Южная Мерсия запорола остальную часть расследования, так почему бы и нет? Эти болваны не в состоянии найти собственный зад даже с картой. отправлено 3 дня назад пользователем LongJohnSilver * * * Адам Фаули 25 октября 16:15 Я ожидал толпу репортеров у ворот, но после 2016 года эта женщина переехала, и журналюги, вероятно, не смогли ее отследить. Пока. Однако она явно ожидала меня, судя по выражению ее лица, когда она открывает дверь. И даже если не меня, то кого-то вроде меня, человека с полицейским удостоверением. – Что вам нужно? – Инспектор Адам Фаули, полиция долина Темзы, миссис Уорд. Могу я зайти на несколько минут? Ее лицо становится каменным: – Он мертв… – Я знаю, примите мои соболезнования… – У него был сердечный приступ… Это все стресс… Газеты. Это убило его. Она убила его. А теперь все начинается сначала… – Именно об этом я и хотел бы с вами поговорить. Она колеблется, ее рука вцепилась в дверь. – Я знаю, во что вашу жизнь превратила пресса, миссис Уорд. Я постараюсь избежать повторения, а не усугублять ситуацию. Даю вам слово. Она тяжело вздыхает, затем отступает и жестом приглашает войти. Это не та гостиная, которую я помню по сериалу канала «Нетфликс», хотя мебель и безделушки, без сомнения, те же самые. Сад, что виден из заднего окна, тоже другой. Тридцать футов участка земли с увядшей осенней травой упираются в деревянный забор с решеткой наверху, а не в спуск к деревьям и ручью, как раньше. Я знаю, я видел фотографии. Но не по телевизору, а в документах полиции Южной Мерсии. * * * «Дейли телеграф», 14 августа 2016 года * * * Она возится с подушкой на кресле, потом садится и жестом приглашает меня сделать то же самое. Телевизор включен, звук приглушен, но она его не выключает. На экране телемагазин. Женщина с чрезмерно широкой улыбкой демонстрирует миксер, который выглядит как силовой агрегат. Уорд складывает руки: – Я так понимаю, вы нашли его. Ее ребенка. Я сажусь напротив нее. – Да, мы так считаем. – Тогда зачем вам я? – Мой суперинтендант считает, что есть смысл обнародовать факты, насколько мы их знаем. Он предлагает интервью с одним журналистом. – Я делаю вдох. Интересно, она уже поняла, о ком я? – С Джоном Пенроузом. По ее лицу пробегает усмешка и не исчезает. – С этим жутким человеком? Я больше никогда с ним не заговорю, и это окончательное решение… – Нет, нет, миссис Уорд, я не это имел в виду. Интервью будет с нами. С полицией. Она презрительно фыркает. – Мой суперинтендант считает это целесообразным, и я с ним согласен… – Неправда, – быстро говорит она. – Это написано на вашем лице. – В любом случае, миссис Уорд, интервью состоится. – Значит, вы проделали весь путь сюда лишь затем, чтобы сообщить мне это? – Отчасти. Очевидно, мы хотели предупредить вас; жест вежливости. Но дело не только в этом. Прежде чем состоится интервью, нам нужно кое-что сделать. Нам нужно иметь возможность кое-что сказать. Чтобы положить конец этой истории раз и навсегда. Еще одно презрительное фырканье: – Удачи. – Я все понимаю, но теперь все по-другому. Есть вещи, которые не могли делать раньше. Например, ДНК-тест. Если ваш муж не был отцом ребенка, теперь мы можем это доказать. Однозначно. И тогда сможем об этом заявить. Уорд делает большие глаза: – И как именно вы предлагаете… – Она умолкает и переводит дух. – Вы хотите что-то взять из его тела? Вы хотите его выкопать? После всего, что они с нами сделали? * * * «Гардиан», «Метро», «Дейли экспресс», 21, 25, 27 августа 2016 года * * * – Простите, миссис Уорд. Представляю, как это должно быть было больно. И, поверьте мне, эксгумация тут крайнее средство. Все мы надеемся, что до этого не дойдет… – До этого не дойдет, потому что я не позволю вам. Вы меня слышите?! – Ее ярость обрушивается на меня, словно град игл. – Не позволю после всего, через что мы прошли. Вы знаете, почему мы переехали сюда? Потому что наша жизнь превратилась в ад, вот почему. Все эти досужие языки, которые утверждали, что дыма без огня не бывает… – Я знаю, что имели место случаи вандализма… – Вандализма? Вандализма?! Вы называете просто вандализмом надпись «растлитель малолетних» на двери вашего гаража? Или кирпич, влетающий в окно посреди ночи? Мы любили тот дом… Найджел вложил в сад двадцать лет труда, а вы взяли и разгромили его… Как война прошлась… Вы откопали нашу собаку… – Извините, это наверняка было… – Нас выжили из нашего дома. И дело не только в физических действиях – мы получали письма и телефонные звонки многие месяцы подряд. Говорили, что якобы видели, как Найджел хоронил ребенка, и мы были вынуждены заплатить, иначе они настучали бы в полицию. То же самое было с Диком и Пегги после суда: вымогатели утверждали, что знают, где находится ребенок, и требовали денег, пытаясь нажиться на страданиях других людей. В конце концов для Пегги это стало невыносимо. Неудивительно, что она оказалась в больнице. И все это… все это из-за этой маленькой сучки Камиллы и ее беспардонной лжи. Ей все равно, сколько вреда она нанесет, сколько жизней поломает… – Миссис Уорд… Она брызжет слюной, с уголка ее рта свисает прозрачная ниточка. – Ей даже не хватило смелости сказать эти гадости самой… Она заставила ту противную мелкую дуру с татуировками сделать это за нее… – Как я уже сказал… Но Уорд не останавливается, не может остановиться. Все эти годы вынужденного молчания внезапно прорываются наружу. Она подается вперед и тычет пальцем, выпуская гнев: – А в ту ночь… ночь вечеринки… Вы знаете, где был Найджел? Я скажу вам, где он был… Он навещал мать… как он делал каждый вторник. У нее было не все в порядке с головой, и поэтому он опоздал. Он ездил проведать свою восьмидесятичетырехлетнюю мать, а не убивал младенца… Я это знаю. И не только потому, что теперь ясно, что ребенка никто не убивал. Ни Камилла Роуэн, ни Найджел Уорд. Никто. К тому времени, когда вышел сериал «Печально знаменитые», его мать была давно мертва, но, когда дерьмо попало в вентилятор и полиции Южной Мерсии пришлось попытаться исключить Уорда из числа подозреваемых, они отправились на поиски сиделки пожилой леди. И та подтвердила слова Уорда, заявив, что каждый вторник он действительно приезжал к матери в Банбери и перед отъездом давал ей вечерние лекарства. Он не пропустил ни единой недели – сиделка это запомнила бы, тем более за неделю до Рождества. Таким образом, он никак не мог встретиться с Камиллой той ночью – ни на трассе А417, ни где-либо еще. Расстояния просто слишком велики.