Ирина снова распахнула шкаф в тщетной надежде на чудо. Вдруг выпадет какая-нибудь хламида, о которой она давно забыла? Очень стыдно, но при всем сочувствии Пахомову она гораздо больше переживает о том, что ей не в чем судить его убийцу. Ведь процесс будет громким, требовать возмездия явится весь бомонд, наверняка зал наводнят корреспонденты, возможно, даже иностранные. Сливки сливок соберутся – и что они увидят на месте судьи? Ах, думать не хочется. Скажут: что, вот эта вот бабища будет судить убийцу нашего любимого Пахомова? Да вы серьезно? Нет, надо во что бы то ни стало привести себя в божеский вид. * * * Добравшись до издательства, Полина подумала, что в метро ей ездить уже несолидно. Такси поймать не удалось, и Полина решила: ну ладно, тогда метро, всего-то три станции. К счастью, она вольная птица и может выбирать такое время, чтобы не попадать в час пик и не толкаться с любимым народом, но все равно машина престижнее. И не будет возникать таких ситуаций, когда нет такси – ну хоть ты лопни. И всегда чистая обувь. Ведь ни на кого не произведешь нужного впечатления в замызганных и покрытых белесыми разводами сапогах. Сейчас приходится забегать в дамскую комнату и приводить себя в порядок с помощью туалетной бумаги, а с машиной ее финские сапожки и так выглядели бы как новенькие. Надо срочно встать на очередь и записаться в автошколу. Энергично поплевав на клочок туалетной бумаги, Полина принялась оттирать особенно упорный белый след. Надо позвонить Коле, пусть достает новые сапожки, эти уже поднадоели. Наконец грязь отошла. Полина быстро оглядела себя в зеркале. Обернулась. На джинсах сзади несколько грязных брызг. К счастью, они отошли легко, почти насухую. – Ну вот, теперь и не подумаешь, что из метро, – пробормотала она, сполоснула руки и быстро поднялась наверх. В приемной Григория Андреевича секретарша неожиданно преградила ей путь. – Он занят, – сказала она. – Хорошо, я подожду, – процедила Полина и уселась на стул, закинув ногу на ногу. – Он занят, – с нажимом повторила секретарша. Полина тоже повторила, что подождет. – Григорий Андреевич вас сегодня не примет. Это было так неожиданно нагло, что Полина даже не разозлилась. – Может, вы доложите обо мне? – Еще раз говорю: он вас не примет. – А вы не слишком много на себя берете? – Полина встала, подошла к столу секретарши и нависла над ней. – Кто вам дал право решать за Григория Андреевича? Секретарша пожала плечами: – Как угодно. Она взяла трубку селектора и включила громкую связь. – Григорий Андреевич, тут Поплавская. – Скажи, что я занят, – раздался искаженный динамиком голос. – Она настаивает. – Очень занят. – Григорий Андреевич, она скандалит. В динамике захихикали: – Света, ты же все можешь, неужели у тебя нет навыка укрощения диких макак? – Боюсь, придется вызывать милицию. – Ну зачем сразу милицию? Лучше ветеринаров из зоопарка. Ладно, пусть заходит. Полина вошла, кипя от ярости. Григорий Андреевич поднялся ей навстречу, но в этот раз не приобнял, не взял под локоток, а всего лишь преградил дорогу к стульям, чтобы она не могла сесть и осталась на пороге. – Полина, у меня нет к вам вопросов, требующих личного обсуждения, – отчеканил он. – Зато у меня есть. – И какие же? – Например, когда будет утверждена обложка? Редактор засмеялся. – Ах, это! Я поручал нашему редактору сообщить вам, но он, видно, запамятовал или не смог… Набор ваш рассыпан, дорогая Полина. – Что? – Книга не выйдет. – Но это просто невозможно! – И тем не менее. Это было так абсурдно, что Полине на секунду показалось, будто она спит. Она тряхнула головой. – А почему? – спросила и поморщилась, так жалко это прозвучало. – У издательства изменились планы, и в них, кстати, в принципе не входит дальнейшее сотрудничество с вами. – Что? – Вы меня слышали. А по старой дружбе дам совет: пашите какую-нибудь другую ниву, потому что тут вам больше ничего не светит. – Вы вообще понимаете, с кем разговариваете? – с трудом сдерживая себя, проговорила Полина. – Ну, конечно, Полиночка, я же в своем уме. – Вы в этом уверены? Потому что мне кажется, что вы не отдаете себе отчет в возможных последствиях. – Слушай, девочка, ты радуйся, что я у тебя не требую назад аванс, – Григорий Андреевич шагнул к ней и наконец взял за локоть, но не нежно, а грубо, – за это скажи спасибо, а не права качай тут, поняла? Все, иди, и чтобы больше я тебя не видел. Он довольно грубо вытолкнул Полину из кабинета. Секретарша одарила ее змеиной улыбкой: – Ну что, убедились? Полина быстро прошла мимо нее, вздернув подбородок. Злость и обида душили ее, но сильнее всего было недоумение. Как они посмели так разговаривать с нею? Неужели не понимают, кто такая Полина Поплавская и кто за ней стоит? Планируя утром свой визит в издательство, Полина собиралась заглянуть еще и к журнальному редактору Ирме Борисовне, но сейчас была не в силах ни с кем общаться. Она быстро спустилась вниз, вырвала у гардеробщицы из рук свою шубку и, на ходу одеваясь, вылетела на улицу. Мокрый холодный воздух немного успокоил ее. Полина подышала глубоко и зашагала к метро, размышляя, что должно было произойти, чтобы Григорий Андреевич со своей секретаршей так обнаглели? Решили, что внезапно наступила свобода слова и можно гавкать теперь на всех подряд? Ну ничего, один звоночек – и этот миг триумфа над Полиной Поплавской им будет отзываться очень горько и очень долго. Набор они, видите ли, рассыпали! Ничего, как рассыпали, так и соберут. Григорий Андреевич лично будет ползать, буковки с пола подбирать. Спустившись в метро, Полина хотела ехать прямо к Василию Матвеевичу на работу и встала на перрон, но поезд долго не шел, и она сообразила, что это будет тактически неверно. Василий Матвеевич не очень любит, когда она приходит к нему, но не в этом даже дело. На работе его вечно дергают, он занят и не может сосредоточиться на ней. Ради какой-нибудь ерунды можно его отвлечь, но тут дело посерьезнее. Едва дотерпев до восьми вечера, она набрала домашний номер и поморщилась, услышав женский голос. Прислуга Клава. На самом деле женщину звали как-то иначе, но Полина решила, что она похожа на Клаву, и не видела необходимости запоминать ее настоящее имя. Почему-то она растерялась, заохала в трубку, а через несколько секунд Полина услышала мелодичный голосок хозяйки: – Да, слушаю вас. – Мне нужен Василий Матвеевич, – повторила она. – Это ты, Полина? – Да. Позовите, пожалуйста, Василия Матвеевича.