Не портит настроение и начавшийся мелкий снег, за время приёма укрывший слякоть и лужи неровным белым слоем. Всё равно растает, хотя неприятностей может доставить и сейчас. Как назло, каблук проскальзывает на плитке и только перила спасают от неловкого падения. Лучше бы клинкер положили. Выглядит он нисколько не хуже керамогранита, но при этом не скользит. Последние три ступени обходятся без происшествий, если не считать того, что вызывать такси придётся с улицы, в клинике об этом подзабылось. Откровенно говоря, позабылось обо всём, и непривычная улыбка снова появляется на губах. Шесть недель. Покачав головой, я снимаю перчатку, чтобы достать телефон. Откинув волосы за спину, выуживаю его из внутреннего кармана сумки и поднимаю взгляд. Чтобы встретиться с ироничными глазами Самсонова. Тревога бьёт в грудь, на лбу сама собой появляется хмурая складка, а радость прячется в дальнем уголке сознания. – Привет. Самсонов стоит на тротуаре рядом с вытянутым тёмным седаном, мигающим аварийными огнями. Засунув руки в карманы распахнутого чёрного пальто, в костюме и без галстука. Потерял? Или оставил трофеем как бы юристу? – Не интересует. – Усмешка словно и не исчезала. Разблокировав телефон, пальцы в два клика находят приложение такси и нажимают «Домой». – Что именно? – Не верю, что с расстояния в два шага меня плохо слышно. Точно не настолько, чтобы подходить ближе. – Ничего из того, что ты собираешься предложить, меня не интересует. – Вибрацией в ладони отдаётся назначенная машина, но чужая рука забирает сотовый и нажимает отмену. – Самсонов! – Романовская. – И столько не скрываемого удовольствия в его голосе, что становится неуютно. Ненадолго. Пока он не убирает мой телефон в карман собственного пальто. Мой. Телефон. Ярость поднимается горячей волной, а ладони начинает потряхивать от желания вцепиться в наглую самодовольную рожу. Спокойно. Вдох-выдох. Здесь снежно и скользко, а я на каблуках. – Давно хотела новый. – Увидев такую улыбку, смежники3 обычно начинали расползаться по углам кабинета. – Можешь прислать завтра на адрес офиса. Модель, так и быть, сойдёт предпоследняя. Скотина, в том телефоне половина моей жизни и вся работа! Но вот чего, а этого признания Самсонов точно не дождётся. Потому что наличные в кошельке, все данные продублированы на двух серверах, а до дома не так и далеко. – Что так? – насмешничает Самсонов. – С паршивой овцы хоть шерсти клок. Обожаю моменты, когда милая улыбка действует эффективнее оскорблений. И оценить бы событие, но бешенство всё ещё при мне, так что самое время уйти. – Ладно, признаю, мы неправильно начали. – Обжигающая Самсоновская ладонь останавливает меня за запястье, другая протягивает мой телефон. – Я лишь хочу подвезти тебя домой. Какая-то слишком быстрая капитуляция. Или… – Самсонов, – я задумчиво беру сотовый и поднимаю взгляд, – ты что, разорился? Это выражение стоит видеть. Если бы не опаска испортить немую сцену, не поленилась бы и сняла откровенно подвисшего от моих выводов Кирилла Александровича. – Если да, скажи сразу. – Вздох получается по-настоящему тяжёлым. – У меня нет желания тратить прорву сил и времени на проект, который не оплатят. Если ты сдаёшься из-за нового телефона, денег на GreenTeam тебе точно не хватит. – Романовская, ты меня провоцируешь? – На правильное начало не тянут ни интонация, ни хрипотца в голосе. Как, вообще, можно назвать началом то, что, уложив Лиссет спать4, мы едва доехали до его квартиры? Между нами слишком искрило, чтобы просто взять и разойтись. Моё ехидство и его всезнайство обострило взаимную то ли тягу, то ли неприязнь, толкнув нас в одну постель. И подарили мне моё персональное чудо. – Нет, и вряд ли стану. В этот раз с такси мне везёт больше – не проходит и пары секунд, как назначенный автомобиль появляется на экране. Ещё лучше то, что мне видно, по карте и вживую, как жёлтый седан с шашечками разворачивается на перекрёстке и бодро ускоряется в мою сторону. – Тогда что мешает… – Мне ничего не мешает признать, что, переспав с тобой, я сглупила. – Два лёгких шага приближают меня к, остановившемуся рядом, жёлтому боку. – Но и ты оказался не умнее, если решил, что наша совместная работа – прекрасный повод для новой ночи. Не разочаровывай меня, Самсонов, поручи GreenTeam своей как бы юристу и сделай вид, что ничего не было. Дверь машины открывается, дохнув салонным теплом, но широкая ладонь ложится поверх моей руки. – А если не поручу? Между нами нет и половины метра, когда я разворачиваюсь к нему, замечая, как меняется его взгляд. Что ты хочешь во мне найти? Любовь не для меня, тем более, такая внезапная и беспричинная. А в его чувства мне не поверить, даже если он станет, боже упаси, самым-самым отцом на свете. – Ничего не будет, Самсонов. У меня с тобой – точно нет. Без вранья. Без увиливаний. Без иллюзий. – Посмотрим, – и его уверенность напрягла бы, но сразу после он отпускает мою руку. И сам захлопывает дверь такси. Глава 4. Олеся – Признавайся, Олесь, что у тебя с тем красавчиком? Я хотела к тебе вчера зайти, но у вас тут был такой жаркий тет-а-тет, что я быстренько закрыла дверь. – Аня залетает в кабинет, заставив меня впервые за утро посмотреть на время. Без пяти минут обед. Не может быть, чтобы так быстро прошли четыре часа. – Олеся, ты в себе? – Положив грудь третьего размера на стол, она щёлкает пальцами перед моим носом. – Подожди, Ань. Я что-то хотела сделать… – Миг озарения и мышь щёлкает по кнопке «Отправить». – О чём ты говорила? – Сложно переключиться с Косулинского проекта на реальный мир, но приходится. Просто потому, что она не отстанет. – О Самсонове, – с придыханием и опаданием в стоящее за Аней кресло. – Что у тебя с ним? – В основном, деньги, – иронично вздёрнув бровь, усмехаюсь ей в ответ. – И не в основном тоже. Ты же в курсе, шеф пообещал сделать меня партнёром, если я вытяну GreenTeam. – А ещё я в курсе, как после этого опрометчивого обещания страдала его еврейская душа, – весело фыркает она. – То есть не расскажешь? – Расскажу, – моя готовность заставляет Аню насторожиться, – и даже покажу. – Миг, и монитор повёрнут экраном к ней. – Смотри, за основную концепцию архитектуры и дизайна GreenTeam я взяла… – Только не начинай! – Её скорбный стон наверняка слышен даже в коридоре. – У меня от твоих планов на подпись и так с утра до ночи в глазах рябит. – Олеся Сергеевна Романовская? – Стук в открытую дверь и явление курьера прерывает знакомые, до последней буквы, жалобы. – Да, это я. – Олесь, тут к тебе курьер ломился, я решил проследить. – Даже нашего внушительного охранника за яркой зеленью курьерской куртки практически не видно. – Спасибо, Александр Николаевич. – Мне приходится встать из-за стола под любопытным Аниным взглядом. – Всё нормально. – Как знаешь, – последний раз недоверчиво зыркнув на паренька в зелёном, охранник скрывается из поля зрения. – Вам посылка, распишитесь в получении, – неадекватно радостно подскакивает на месте паренёк и мгновенно вылетает из кабинета, стоит мне дописать собственные инициалы. – От кого посылка? – вытягивает шею Аня. – Это? – Небольшая коробка небрежно приземляется на противоположный от Ани край стола. – От деревянщика, я просила прислать мне покрытые морилкой образцы, чтобы лучше видеть разницу. У них там вечно то свет плохой, то камера не фонтан. – Всё с тобой ясно, – судя по Аниному взгляду, мой диагноз лечению не поддаётся. И в чём-то она даже права. – Обедать идёшь? – Попозже, надо дозвониться до Косулинского вэкашника5 и согласовать с Олегом… – Да-да, – отмахивается она, – «…от работы дохнут кони, ну а я бессмертный пони!» Пошла я, пока ты и меня не заразила. – Зараза к заразе не липнет, – отзываюсь со смешком, глядя в монитор. – Я всё слышу! – не оборачиваясь, Аня машет рукой и идёт, наконец, по своим делам. Со вздохом откинувшись на спинку стула, я закидываю ногу на ногу и беру в руки коробку.