождеством; все ушли. Было легко ускользнуть. – Где, по мнению ее матери, она была? Леонора пожимает плечами: – Спросите ее сами. Наверное, она думала, что это просто ночевка с командой или что-то в этом роде… – А первый ребенок… Как насчет того, когда у нее начались схватки? Она вздыхает: – Да, я солгала ради нее тогда. Сказала ее матери, что она гостит у меня. Вы в курсе. Послушайте, я была совсем ребенком. Я думала, что она просто хочет оттянуться в пабе; я понятия не имела, что происходит на самом деле… – Всё в порядке, миссис Нев… Леонора, я вас ни в чем не обвиняю. – Простите, я знаю. Но это был какой-то кошмар – меня допрашивали снова и снова, а потом этот ужасный прокурор пытался заставить меня признать, что я что-то знала об этом ребенке, хотя я ничего не знала, а потом все попало в чертовы газеты… Она готова сорваться на крик. – Как я уже сказала, – спешит успокоить ее Эв, – мы просто пытаемся выяснить, что произошло. Вот и всё. Леонора подносит чашку к губам. Она слегка дрожит и плотнее натягивает на плечи кардиган. Хансен достает из кармана распечатку кадра с камеры видеонаблюдения и кладет ее на стол между ними. – Это тот самый человек, – говорит он. – Тот, кого мы считаем сыном Камиллы. Она колеблется, затем протягивает руку и пододвигает фотографию ближе. – Снимок не очень четкий… – Боюсь, это все, что у нас есть. Молчание. Леонора смотрит на фото. – Мы надеялись, что он может быть похож на кого-то, кого вы знали тогда… Она медленно качает головой: – Нет, боюсь, что нет. Он и на Кэм не похож. * * * Адам Фаули 25 октября 10:30 Я никогда не был в штаб-квартире полиции Южной Мерсии. Будь это так, я бы точно ее запомнил. Здание похоже на футбольный стадион – обтекаемые линии, стеклянные стены… И почти все вокруг голубое – масса жизнерадостного, позитивного, делового голубого цвета. Мы паркуемся в зоне для посетителей и направляемся к стойке регистрации. Это больше похоже на отель или частную клинику, чем на отделение полиции. Тут есть даже диваны. С подушками.