Утром она покинула стаб Козырный, воспользовавшись услугами местного «междугороднего» такси. Прайс был грабительский даже в сравнении с расценками Фрезы и Люмпена, курсировавших между Зимним и Тридцать вторым, хотя ехать было всего ничего — около десяти километров по довольно спокойной местности. Кали расплатилась, не торгуясь, но до пункта назначения — стаба Перевальный, — так и не добралась. Гнилой «таксист», взяв с неё целую горошину, остановился примерно на середине пути, в небольшом, но густом лесу, и благополучно сдал Кали вчерашнему обиженному «ухажёру» и его дружкам. Дальше всё было как в тумане. Грохот выстрелов — сдаваться без боя Кали не собиралась, так что парочку особо ретивых бандюков пристрелила ещё на подходе. Матерные вопли тех, кого миновала свинцовая смерть калибра двенадцать и шесть. И давящее ощущение, от которого взорвались болью виски, и потемнело в глазах — видимо, какой-то Дар, который бандюки применили на ней. Восстановив в памяти последовательность событий, Кали крепко пожалела, что не шлёпнула первым делом «таксиста» — заслужил, так заслужил. Ну да что теперь? — Мне что, мля, повторить? — рёбра приласкал армейский ботинок. Стиснув зубы, чтоб не застонать, Кали снова повалилась на землю и ожидаемо получила ещё один удар. — Чё, хлипкая, что ли? А как отрабатывать будешь? — Хлипко, твою налево, — хрипло откликнулась Кали и сжалась, приготовившись к ещё одному удару по многострадальным рёбрам. Вопреки ожиданиям, раздался хохот. — Зырь, она ещё огрызается, — сипло прокаркал один из бандюков. — Короче, братва, я первый усмирю эту козочку. — Мечтай! — ответили ему хором. Кали с таким ответом была полностью согласна. Правда, исполнять чужие мечты она категорически не собиралась — пусть этим какой-нибудь «Газпром» занимается, он обещал. К тому же, у неё был в рукаве один козырь, про который бандюки, если среди них не было знахаря, знать не могли. Так что Кали решила не торопиться с собственным освобождением и посмотреть, куда её повезут — обратно в Козырный или в другое место. Хорошо бы, конечно, в Перевальный', но на такую удачу рассчитывать не стоит точно. Бандюки, ещё немного постояв над замершей блондинкой, о чём-то пошептались и, наконец, перешли к делу. Нет, не к тому, которое Кали собиралась им испортить при первой же возможности, а просто к погрузке связанной по рукам и ногам женщины в видавший виды бронированный «козлик». Кали, разумеется, полагалось место в багажнике, а не на сиденье, но расстраиваться она не стала. Пока её поднимали, пока тащили, она успела посчитать нападавших, оценить степень их вооружённости, количество и оснащение машин. Нет, удачливыми рейдерами эти хмыри точно не были. Да и просто рейдерами тоже. Обыкновенные бандиты, причём самого низкого пошиба. Тьфу, в общем! Пока «козлик» трясся на ухабах, Кали, постаравшись улечься удобно, насколько позволяли наручники, обдумывала план побега и возвращение её винтовки В-94 «Волга». Проще всего было бы сбежать прямо по дороге — одним из Даров Кали было умение проходить сквозь любые стены. Но любимая винтовка ехала, к сожалению, не в «козлике», а лишаться её Кали была не намерена. Так что она просто расслабилась и даже позволила себе задремать. Проснулась от резкой остановки и громких зычных команд, адресованных не ей: — Тачки в круг! Занять оборону! Пулемёты к бою! Два рубера на семь часов, огонь! Топтун и лотер на три! Гаусс, где тебя черти носят⁈ Бегуны, много!!! Сухо застрочили пулемёты, гулко бахнул гранатомёт. Крупные калибры поддержали беглым автоматным огнём. Всё ясно, бандюки нарвались на группу заражённых. Рискнуть или не рискнуть? Момент-то удачный… По некотором размышлении Кали решила рискнуть. Светить Даром раньше времени не хотелось, так что она, извиваясь всем телом, перебралась через спинку заднего сиденья, развернулась спиной к дверце, дёрнула за ручку и вывалилась наружу. Никто не обращал на неё внимания. Бегло оценив обстановку, Кали подползла к стоящей через две машины от «козлика» «буханке». По пути пришлось вжаться лицом в грязь, когда пробегавший мимо бандит перепрыгнул через неё с воплем: — Иди в машину, дура! — Ага, разбежалась, — буркнула Кали и закатилась под «буханку». Миниатюрность — это не только красиво. Всегда можно забраться в щель, не доступную более высоким людям. Всякого рода асоциальные элементы, глядя на неё, даже и не предполагают, на что способна эта худенькая очаровательная блондинка ростом метр с кепкой. Короче, сплошные удобства! Одно «но», правда, есть — цепляются к ней чаще, чем к другим. Именно потому, что не ожидают, что Кали окажется более чем серьёзным противником. С такими, впрочем, блондинка расправлялась быстро и жёстко. За что, собственно, и получила в своё время имя богини смерти. Вообще, Кали впору было, как и своей индийской тёзке, вешать на шею ожерелье из черепов поверженных врагов. Но украшение вышло бы излишне массивным — врагов у блондинки, бывшей снайпером в знаменитом отряде «Джокеры» и одной из немногих, кто пережил его уничтожение, было не счесть. Мурьё, внешники, серые — Кали ненавидела их всеми фибрами души и мочила при каждом удобном случае. Мочила весело и с огоньком, искренне полагая, что делает правильное дело. Нужная машина — тюнингованный по неизменчивой моде Улья внедорожник «Форд», — стоял сразу за «буханкой», удачно повернувшись к ней задним бампером. Уличив момент, Кали выползла из-под «буханки», на ходу скидывая наручники с помощью Дара, дёрнула вверх дверцу багажника. — Моя ты прелесть, — расплылась она в улыбке при виде своей В-94. Тут же валялись подсумки с боезапасом калибра двенадцать и семь на сто восемь. Вооружившись, Кали по-быстрому огляделась. План спокойно добраться до логова бандитов и уже там сбежать накрылся медным тазом с появлением заражённых. Может, и к лучшему — уехали-то недалеко, проще будет найти дорогу к Перевальному. В том, что она выберется из нынешней заварушки, Кали не сомневалась. Но было немного обидно, что придётся отказаться от раздачи сердечных «благодарностей» как бандюкам, так и «таксисту». Оценив обстановку, Кали снова залегла под «буханку». Прямо на неё параллельными курсами неслась большая группа бегунов и топтун. Пулемёты с соседних машин строчили, не переставая, бегунам то и дело отрывало конечности. А вот топтун попался крепкий и сообразительный. Под пули он не лез, прячась за бегунами. Пригибался. И вообще вёл себя весьма разумно. — Ладушки, — прошептала себе под нос Кали. — Поиграем. И одним движением подтянула к себе винтовку. 4. Прошлое. Смак — Стой, кто идёт! — окликнул нас боец. — Свои идут. Не всё ж в окопы гадить, — развязно ответил мой напарник. — Не дёргайся… — Пароль… Часовой было открыл рот крикнуть: «Тревога!» — вот только не успел. Витя имел Дар клокстопера и умел ускоряться, когда хотел на доли секунды. Так он слелал и сейчас. Он махнул тесаком, и из горла солдата не вылетело ни слова. Только голова упала с глухим звуком, да струя крови потекла из перерубленной шеи. Я не терял времени даром и спрыгнул с бруствера в окоп. Тут же встретился нос к носу с ещё одним сонно моргавшим муром. Мудрить не стал, просто воткнул нож ему в глотку и перерезал её от уха до уха. Когда он повалился наземь, я взял нож в зубы и проворно пошарил по разгрузке, вытаскивая боезапас, который торопливо перекочёвывал в карманы моей разгрузки. — Смак, идём дальше. Мы здесь не за этим. Потом шмонать их будем. Если успеем, — сказал Витязь и растворился в тумане, устремляясь по линии траншеи. Рядом со мной спрыгнула Кали, сжимающая в одной руке пистолет с навинченным глушителем, а в другой нож. Нельзя и мне от своих отставать. — Если успеем, — передразнил я шёпотом, но поднялся на ноги, — Всё как всегда будет. Мы жмуров сделаем, а трофеить их другие будут… Муры и внешники слишком уж на свои технологии и беспилотники полагаются. Фатальная ошибка. В Улье это смерти подобно, даже когда ты имеешь дело с обычно отнюдь не гениальными заражёнными. И у них могут оказаться Дары и пара-тройка своих умников, а уж когда ты взял в осаду целый стаб иммунных, будь уверен — твои неприятности только начались. Мимо тепловизоров и камер ночного видения наш отряд проскользнул благодаря двум не самым раскачанным Дарам скрыта. Самый слабый из наших тихушников сидел на берегу, прикрывая высадку, второй мотался, зелёный от перенапряжения, с лодками туда-сюда, пока не переправились все. А дальше подобраться в плотную к линиям окопов было делом техники, верней, нескольких сапёров, снявших мины. Такая история… Вот мы уже здесь. И снова здравствуйте! «Джокеры» пришли! Отряд Кокоса, словно стая голодных демонов мщения, пошёл по линии окопов, беря в ножи ещё не проснувшихся муров. Когда в окопах никого живого не осталось, кроме нас, мы перешли на позиции батареи, где всё то же самое проделали с артиллеристами. Можно сказать, всё прошло как по нотам. Кокос подал условный знак, запустив зелёную ракету. В туманной тишине с востока почти сразу послышался нарастающий невнятный шум. Около сотни армейцев из Железнодорожного, которые половину ночи провели в воде защитного рва, теперь приближались к гаубицам, чтобы повернуть их и атаковать базовый лагерь внешников. Будь моя воля — не разносил бы склады с боеприпасами из артиллерии. Нам эти боеприпасы тоже бы не помешали, но, командовавшему операцией, генералу Шаляпину видней. Немногие пиковые, что пережили то утро, до сих пор рассказывают другим, как провела эту операцию бригада Кокоса. Будто бы мы не давали никому пощады и сами её не просили. Если вы знаете какие-то другие способы, как нескольким десяткам выбить с укреплённой позиции несколько сотен, скажите мне. В следующий раз я буду действовать иначе. Только когда мы пополнили боезапас и взяли трофеи, ахнули первые выстрелы тяжёлых гаубиц «Паладин». Но на этот раз чемоданы тяжёлых снарядов понеслись по баллистической траектории не в сторону стаба, а на укрепления спящих внешников. Мы потеряли в этом замесе одиннадцать бойцов. Отряд Кокоса стал Джокером в этой войне Железнодорожного с внешниками и мурами. Для стронгов война — дело добровольное. Большинство из нас дерётся не за страх, а за совесть, некоторые желают покрыть себя славой, некоторые заработать. В большинстве отряд был сформирован из бывших военных или гражданских, но с опытом. По большей части, приличные люди, но были среди нас и натуральные отморозки — Кокос брал всех, лишь бы приказов слушались, обладали опытом боевых действий и хотели резать муров и внешников. Бой отделял зёрна от плевел. А спустя несколько лет такой деятельности нас знали как самый боеспособный отряд стронгов на Северо-Востоке. В Улье люди — самый дешёвый из ресурсов. К тому же, если в нормальных кластерах просто платят премию за любого спасённого свежака, то пиковые это дело поставили на поток. После того, как местный вирус уже всех изменил, они приезжают на перезагрузившийся кластер под видом спасателей и вывозят всех, кого не успели к этому моменту сожрать заражённые. Так что с восполнением людских потерь у них проблем не будет. Не то, что у нас. Что ж… Одиннадцать человек двухсотых — это приемлемо. Это сущие пустяки по сравнению с тремя сотнями пиковых, не увидящих завтрашний рассвет. К смертям привыкаешь быстро. Вот только когда убивают твоего друга, с которым ты прошёл и Крым, и Рым… Вопреки моим ожиданиям, мы не вернулись на свои позиции, а уходили, чтобы раствориться среди стандартных кластеров под грохочущую канонаду «Паладинов». Я и Кали несли Витязя, подхватив его под руки, чтобы оставить на стандартном кластере. Ранение из винтовки калибра 12,7 мм не оставило ему шанса. Пуля пробила лёгкий бронежилет насквозь. Из развороченной в груди сквозной дыры кровь вытекла быстрей, чем я успел поставить своему другу инъекцию лайт-спека. Здоровье иммунных если не булатное, то очень недалеко от этого. Регенерация и знахари творят настоящие чудеса, но, увы, мертвых воскрешать они не могут. Момент прощания мне не забыть до смерти. Беспощадный снайпер Кали сохранила безучастное выражение лица. Она стояла прямая, тонкая и натянутая, как струна, над могучим телом моего друга, а по щекам кукольного личика катились крупные слёзы. Я закончил складывать руки у Витязя на груди. Что ещё? Да всё, пожалуй. Все там будем рано или поздно… Я развернулся и пошёл, сделав вид, что тороплюсь догнать уходящий отряд. А на самом деле просто хотел дать Кали время попрощаться с любимым наедине. Иммунные редко составляют устойчивые союзы, но, когда мы познакомились с Витязем, эти двое уже встречались. Наверное, их можно было бы назвать мужем и женой. — Постой! — окрикнула меня Кали. Я сразу остановился, но не обернулся. Это было выше моих сил. Витязь заменил мне брата, а отряд стронгов семью. — Вот, возьми — что-то холодное коснулось моей руки. — Держи, Смак. Я думаю, он бы хотел, чтобы это осталось у тебя… Я посмотрел на предмет, который сунула мне в руки Кали. — Почему ты не оставишь его у себя? — Нет, возьми. Я хочу чтобы он был твой… Ещё раз осмотрел револьвер РШ-12, принадлежавший Витязю. — Думаю, Витязь бы одобрил, если бы ты получил его в наследство. Потому что он сам его унаследовал от своего крёстного… Против воли сжал в руке тяжёлый пятизарядный револьвер с рукояткой из моржовой кости. О том, что я не первый владелец этого наевшегося стероидов бодибилдера из мира револьверов, говорили многочисленные зарубки на пожелтевшей от времени, полированной костяной рукоятке — как-то Витязь сам сказал, что это настоящий моржовый клык. Холодное блестящее воронение оружия свидетельствовало о том, что револьвер не оставался без ухода. Откинул барабан и посмотрел каморы. Три с патронами, остальные пусты. Спрятал револьвер в пространственный карман, бывший одним из моих Даров, и поторопился за тонкой фигуркой Кали, уже почти исчезнувшей в тумане. Вскоре в этом тумане растворился и я, оставляя за спиной тело Витязя. Друга, стронга и отчаянного бойца, нашедшего покой в беспокойном мире Улья.