Жадно осушая таз, покосился в сторону бронемашин. Убедился, что самая опасная, выдвинутая чуть вперед, навела пушку точнехонько на него, можно разглядеть зрачок дульного среза на всю его глубину. По телу прошла волна, заставляя непроизвольно сокращаться мышцы. Трэш понял, что еще минута, и он будет готов встретить как смерть, так и свободу. О мести он мог лишь мечтать, нечего и думать в таком состоянии разделаться со всей этой техникой и гранатометчиками. К тому же на шум, который неизбежно поднимется, могут нагрянуть другие убийцы. Нет уж, будет несправедливо отомстить лишь некоторым обидчикам и затем остаться навсегда в ловушке карьера, ведь сверху он простреливается прекрасно. Люди тоже поняли, что жертва готова к закланию, приникли к оружию и камерам, уставились во все глаза. А некоторые разными словами выражали одну мысль – сейчас начнется, сейчас чудовище вскочит и побежит в сторону живописной каменной стены, где и умрет, изрешеченное подкалиберными снарядами. Пикапы, фыркнув двигателями, чуть подъехали, огнеметы синхронно выплюнули жаркие струи, поторапливая Трэша, заставляя испуганно вскочить и помчаться прочь. Трэш и правда начал подниматься с колен, ведь именно это от него и ждали. И даже проурчал: жалобно, с ужасом, дрожи в голос подпустив. А потом одним слитным движением зажал между пальцами шип под нижней грудной пластиной и провел ими к кончику, срывая инородный предмет, заставляя его свалиться в подставленную ладонь. Убедившись, что задуманное удалось, Трэш, чуть размахнулся, запустил черную коробочку в ближайший огнеметный пикап и, срываясь с места, успел убедиться, что пушка, отвернув смертоносный зрачок, проворно поворачивается за летящей приманкой. Сработало. Глава 4 Несмотря на малое расстояние и приличные габариты пикапа, Трэш промахнулся, и в этом нет ничего удивительного. Передвигаться он, возможно, и научился, но пока что неуверенно, ни о какой точности движений не может быть и речи. Да и с конечностями у него, возможно, все плохо, не зря ведь о них отзывались как о слишком коротких, неполноценных. К тому же отсутствие одного глаза мешает определять дистанцию, а без этого разве можно говорить о меткости бросков? Нельзя. Но при всем при этом совсем уж позорным промахом случившееся не назовешь, потому как притягивающая смерть коробочка, ударившись о камни, прокатилась немного и остановилась на линии, соединяющей пикап с пушкой. Именно в этот момент господин Грэй, уставившись в свой монитор, решил, что кадр обещает получиться достаточно живописным, ждать вариант получше не имеет смысла. Счищая с уголков рта прилипшие крошки, представитель совета директоров придавил кнопку. Пушка, неотрывно следящая за черной коробочкой, плюнула огнем и обедненным ураном, двигательный отсек, оказавшийся на пути короткой очереди, ярко вспыхнул, разбрасывая куски как родной, так и дополнительной обшивки, а также обломки мотора. Машина, получив жестокий удар в скулу, резко дернулась, от неожиданного рывка огнеметчик не удержался на ногах, вывалился из кузова и заорал, напоровшись на длинные стальные шипы, под разными углами торчавшем из навески пикапа во многих местах. Что там было дальше, Трэш не увидел, поврежденная машина выпала из поля зрения, а крутить головой лишь любопытства ради – несвоевременно. Нет, проконтролировать обстановку в той стороне, конечно, не помешает, но у одноглазых не настолько хороший обзор, чтобы им размениваться. Все внимание приходится уделять важнейшим задачам, а второстепенные пускай подождут. Если, вообще, дождутся. Должно быть, господин Грэй сейчас удивляется, не понимая, почему Трэш продолжает бежать как ни в чем не бывало. Ну да, пушка выпустила еще одну очередь – веселье продолжается, хотя пикапу и его экипажу сейчас точно не до радости. Но вечно эта сказка тянуться не может: или до стрелка дойдет, что дело нечисто, или кто-то более компетентный возьмет управление оружейным модулем на себя. И тогда даже без черной коробочки Трэшу не поздоровится. Но у него был план. Хороший план. И он продолжал ему следовать. Абсолютно все собравшиеся в карьере люди готовились к тому, что измученное чудовище помчится прочь, подстегиваемое огнем, и дальше его красиво успокоят. Страхуя господина Грэя, в нужную сторону уставились стволы пулеметов и раструбы огнеметов, пара гранатометчиков, забравшихся на крышу огромного экскаватора, уставились туда же, держа трубы наготове. Все внимание приковано к финишной прямой для чудовища. Вот только Трэш не побежал прочь, он, проигнорировав огнеметный выстрел непострадавшего пикапа, направился прямиком на толпу. Помчался на все эти машины, на людей, собиравшихся его убить, даже не пытаясь сбить с себя пламя, урча от боли и страха, подстегнутый выбросом адреналина или того, что его заменяет. Ему нужно успеть преодолеть около семидесяти метров до того момента, когда мучители подкорректируют свои планы. Откровенно говоря, Трэш не очень-то верил в успех задуманного. Люди не выглядят заторможенными, они быстро поймут, что к чему, и начнут действовать. Но даже если его предсмертный порыв всего на миг их напугает – это уже неплохо. Ну а если господин Грэй успеет натворить дел с пушкой – вообще замечательно. Нет, Трэш на всякий случай запланировал действия на случай того, если успеет добраться до машин, вот только детализация этих планов хромала. Увы, но не было времени на обдумывание каждой мелочи, да и тяжело всерьез размышлять над тем, во что почти не веришь. Поэтому, все же добравшись до ближайшей бронемашины и не словив при этом ни одной пули, Трэш сильно изумился. Однако это не помешало ему сменить безоглядный бег на деструктивную деятельность. И да, бег ничего так получился. Он не ожидал от себя такой прыти. Это просто полет стрелы, это гимн реактивной авиации, это почти фантастика. Никто, включая гранатометчиков, не успел развернуться, осознать происходящее, лишь некоторые, даже не пытаясь стрелять из своего слабого оружия, врассыпную помчались прочь, причем очень медленно. На порядок медленнее Трэша. Подпрыгнув, он здоровой, правой, рукой ухватился за ствол орудия, сгибая его силой мышц и тяжестью массивного тела, одновременно вдавливая в недра модуля. На миг даже пожалел, что приходится калечить пушку, ведь она до сих пор куда-то постреливает, причем явно не в Трэша. Но нельзя оставлять такую штуку позади, если не планируешь обзавестись коллекцией пробоин в спине. А в планах Трэша места им не нашлось. Модуль на второй бронемашине резво развернулся, готовясь встретить цель ливнем тяжелых пуль, но хваленые внешником сервоприводы оказались не настолько резвыми – сравняться с чудовищем не смогли. Мимоходом свернув пулемету ствол, Трэш, не колеблясь, изменил направление движения, рванув к экскаватору. Как ни жаль, но грузовик и последний бронетранспортер придется пощадить, фора иссякает, люди приходят в себя, вот-вот и начнется та еще пальба. Увы, но он не успевает вывести из строя все самое опасное оружие. Ну и ладно, то, что Трэш сейчас успел сделать, уже выходит за рамки самых дерзких его планов. Далеко выходит. Экскаватор был огромным. Грубая коробка без намека на колеса, под днищем располагается что-то, похожее на лыжи, но сомнительно, что это именно они. Да и зачем знать, каким способом исполин передвигается по карьеру, главное, что надо иметь в виду, – он может прикрыть от оставшихся за спиной пулеметов, и на нем расположилась пара с противотанковыми гранатометами. А вот и они, опасно резво подбираются к краю, собираясь встать там и открыть огонь по приближающейся цели. Быстро в себя пришли, к тому же это люди, а не техника, с ее инерцией и неповоротливостью, именно они сейчас самая главная опасность для Трэша. Несмотря на разворот, скорость он не потерял и даже сумел ее нарастить, напрягая все силы, совершая невозможное, удивляя самого себя неожиданно вовремя открывшимися возможностями. Трэш едва успел, до гранатометной стрельбы оставалось не больше секунды, оба уже вскинули свои трубы на плечи, ловя его тело в прицелы. Слишком поздно. На полной скорости он ударил в борт экскаватора, где просматривалось что-то вроде двери или люка, легко вмял створки внутрь, ввалившись следом и сметя со своего пути какой-то тяжелый агрегат. За спиной наконец грохотнуло. Нет, не пушка, ее ствол повис черной соплей, а в парализованном оружейном модуле вовсю искрили изувеченные сервоприводы последнего поколения. Пулемет. Или с не тронутого Трэшем бронетранспортера, или из грузовика – явно не ручной. Стреляли метко, в сумрачном нутре экскаватора замелькали трассеры, пули, ударяя по металлическому оборудованию, высекали снопы искр, рикошетили. Потянуло химическим дымком и запахом электросварки, где-то в дальнем углу занялось пламя, стена вокруг сорванного люка покрылась россыпью отверстий, через которые ударили солнечные лучи, будто лучи прожекторов, выискивающие скрывшееся чудище. Вот только Трэш никуда не скрывался. Ухватив непонятный агрегат, удачно сорванный в момент проникновения в сумрачные недра экскаватора, он закинул его на плечо, примерился и резко отправил полетать с таким расчетом, чтобы тот врезался в крышу под ногами гранатометчиков. Достать их даже не мечтал, железный лист так не пробить, но пусть хотя бы понервничают, заподозрив, что страшная образина лезет за ними. Глядишь, хоть на несколько секунд можно будет о них забыть. Ударил второй пулемет. Трэш, падая на пол, поймал сразу две пули, а может, и все три, короткая очередь пришлась в позорно-нижнюю часть спины, толкнула резко и неожиданно, заставив приложиться мордой о железный пол. Разбираться с последствиями попаданий некогда, вот-вот экскаватор из успешного элемента плана превратится в безвыходную западню. Вывалившись по другую сторону через очередной сорванный люк, Трэш первым делом подхватил большую металлическую бочку, заполненную какой-то жидкостью под горловину, взвалил на плечо, резко распрямив правую руку. Примерился и закинул увесистый подарок на крышу экскаватора, чтобы гранатометчики не сильно там скучали. В этот миг пролетевшая через все преграды тяжелая пуля ударила его чуть ниже того самого шипа, на котором секунд тридцать назад закреплялась черная коробочка. Попадание вышло болезненным, но пришлось на момент, когда Трэш осознал, насколько он силен, и потому не обратил на боль внимания, заорав во всю мощь: – Спасибо за живец, твари! Из глотки, увы, вырвалось лишь злобное урчание, похожее на торжествующий рев изголодавшегося тигра-людоеда, забравшегося в клинику, специализирующуюся на лечении крайних форм патологического ожирения. Еще одна пуля, тоже пролетев сквозь экскаватор, чиркнула по скуле, голова дернулась. Боли не было, вскользь прошло, но заставило ссутулиться. Трэш знал, что голова – самое опасное место. Одно удачное попадание, и он труп. Откуда пришло это знание? Да оттуда же, откуда все остальное. То есть неизвестно откуда. Этап с экскаватором позади, а вот дальше начинается скользкий момент – прикрываясь терзаемой пулеметами железной коробкой, нужно добраться до стенки карьера и забраться на дорожный уступ, который тянется метрах в семи выше. И если со скоростью Трэш разобрался, то насчет навыков альпинизма у него остаются нешуточные сомнения. К тому же, карабкаясь по отвесной скале, он в какой-то момент поднимется выше укрытия, на радость пулеметчикам и прочим. Рискованно. Очень рискованно. Но то, что он уже успел сделать, было не менее рискованным. Вжимая голову в плечи, осматривая скалу единственным глазом в поисках возможностей забраться на нее побыстрее, Трэш мчался вперед, вздрагивая от молотящих по его спине и затылку пуль – три человека, стоявшие у дальней камеры, сейчас прекрасно его видели и прицельно лупили из своих автоматов. Боли нет вообще, броня держит, но раздражает неимоверно. Очень хочется развернуться, подбежать к гадам и доказать им всю глубину их неправоты. Нет времени. Вообще ни на что нет. На последних шагах Трэш прыгнул, планируя дотянуться правой рукой до выдающегося из обрыва камня, после чего упереться ногами в полку чуть ниже и начать забираться, используя всего лишь три конечности – от изувеченной Мазаем толку ждать не приходится. Расчет не оправдался – Трэш, неожиданно для себя, прыгнул куда выше, чем запланировал. Он-то голову ломал, каким образом успеть преодолеть половину подъема до того, как его прицельно расстреляют из тяжелого вооружения. Но нет, все пошло не так, взмыл на добрый метр больше рассчитанного, едва не стукнулся о другой выпирающий камень, уберегая лицо, оттолкнулся от него, забросив себя еще дальше, ухватившись за самый край обрыва. Вот и все, выше уже ничего нет, та самая дорога тянется, он добрался. Неистово урча, подтянулся на одной лапе, изогнулся, уложив себя на край. Есть, забрался! Подниматься не стал, покатился с боку на бок, осыпаемый выбиваемым пулями каменным крошевом. В бок попали, вырвав болезненный стон, над глазом мелькнуло что-то неуловимо быстрое, изрыгающее пламя, ударило чуть дальше, в обрывистую стену уступа, вызвало приличный обвал, слегка накрывший ноги Трэша, но ничем ему не помешавший. Все равно что щебенкой осыпало – ерунда. Откатившись на несколько метров, он скосил взгляд и понял, что находится вне досягаемости, враги не могут его достать. Они остались внизу, его прикрывает край уступа, если не подниматься, Трэша попросту не увидят. Но и просто лежать – не самая лучшая идея. Он ведь не ради отдыха сюда рвался, цель у него другая. Главное сейчас – выбраться из проклятого карьера, где таких, как Трэш, убивают ради потехи. Значит, надо двигаться, причем двигаться безо всякого плана, так далеко его замыслы не доставали ввиду их объяснимой пессимистичности. Трэш пополз на четвереньках, припадая на левую руку, прижимаясь правым боком к стене обрыва, тянущегося до следующего уступа, оставляя за собой кровавый след, – бок все же зацепило всерьез, и поделать с этим ничего нельзя, надо просто сцепить зубы и терпеть. За спиной хлопнул не впечатляющий разрыв, и почти сразу еще один. Спустя несколько секунд облачко взметнулось метрах в десяти впереди, в лицо ударило что-то мелкое и злое. Трэш понял, что избежавший наказания бронетранспортер открыл огонь из автоматического гранатомета, это оружие способно поражать цели за укрытиями или складками местности. Оставалось лишь пожалеть родителей стрелка, ведь большое горе, когда в семье рождается откровенный недоумок, не понимающий, что цель не из тех, которые можно поразить подобным вооружением, тем более вслепую. Очевидно, среди экипажа нашлись люди посмышленее, обстрел прекратился. Трэш рискнул на секунду приподняться, чтобы узнать, чем занимаются враги. Тут же вернувшись в прежнее положение, пережил еще один камнепад, куда серьезнее, потому что, разглядев цель, снизу начали бить из всего, что есть, это добро прилетало в стенку уступа, а некоторые булыжники там и без того на честном слове держались. Один, особо острый и увесистый, с такой силой приложился по затылку, что Трэш чуть носом в укатанную дорогу не встрял. Разозлившись, ухватил обидевший его камень, зашвырнул в сторону стрелков и тут же, озаренный перспективной идеей, отправил следом еще несколько. Благо недостатка в метательных снарядах здесь не было, спасибо щедрым людям, не жалеющим патроны и гранаты.