- Моя сестра еще не пришла? – Поинтересовалась Бекки, а когда я удивленно посмотрел на неё, объяснила, что рисовать будут вместе два потока. Наши два класса, и класс Селин и их параллель. Чтобы всех уместить в одной аудитории, столы пришлось вынести, а вместо них поставить мольберты. Мы вернулись обратно в класс. Мисс Уилкин, наша учительница изобразительного искусства суетилась, раздавая присутствующим простые карандаши и ластики. Бекки села рядом со мной, поменяв местами таблички с именами. Томас, Сара и Дженни тоже сидели поблизости. Бекки заняла одно место для Селин. Селин забежала в кабинет перед самым звонком. Кивнув нам, она села за свободный мольберт, неосторожно толкнув меня локтем. Взглянув на меня, девушка пробормотала извинения и тут же повернулась к чистому листу. Мы сидели с ней почти рядом, так что если немного постараться наши руки и ноги могли соприкоснуться. Мисс Уилкин быстренько объяснила, что от нас требуется, и предложила приступить к работе. Классы неодобрительно загудели. Послышались недовольные реплики по поводу отсутствия таланта и модели, которую нужно изобразить. Селин тоже возмутилась, что совершенно не умеет рисовать. - Ладно, - учительница не растерялась, - мисс Дойл, - она обратилась к Селин, - я знаю, что рисовать вы не умеете, тогда может, поработаете у нас моделью? Она поставила стул в центре кабинета и предложила Селин присесть. - Давайте порисуем обнаженную натуру? – Предложил темноволосый парень из нашей параллели. Классы дружно рассмеялись, но мисс Уилкин цыкнула и все стали успокаиваться и заниматься портретами. Я получил возможность внимательно изучить лицо Селин и, взяв в руку карандаш, придвинулся к мольберту. Так. Начнем с глаз. Темно-коричневые зрачки с крапинками, внутренние уголки немного опущены вниз. Параллельно с этим я воспроизводил изображение на бумаге. Я очертил контуры глаз, внутреннего века, нарисовал ресницы. Затем перешел к носу. Прямой и тонкий. Курносый. Несколькими штрихами я очертил его контуры и затем прорисовал более детально. Губы. Они мне нравились больше всего. Маленькие, пухлые. Я рисовал их с особой страстью. Несколькими штрихами показал брови, затем очертил контуры лица. Смешной хвостик на затылке у оригинала, на портрете я уложил в симпатичную прическу. В довершении, нанес тонкую штриховку на лицо, обозначив щеки, румянец. Обрисовал выступающие ключицы и шею и закончил с портретом за пятнадцать минут до конца занятия. Мисс Уилкин заметила, что я заскучал, и поинтересовалась, нет ли у меня каких проблем. Я ответил, что нет, и попросился выйти. - Вы уже закончили? – Удивилась она. Я пожал плечами и отсоединил бумагу от планшета. - Да. Возьмите. – Я подошел к столу и протянул ей рисунок. – Можно мне уйти? Учительница взяла у меня листок с заметной иронией во взгляде, но когда она увидела, что там нарисовано, выражение лица её сразу изменилось. Я знал, что рисую очень хорошо. Я нигде и никогда этому не учился. Это был просто дар от природы. А с портретом Селин я особенно постарался. Она выглядела как какое-то сказочное существо неземной красоты. Но все-таки это была Селин и за исключением прически я ничего в ней не приукрасил. - Вы хорошо рисуете, мистер Росс, - отметила учительница, - вы точно нигде этому не учились? - Нет. – Произнес я. Классы загалдели, и стали просить показать мой рисунок. Тогда учительница подняла портрет и продемонстрировала всей аудитории. Раздался возглас восхищения. Никто не ожидал от меня такой прыти в искусстве, даже мои новые друзья. Селин тоже встала, чтобы посмотреть на себя. Я заметил, как она моргнула несколько раз, чтобы проверить, что это не сон и на рисунке действительно она, а затем посмотрела на меня. Я прочел в её взгляде открытое восхищение. Селин понравилась моя мазня. Не могу передать, как я был этим доволен. На перемене и в столовой после третьего урока меня всё еще продолжали расспрашивать о моём «таланте», что, в конце концов, я взмолился и попросил пощады. А еще позже, перед последним уроком, я заметил Селин у окна второго этажа. Поблизости больше никого не было, и я решился подойти. Нельзя же всю жизнь бегать от неё? Это мучает меня, не дает спокойно спать. Мне пришла на ум мысль, что если не попробую сейчас, потом буду жалеть. - Как дела? – Поинтересовался я и кинул сумку на деревянный подоконник. - Неплохо. – Девушка покосилась на меня и снова уставилась в окно. На улице, на спортивной площадке пятиклассники играли в футбол, и она наблюдала за ходом матча. – Интересную прическу ты мне нарисовал. - Селин усмехнулась, вероятно, вспоминая мой портрет. – Мне действительно не идёт хвостик? – Она коснулась волос, стянутых резинкой. Ну почему она так считает? Я покачал головой. Селин мне нравилась с любой прической, и я не мог объективно ответить на её вопрос. - Конечно же, идет, просто я…ну понимаешь…. – Я замялся. Впервые мне было так сложно подобрать для девушки нужные слова. Может это потому, что девушка мне очень симпатична? Никто и никогда мне не нравился так сильно как Селин. Она занимала особое место в моих мечтах и фантазиях. Я даже видел нас мужем и женой, и эти мысли были мне особенно приятны. - Не понимаю. – Она с серьёзным видом повернулась ко мне. Она ждала объяснений, но я опасался действовать наобум, пока не буду уверен, что симпатия обоюдная. - Это просто вариации на тему «Селин». – Я решил все свести к шутке. – Типа, а что было бы, если б она распустила волосы или уложила их по-другому. - Так возьми и проверь. – Она повернулась ко мне боком, кивком головы предложив снять с волос резинку. Я медлил. Кинул на Дойл несколько взглядов, выражающих полное недоумение, но не получив ожидаемой реакции, медленно поднял руку и так же медленно стянул с волос резинку. - Ну как? – Она потрясла головой, взбивая прическу. До меня донесся сладкий аромат её духов. - Симпатично. – Сдержанно произнес я, сглотнув вязкую слюну. - Симпатичнее чем у Глории? – Она еще шутить вздумала! Издевается, что я просто однажды пригласил девушку в кино. - Я вас никогда не сравнивал. – Заметил я. – Ты это ты, а она это она. - И ты смотришь на меня только потому, что у тебя есть глаза? – А она может быть злой, когда захочет! - Точно. – Согласился я. - И потому что я – это я, ты меня снова избегаешь? – Она ближе и ближе подбиралась к самой сути, и мне стало не по себе. А вдруг она скажет, что не интересуется мной как парнем? Или еще хуже, общается со мной из вежливости? Сердце бешено заколотилось в грудной клетке, готовое выпрыгнуть. Я намеренно оттягивал откровенный разговор, тем самым оставляя себе хоть маленькую, но надежду. - Я тебя не избегаю. – Возразил я. - Но твердо намерен держаться от меня подальше? – Селин начала нервничать и покусывать нижнюю губу. Я пожал плечами. Пожалуй, это был самый честный ответ. Я и сам не знал, зачем я за ней постоянно наблюдаю. Просто всякий раз, когда я вижу её в поле зрения, я уже не могу отвести взгляд. - Я не знаю. - Я сцепил руки в замок на груди. По Фрейду это бы значило, что я хочу отгородиться от Селин, а по мне, так удобнее разговаривать. - Тебе придётся придумать ответ повразумительнее. – Посоветовала она, самым что ни на есть строгим тоном. - Что ты хочешь услышать? – Пробурчал я. - Правду. – В её голосе я не почувствовал раздражения и с облегчением вздохнул. - Какую такую правду? – Подразнился я. Она хихикнула. - Самую-самую настоящую, - она хитро глянула на меня. Несколько секунд я внимательно изучал её лицо, а потом отвернулся. - Тебе не понравится, - нахмурился я. - А ты не жалей меня! – Она продолжала настаивать. Ну что я мог ей сказать? Что схожу с ума от её присутствия, что сердце готово выпрыгнуть из груди, когда она легонько касается кончиками пальцев моего лица? Я обещал ей держаться подальше и я, чёрт возьми, стараюсь. Как могу. Должен ли я говорить, что она мне нравится? Определённо нет. Она еще совсем молоденькая. Живёт с мамой и папой в созданном для неё мирке. Не повстречавшаяся с жизненными трудностями и заботами. Не осознающая, какой гнилой и жестокий этот мир. Как он порой ломает людей, заставляя жить по собственным законам…. Я мог запросто испортить ей жизнь. Сломать её как сломали меня. Я не должен был так с ней поступать. Необходимо избавить Селин от моего общества. Я был вреден для неё, как паразит. Ну почему я не мог просто взять и отпустить её? Голова просто распухала от скачущих мыслей. Моё лицо исказила болезненная гримаса. - Лучше пожалею. – Я покачал головой. - Ты чего-то боишься? – Она как никогда была близка к истине, и я замялся с ответом. - Ну, в общем, ну ты…. – Я вздохнул и замолчал. – Ты…, я обещал держаться подальше от тебя и у меня неплохо получается. Чем ты опять недовольна? - Ты несчастен. – С её доводами было трудно не согласиться. - А разве я обещал тебе стать счастливым? – Я предпочитал смотреть на играющих в футбол детей, нежели на Селин. Я знал, что она изучает страдальческую гримасу на моём лице, но не мог заставить себя даже улыбнуться. - А если я попрошу, - прошептала она и придвинулась ко мне, - ты станешь? Я все-таки повернулся к ней и покачал головой. - Не хочу во всё это втягивать тебя, - признался я и поборов желание дотронуться до её лица, сделал шаг назад. Она же снова сделала шаг вперед. - А ты втяни. – Попросила она. Опасно. Слишком опасно. Я едва сдерживался, чтобы не прикоснуться к ней. - Ты этого хочешь? – Моему изумлению не было предела. Я не мог даже на миг представить, что не безразличен ей. - Я хочу, чтобы ты мне все, наконец, объяснил. – Необычайно твёрдо сказала она. Я усмехнулся и посмотрел по сторонам. Вокруг сновало множество учеников и разговаривать о чем-то серьёзном в такой обстановке не представлялось возможным. Селин без слов поняла меня, потому как махнула мне рукой и повела в сторону лестницы. Я, подхватив наши сумки, как зомби последовал за ней. Мы поднялись на третий этаж, и Селин с заговорщическим видом вытащила из кармана джинсов ключ от школьного музея. Убедившись, что за нами никто не наблюдает, Селин отперла дверь, а когда я вошел, заперла её изнутри. Я оказался в западне. Теперь мне оставалось либо сказать правду, либо подвергнуться жутким пыткам (так заявила мне Селин). - Ладно, - недолго поколебавшись, сдался я, - я постараюсь объяснить. – Помолчав несколько минут, я смог выдавить только несколько невразумительных слов. – Понимаешь, я всё время будто стою в тёмной комнате….