Словно одержимая, она металась по комнате, разбрасывая все, что попадалось под руку. Очередной жертвой стала астролябия. – Мы раскрыли небеса! За астролябией грохнулась на пол и рассыпалась осколками армиллярная сфера. – В честь моего брата называли звезды. Университет присвоил ему высшее академическое звание. Компасы и квадранты разлетелись в разные стороны. – Я знала, что они никогда не признают мой вклад, что мне суждено навсегда остаться в тени, но это не имело значения, пока мы работали вместе. Леди Девоншир направилась к телескопу. – Пожалуйста, не надо! – Карина схватила женщину за руку. Ее светлость изо всех сил старалась запустить в телескоп канделябром, а Карина изо всех сил старалась не подпустить ее к инструменту. В конце концов леди Девоншир отступила. – А потом он умер, – усталым, надтреснутым голосом произнесла она. – И все это внезапно стало недоступно. Казалось, внутри ее что-то надломилось. Карина подвела госпожу к столу, и та, опустившись на стул, закрыла лицо руками. – Университет отказался принимать мои отчеты. Они даже не согласились признать, что я имею отношение к открытиям моего брата, что мы работали вместе. Если бы он специальным распоряжением не оставил мне обсерваторию, они постарались бы отнять и инструменты. Леди Девоншир вцепилась пальцами в волосы. – Меня не допустили в университет, где в честь моего брата провели поминальную службу. Мне заявили, что женщине там нечего делать. Она затихла. Глядя на нее, Карина так и не смогла понять, плачет она или нет. Наконец ее светлость подняла голову и посмотрела на служанку покрасневшими глазами, в глубине которых затаилась мука. – Теперь вы видите, что ожидает вас. Одиночество. Крах. Вы откроете в звездах творение Господа, но ваши заслуги никогда не будут признаны. Карина опустилась на колени. – Ваша светлость, – неуверенно произнесла она. – Что сделано, то сделано. И творение Господне по-прежнему на небесах. Всю жизнь мне говорили не смотреть на звезды, но они все равно там, и они все равно те же. И если вам запрещают изучать их, это не значит, что этого не стоит делать. Леди Девоншир покачала головой. – У меня было все, все доступные средства, но их отняли из-за того, что я не мужчина. На что можешь надеяться ты, сирота? Мир контролируем не мы. – Вовсе и не обязательно контролировать мир. Нам достаточно небес, – сказала Карина. Леди Девоншир посмотрела на нее и отвела глаза. – Все это что-то значит, – продолжала Карина, указывая на разбросанные по полу бумаги и карты. – Что-то великое. Мой отец знал это, и, хотя он не оставил мне ничего больше, он оставил книгу. Вы говорите, что этого недостаточно для жизни. Но для меня это и есть жизнь. Вы – единственная, кто может научить меня читать звезды. Я хочу учиться у вас. Мы могли бы работать вместе… – Она остановилась, помолчала. – Вы научите меня? Некоторое время леди Девоншир молчала и не двигалась с места. Карина не знала, чего ожидать: а вдруг госпожа снова начнет кричать? Или, может, она вовсе и не слышала, что ей предлагают? Но потом в глазах леди Девоншир вспыхнул слабый огонек. Она повернулась к окну, посмотрела вверх, на звезды, и надолго замерла в таком положении. Глава 17 – Долгота – два градуса к северу – произнесла Карина, пристально всматриваясь в окуляр телескопа. – Два градуса к северу? Не слишком ли много? – отозвалась леди Девоншир, вписывая поправку в лежащую перед ней таблицу. – Нет, все правильно. – Карина улыбнулась. – Слишком много будет, если мы не получим то, что ищем. Она подстроила телескоп и вернулась к окуляру. – Вот же оно! Двойная звезда! Я же говорила! Леди Девоншир подошла ближе и тоже прильнула к окуляру. – Невероятно! В высшей степени невероятно. – Внесем еще одну запись в каталог? – взволнованно спросила Карина. Ее светлость кивнула. – Похоже, что так. Получается… – Она произвела быстрый подсчет. – Более двухсот? Карина расцвела от радости. Астрономией они с владелицей Гановер-Холла занимались четыре последних года. С того давнего вечера в обсерватории между ними все изменилось. Карина стала как бы подопечной ее светлости и даже получила в поместье собственную, отдельную комнату. Поначалу подстроиться друг к Другу было непросто. Леди Девоншир имела свой взгляд на организацию наблюдения за звездами: она занимается непосредственным наблюдением, а Карина ведет записи. Карина же была не против взять на себя большую обязанность, чем служить обыкновенным писцом при своей госпоже. Сгорая от нетерпения, она ждала возможности самой заглянуть в телескоп. Сложившееся положение, однако, изменилось лишь тогда, когда леди Девоншир приболела одной особенно холодной зимой. Поскольку подняться наверх, в обсерваторию, у нее не хватило сил, Карина получила возможность «заниматься небесами» в одиночестве, наблюдая за звездами и допоздна ведя записи. А когда девушка обнаружила комету, орбита которой проходила в непосредственной близости от Земли, леди Девоншир, не поверив ей на слово, поднялась с постели и дотащилась до обсерватории, чтобы увидеть все своими глазами. Пусть и не признав этого вслух, она по-новому оценила способности ученицы и прониклась к ней глубоким уважением. Мало того, ее светлость согласилась обучить девушку горологии, измерению времени. На большее Карина не могла и надеяться. Естественно, на первых порах не обошлось без напряженности во взаимоотношениях с другими слугами. Селия, проходя мимо Карины в коридорах, смущенно кланялась, а миссис Росси демонстративно не замечала ее присутствия и отворачивалась. Но по прошествии некоторого времени и Селия, сталкиваясь с неизменной приветливостью Карины, обрела прежнюю уверенность и легкость, и большинство других слуг либо перешли на иные должности, либо перестали вспоминать, что подопечная госпожи была когда-то служанкой. И в самом деле, атмосфера в поместье изменилась: ожила хозяйка, повеселели все. В Гановер-Холле снова стало светло. С приближением девятнадцатого дня рождения Карина все чаще представляла себя одним из самых молодых астрономов в стране, пополнивших каталог новыми звездами. Возможно, даже одним из самых молодых астрономов в мире. – Как вы думаете, кому университет припишет это открытие? – спросила она, промокая только что дополненную таблицу и подготавливая конверт для отправки документа утренней почтой. – Кто же знает? – Леди Девоншир откинулась на спинку стула и потерла глаза. – У них каждый раз бывает кто-то другой. Но они знают, что это мы. – А вам не досадно? Из-за того, что всю работу делаем мы, а слава достается им? Леди Девоншир улыбнулась. – Я бы, наверно, и досадовала, но, как сказала однажды одна очень мудрая моя ученица, нам не нужен контроль над миром. – Она погладила телескоп. – Достаточно небес. * * * Утром следующего дня Карина, сев в карету, отправилась из Гановер-Холла в ближайший университет. Один из студентов уже ждал на улице утренней понедельничной доставки. – Какие новости со звезд? – весело спросил он, когда Карина соскочила с кареты. – Чтобы узнать, придется почитать. – Она передала ему конверт с таблицей. Студент покачал головой. – И когда только вы с леди Девоншир заявите права на всю свою работу? – Когда мир перестанет воспринимать женщин-ученых как ведьм. – Если уж на то пошло, они там прекрасно знают, откуда все эти таблицы. – Для пущей выразительности студент похлопал себя конвертом по голове. – Но признать действительность им мешает упрямство. – Тогда остается только поблагодарить небеса за таких вестников, как вы, – улыбнулась Карина. – К тому же настоящее сокровище – не в одиночных звездах, но в принципах, которые можно вывести из них. – Что вы имеете в виду? – спросил студент, чье любопытство ей определенно удалось задеть. – А это уже загадка для другого раза, – откликнулась она, возвращаясь к карете. – Которая, надеюсь, вскоре будет решена. Берегите себя. На следующей неделе получите еще! Карета тронулась, и Карина помахала на прощание рукой. Но тут ее внимание привлекла суета на углу здания университета. – Возница, остановитесь, пожалуйста, на минутку! – крикнула она, выглядывая в окно. Группа молодых людей, все студенты, столпилась у афиши на стене. – Пожалуйста, подождите меня немного. Я сейчас вернусь. – Отдав распоряжение, она спрыгнула на землю и поспешила туда, где собралась толпа. Попытка увидеть что-то через головы студентов и прочитать афишу не удалась: их было слишком много.