— Ты куда? — удивился я, но потом решил, что крестник тоже идёт подменить индейца, — Спать иди. Я до утра сам посторожу. Он развернулся и сделал несколько шагов, но потом вернулся ко мне с горящими глазами. 18. Штурм стаба Только кажется, что стабов в Улье мало, на деле их очень много. Другое дело, что большая их часть приходится на тройники. Они бывают мелкие или средние, возникающие на местах, где сходятся границы трех соседствующих кластеров. Большинство хватит на максимум выкопать землянку, устроить тайник или построить дом, для наблюдательного пункта они тоже подойдут. Но есть среди тройников и довольно большие. Вот на одном таком ничем не примечательном, кроме крупной площади, стабе, муры и устроили временную базу. Несколько вышек, десяток сараев из профлиста, навесы, под которыми стоят бочки с топливом и стеллажи с ящиками, техника, припаркованная борт в борт. Ничего примечательного, разве что в глаза бросилось два старых советских БТР-152 со спаренными зенитными пулемётами КПВ. Четырнадцатимиллиметровый пулемёт сам по себе очень серьёзный аргумент в любом споре, а спаренному так вообще противопоставить что-либо можно, конечно,… Но сложно. Угловатые очертания старых БТР-ов манили меня. Хотелось заполучить такой для себя. Громкий, конечно, и патронов не напасёшься, но… Это настоящая заводская бронетехника, а не переделки местных Кулибиных. Нам повезло, пиковые спали, из чего можно было сделать выводы, что на своей территории особо никого не опасались. Это зря они. В Улье такая беспечность рано или поздно будет наказана самым суровым образом. Весь вопрос только — когда это случиться, и кто это сделает. Да, забыл сказать — сегодня это будем мы. Муры ещё были не в курсе, что баланс сил в регионе изменился, и не ожидали нашего нападения ранним прохладным утром. Вероятно, они посчитали, что всех переловили, а сбежавший Медведь не представляет для них никакой опасности. И это правда. Один в поле не воин. Но пятеро это уже целая диверсионная группа. Можно впятером таких дел наворотить, если подготовка позволяет. Жаль, что мои компаньоны не такие. Уверенность есть только в Вожде. Не знаю, подразумевался ли на этой временной базе постоянный гарнизон, но, так или иначе, все муры, кроме тех, кто заступил в караул на вышках, сосредоточились в самых заурядных строительных вагончиках из жести. Вся база была по периметру огорожена колючей проволокой, но эта защита символическая, так как способна защитить разве что от небольшого количества только-только заразившихся. Даже самый зачуханный лотерейщик такой забор преодолеет самое долгое за минуту. Что уж говорить о более крупных и развитых тварях? Эти пробегут и не заметят… С моей точки всё выглядело спокойно. В отдельном сарае работал электрический генератор — это я понял по трубе, чадящей сизым выхлопом сгоревшей солярки. Работы двигателя слышно не было, сарайчик был в несколько слоёв оббит утеплителем, гасящим все звуки. На одной из вышек был установлен мощный прожектор, включавшийся при мне один раз. Вот с него-то я и собирался начать. Мы решили разделиться на две части. Я и Саня вырубим прожектор. Подобравшиеся с другой стороны к базе Медведь, Вождь и Отелло привлекут к себе внимание караульных, пока я и Саня их снимем. Прицелившись в корпус часового, я облизал губы, задержал дыхание и мягко нажал на спуск. FFV-890 мягко толкнула в плечо отдачей. Чуть не выругался в голос, когда увидел, как мур, получивший пулю, повис на бортике вышки. Выстрел вышел удачным, но теперь кто угодно, бросив случайный взгляд, поймёт, что часовой пиковых мёртв. Наша секретность, обеспеченная сонным состоянием часовых и глушителями на оружии, не надолго. Нужно торопиться. Поймал в прицел силуэт второго часового, стоящего на другой вышке. Его отлично было видно на фоне начавшего сереть неба. Выстрел. Промах! Выстрел. Промах! Выстрел, выстрел. Промах, промах! Дьявол! Мне бы карабин или винтовку! Часовой начал озираться по сторонам, видимо расслышав свист пуль или приглушённые звуки выстрелов. Выстрел… Есть! Оказывается, я всё это время не дышал. Набрав полную грудь воздуха, я махнул рукой Сане. — Погнали? — прошипел он. — Погнали… Мы находились метрах в пятидесяти от забора. Нужно подобраться ближе, чтобы я мог уверенно поразить пирамиду из бочек своим Даром. Электрический разряд должен воспламенить топливо, и тогда вся эта пирамидальная конструкция долбанёт так, что воевать нам больше будет не с кем. В одном месте было собрано бочек сто. Даже если учесть, что половина из них пустые, база отправится в стратосферу, а пиковые смогут гордо называть себя первыми в Улье космонавтами. Если выживут… У Вождя явно что-то пошло не так. С одной из вышек начал долбить крупнокалиберный пулемёт. Несколько раз хлопнула ему в ответ охотничья пятизарядка, а потом ночную тишину разорвали звуки очередей из FN Minimi, в который вцепился Медведь и не желал расставаться. Любовь с первого взгляда — она такая, да… Кто-то любит женщин, как я. Кто-то предпочитает мужчин. А Медведь влюбился в пулемёт. И кто я такой, чтобы стоять на пути большого светлого чувства? Хочется ему таскать на себе лишних восемь-десять килограмм… Пусть носит. Но, когда от вышки полетели во все стороны щепки, я аж залюбовался. В конце пулемётной перестрелки, подсвеченной трассерами, летящими в обе стороны, часовой с диким криком полетел с вышки, но не вверх, а вниз. Я, уже не скрываясь, бросился к колючей проволоке. К чести пиковых надо заметить, что они сразу поняли, что происходит. И повыпрыгивали из своих вагончиков, почти голышом, но все при оружии. Начали гулко долбить автоматы, пока, к моему счастью, наугад. В лагере орали и бегали, воцарилась суета, граничащая с паникой. Суматошная и бестолковая беспорядочная стрельба не прекращалась, невзирая на окрики. Громыхнул взрыв гранаты на площадке перед жилыми вагончиками. Это, скорей всего, кто-то из группы Вождя подобрался. Осколки посекли нескольких врагов, начавших истошно вопить. Инициатива была на нашей стороне. Я, чтобы не утратить преимущество, бахнул Даром в пирамиду бочек. Но результата не добился. Верней, результат был, но не тот, который я ожидал. Взорваться-то бочка взорвалась, но так как, по закону подлости, оказалась пустой, то взорвалась одна, не залив все вокруг горящим топливом. Чтобы не дать пиковым расслабиться, я повторно ударил молнией почти без перерыва, и опять с тем же результатом. БТР, который в темноте я ошибочно принял за старый советский послевоенный бронетранспортёр, повернул зенитную спарку в нашу с Саней сторону. Я рухнул и перекатился, одновременно заорав что-то нецензурное, но Саня не понял меня. Крупнокалиберные пули, засвистевшие вокруг нас, разорвали тело бывшего пожарника в клочья, забрызгав меня чем-то липким и тёплым. Вслед за первой зениткой проснулась вторая. Я удачно укатился в небольшую впадину, потому был пока недосягаем для зениток и прочего огня. Но вот послышался звук заведённого мотора, и я с трудом сосредоточился. У противника две каких-то навороченных боевых машины, только внешне напоминавшие старенькие советские БТР. Даже со своей позиции я ощущал, что зенитками управляют из кабины. Собравшись, потянул на себя всю электрическую энергию из аккумуляторов и батарей этих двух машин и… Получилось… Получилось! Огонь в тот же момент прекратился, и двигатели заглохли. Так-то! Осторожно выглянув из своего укрытия, я прицелился из пальца и… Раздавшийся треск молнии слился с криками ужаса защитников базы. То, что надо! Я переполз на новое место и снова ударил молнией, черпая заряд для неё из резерва. Сейчас только без сил свалиться не хватало. Вытекшее из продырявленных бочек топливо наконец-то вспыхнуло. Высоко взметнулись языки пламени. Огонь почти мгновенно охватил металлические бочки. Я едва успел снова упасть и закрыть голову руками. Всё поглотил звук мощного взрыва. Упругая волна жара ударила меня и точно опрокинула бы, если бы я стоял. Проморгаться удалось не сразу, так же как и привести в порядок уши. Когда же картинка обрела ясность, я увидел, как вокруг меня с неба сыплется мелкий мусор. Какие-то щепки, куски досок и искорёженных бочек. Из отказавших БТР выпрыгивали пиковые, коих оказалось на удивление немного. Всего по двое на машину. Но тут уж преимущество было на моей стороне. Вскинув шведский автомат, короткими очередями прицельно расстрелял их всех и облегчённо выдохнул. Вроде всё. 19. Отелло Я очнулся из-за того, что затекли руки. Положение было неудобным, я не сразу понял, что вокруг меня происходит, и где я. А потом понимание происходящего накатило с пугающей ясностью. Нахожусь я в мире под названием Улей. В мире, возможно, искусственного происхождения. Да, тут можно привести контраргументы, но то, что тут многое подчинено игровой логике, отрицать нельзя. Да и вся эта география, состоящая сплошь из лоскутов, не то перенесенных, не то скопированных из различных, иногда неотличимых друг от друга, а иногда довольно разных миров мультиверсума. Всё это слишком похоже на локации в какой-нибудь игре-стрелялке. Ну а содержимое споровых мешков до неприличия похоже на игровой лут, выпадающий после убийства. Дары… Только Дары не вписываются в игровую логику. Или вписываются? Надо признаться, что геймер из меня тот ещё. Игры я, конечно видел, но из всего многообразия предпочитал шашки, шахматы и карты. Всё остальное не было интересно изначально и просто не увлекало. Всегда предпочитал почитать книгу или посмотреть зрелищное кино. Руки затекли окончательно, и я попытался открыть глаза. Застонал. Кто-то отпустил запястья и уложил мою многострадальную тушку на землю. Правый бок прострелила боль. Наконец, получилось открыть глаза. Надо мной склонилось чёрное лицо. — Орк, ты живой? — спросило лицо по-английски. — Не дождёшься… Еле протолкнул я слова через пересохшее горло. — Есть живун? — Сейчас… После минутного копания в рюкзаке он дал мне пластиковую бутылку с мутной жидкостью. Поправив споровый баланс, я спросил: — Отелло, что происходит? Где мы? — Тебя подстрелили, — ответил он, — Я сейчас тащу тебя… Вообще, это объясняло его тяжёлое дыхание и крупные капли пота, стекавшие по лоснящемуся чёрному лицу. — Зачем тащишь? Куда? — Ты отрубился… — Остальные где? — внутри все похолодело. — Вождь и Медведь отступили, — развеял мои опасения Отелло, — Загнали наших в фуру и дали по газам. — А ты? — Я крикнул, чтобы нас не ждали, прикрыл их и тебя пошёл вытаскивать… — Хорошо, — кивнул я в ответ, — Спасибо. Дай ещё живуна. Попробую сам дальше пойти. Встать получилось, но с большим трудом. Голова кружилась, а каждый шаг отдавался тупой болью в простреленном в районе печени боку. И это я ещё легко отделался. В моём прежнем мире такое ранение смертельно. — Врёшь, наверное, — сказал я, когда мы проковыляли километра четыре, — Знаю я вас, эфиопов. Признайся, съесть меня задумал? — Я из Сомали! — оправдался Отелло. — Мало того, что людоед, так ещё и пират… — Да…! Ты…! Чего…! — возмутился мой собеседник, оскорблённый в лучших чувствах. — Не мельтеши, — посоветовал я, — Шутка это была. Под ногами пружинил сухой мох, из-за туч, наконец, выглянуло местное светило. Но легче от этого не стало. Превозмогая слабость и жару, я сосредоточился на том, чтобы переставлять конечности. С меня градом катил пот. Тяжёлое, хриплое дыхание Отелло, тащившего мой броник, каску и рюкзак, ясно говорило, что игровые условности на переносимый вес не распространяются. Нести на себе четыре единицы оружия и двести килограмм в рюкзаке не получится. По положению светила было ясно, что ещё часа два у нас имеются. Надо было где-то устраиваться на ночлег. — Отелло, я тебе в таком состоянии обуза… Лицо негра сделалось ещё темней. Или это у меня в глазах потемнело от усталости? — Я тебя не брошу! — горячо возразил он, — Ты за меня дрался и два раза вытащил. Не проси даже! Поморщившись, я продолжил: — Дослушай, не мельтеши. Смотри… Указал ему на несколько десятков домиков, образовавших единственную улочку. Посёлок стал виден с пригорка, на который мы только забрались. — Найди нормальную более или менее целую избу, остановимся в ней. Дальше идти не смогу, надо отлежаться мне. — Хорошо! — устало кивнул Отелло, — Как мне понять, что дом подходит?