Я будто разом отупел и не знал, что сказать. Смысл моего существования разом исчез, испарился. Мечты на поверку оказались мыльным пузырём, который лопнул, забрызгав мне глаза мыльной пеной. - Да, Нельсон. Конечно, я не предполагала, что у тебя такие тайны, но это даже смешно. Неужели ты думаешь, что я стала бы в реальной жизни встречаться с парнем, который имел отношения с…. Ну ты понимаешь. - И что теперь? – Невпопад произнёс я. - Ты мне противен, Нельсон. Я не могла это больше терпеть. Даже под страхом смерти. Я вздрогнул. Ужасные слова. Такие же обидные, что и я вчера произнёс. Но я бросил свои в приступе гнева, а Селин выглядит такой спокойной и уверенной. Не краснеет, не бледнеет. Что ж это очень даже похоже на правду. Любовь Селин всегда казалась мне невероятной. А то, что она не оттолкнула меня после того, как узнала всю правду, вообще не поддавалось никакой логике. Оказывается, логики никакой и не было. Был только расчет, который, между прочим, подарил мне два незабываемых месяца рядом с удивительной девушкой. - Спасибо тебе. – Только и смог выдавить я. - За правду? – Предположила Селин. - Нет. За то, что позволила мне на два месяца стать самым счастливым человеком. Я наклонился, чмокнул её в щеку холодными от волнения губами и медленно пошел прочь. Я был не нужен ей. С самого начала. Она просто испугалась смерти, испугалась, что не испытает первой любви, а я просто оказался рядом. Она призналась, что я стал ей противен. Конечно. Моё тело, к нему прикасался этот извращенец. Я готов был сорвать собственную кожу, только если бы это помогло избавиться от гнетущих ощущений. Я сам был себе противен. Я сидел на уроке географии и равнодушно слушал учителя. Мне было всё равно, что он говорит. Мои мысли были очень далеко. Рядом с девушкой, которую я любил больше жизни и которая, как выяснилось, никогда не любила меня. Подвернулся…как нельзя кстати…. Обрывки её фраз кружили надо мной как черные вороны. Я расковырял ногтём засохшие раны на костяшках пальцев, и из них потекла кровь. Заметив это, учитель отправил меня в туалет. Умывшись, я долго изучал себя в зеркале, а потом я вдруг увидел его. Моего отца. Он смотрел прямо из глубины зеркала и ухмылялся. Я, не задумываясь, ударил кулаком по стеклу. Раздался оглушительный звон и осколки упали на пол и в раковину. Один из них разрезал мне тыл кисти, и вверх ударила фонтанчиком струйка крови. Я стоял и наблюдал, как красные капли забрызгивают стену, на которой совсем недавно висело зеркало, окрашивают раковину, забрызгивают мою одежду. Прозвенел звонок, а всё никак не мог оторваться от завораживающего зрелища, но вот кто-то вошел в мужской туалет и раздались вопли. На них сбежалась добрая половина школы. Кто-то пытался пережать мне порванную мелкую вену, кто-то побежал за врачом. А никак не мог выкинуть из головы ухмыляющийся образ отца. Он словно знал, что так со мной и будет. Я буду противен окружающим. - Нел, ты что творишь? – Рядом послышался голос Миллера, и я поднял на него глаза. Он смотрел на кровь, текущую с моей руки на пол и стонал. – Зажми её. Останови. – Он тряс меня за плечи. Я перевёл взгляд на залитую кровью руку и красную лужицу на полу. Они были такие красивые. Почему я должен был останавливать это? - Зачем? – Я снова взглянул на него, и тут только до него дошло, что я не в себе. Он сам обхватил рукой мою кисть и прижал пальцами кровоточащий сосуд, а затем потащил меня в кабинет медика. - Что с ним? – К нам вроде подскочила Сара, а с ней Дженни и Селин. - Разбил зеркало в мужском туалете, - быстро пояснил Томас, - а потом стоял и пялился на собственную кровь. Брр! - Он поморщился. – Там такая лужа – мама не горюй! Он сегодня вообще какой-то странный. – И зачем он рассказывает всё это? - Вначале расковырял свою руку. Я не знаю, что произошло, но у него была засохшая кровь на руке, будто он молотил кулаком по стене. Так он сидел и ковырял её, пока кровь не пошла. Его отправили его в туалет умыться. Мы слышали какой-то звон, но даже не подумали, что это от него. – Он кивнул головой в мою сторону. – А потом раздались вопли, я подошел и увидел Нела, с безумным видом разглядывающего, как из руки течет кровь. - Хватит подробностей! – Дженни не выдержала и, зажав рот, помчалась в туалет. Сара поспешила помочь подруге. Селин с Томасом затащили меня в кабинет врача и спустя сорок минут мне наложили семь швов, четыре из которых на вену, чтобы соединить концы. Я сидел молча, равнодушно отмечая про себя каждый новый эпизод боли. Селин с Томасом ждали на кушетке возле входа. - Ну, всё! Тебе повезло, парень, что я когда-то закончил ординатуру по хирургии. Иначе тебя пришлось бы везти в больницу. Врач наложил мне повязку и дал охлаждающий пакет. Я взял его правой здоровой рукой и как всегда порванные сухожилия подвели меня. Я его уронил на пол, не сжав пальцами достаточно сильно. Он шмякнулся о кафель, и содержимое растеклось по плиткам. Я растерянно посмотрел на врача. Другой пакет он протянул Томасу и тот прижал его к моей кисти. Они вывели меня из кабинета. - Я домой пойду. – Я забрал у Миллера свою сумку и охлаждающий пакет. Чтобы не выпустить, я прижал его к животу. - С тобой пойти? – Предложил он. - Нет, - я посмотрел на него, - зачем ты мне. Я сам дорогу знаю. Но Селин последовала за мной. Я чувствовал, что она сердится, но рука болела слишком сильно, чтобы думать о чём-то кроме дёрганья и нытья в разрезанной коже. Она помогла мне натянуть куртку и повесила сумку на плечо. Я придержал ей дверь, когда она выходила следом за мной. На улице было довольно тепло, и я предложил пройтись пешком, вместо того, чтобы трястись в автобусе. Она согласилась. По дороге я купил в аптеке тайленол и колу и выпил две таблетки, потом подумал и добавил еще одну. Рука дёргала всё сильнее, и я уже пожалел, что потащился пешком, вместо того, чтобы быстренько добраться на транспорте. Мы молчали. Я не знал, что ей сказать, после всех ужасных слов, которые мы вчера наговорили друг другу и после всего сказанного сегодня. Я понимал, что не хочу её терять, но знал, что это уже произошло. Моя надежда на счастливое будущее постепенно умирала, на смену ей пришла щемящая боль где-то внутри, слева, между третьим и пятым рёбрами. Впервые в жизни я был не одинок. Но теперь всё разрушено. Она не простит мне того, что я наговорил в порыве гнева. Даже не стоит пытаться. А я не смогу забыть её сегодняшние слова. Ужасная гибель красивой любви. - Ты прочитал письмо? – Поинтересовалась она, когда мы остановились у нашей калитки. - Нет, - признался я, - я его как обычно порву и выкину. - Зачем? – Мои слова её удивили. - Чтобы не испытывать соблазна подойти к тебе снова. - Я хотел добавить еще что-нибудь, но не подобрал слов. – Пожалуйста, прости меня. – Прошептал я и заглянул в её шоколадные глаза. - Ты повторяешься. – Её голос был чужим, и вообще вся она казалась чужой. - Какая разница, - отмахнулся я, - если я вижу, что ты меня не простила. - А какая разница, если я тебя прощу? – Возразила она. – Когда я умру, и прощенья просить не будет нужды. Я застонал и закрыл лицо обеими руками. От повязки неприятно пахло мазью, я отнял ладони от носа и поморщился. Кровь просачивалась сквозь слои бинта и выступила несколькими красными точками на поверхности. - Я сожалею, - я закрыл глаза и покачал головой. - Что наговорил мне гадости? – Съехидничала Селин. Она умеет быть злой, когда сама этого хочет. - Нет, что влез в твою жизнь и испортил её. Дай мне сказать, пожалуйста! – Попросил я, когда она собиралась что-то вставить. – Я ведь прекрасно знал, что после всего, что со мной случилось, не имею права не то, чтобы надеяться на взаимность, а даже мечтать о нормальных отношениях. Я знал, что у меня никогда не будет подружки, но во всём виновато моё эго. Оно твердило мне, что стоит попытаться. И что из этого вышло? Ты ни в чем не виновата. Это я. Задурил тебе голову своей любовью. Потом обидел, не смог нормально вести себя. В том, что у нас ничего не вышло, не ты виновата, а я. – Я ткнул пальцем себе в грудь. – И то, что ты чувствуешь ко мне только отвращение – это нормально. Я и сам себя ненавижу. - Я не чувствую к тебе отвращение, - она не выдержала и всё же перебила меня. - Не надо, Селин, не жалей меня. Ты сегодня сказала совершенную правду. Я тебе не подхожу. Я – ничтожество, я…, - я усмехнулся, - я трахался с собственным отцом. Всё это верно. – Я опустил глаза в землю. - Прости, что сел на тот лайнер, прости, что смотрел на тебя, когда не должен был позволять себе этого делать, прости, что сказал, что люблю тебя. Я не должен был приближаться к тебе. Прости, что не смог держаться на расстоянии. – Я шмыгнул носом и поднял голову. – Ты хорошая девушка и я никогда не буду достоин тебя. Прости, что позволил себе мечтать об этом. Я махнул рукой, просто так в никуда и побрёл к дому. - Нельсон! – Она окликнула меня. Я обернулся. Сегодня она была моей девушкой последний день. - Ты еще встретишь нужного парня, - пообещал я. - А как же ты сам? Я пожал плечами. - Как обычно. – И добавил. – Как раньше. И ушел. Я стёр номер Селин из мобильника, даже не стараясь запомнить его. На всякий случай. Чтобы не было соблазна позвонить. Я переживал из-за неё, я плакал, господи, чего я только не делал! Фейт отреагировала на случившееся в школе слишком бурно. Я понимал, что она испугалась за меня, но зачем же голосить на весь дом. Эйден ничего не сказал, просто в упор посмотрел на меня и снова уткнулся в телевизор. Но зато вечером, когда я уже лёг в кровать, он неожиданно заглянул в мою комнату и, спросив разрешения войти, присел на кровать. - Ты злишься на весь мир, брат, я понимаю тебя, но злость не самое верное чувство. - Ты снова пришел читать мне мораль? – Я не настроен был на разговор. Рука дёргала ужасно. Я выпил уже упаковку тайленола, но ничего не помогало. Я поморщился от боли. - Нет, - Эйден отрицательно покачал головой, - я пришел к тебе, чтобы поговорить об отце. Откровенно. Мы никогда с тобой об этом не говорили. Я пожал плечами и сел в кровати. - Говори. – Равнодушно разрешил я. Я никогда не видел Эйдена таким. За один миг он, казалось, постарел не на один десяток лет. Мне стало интересно, что нового он мог мне сказать о нашем отце.