– А знаешь, мне тоже. Лео поднимает глаза, и в них мелькает подобие взаимопонимания, но потом его голова вновь опускается, и он начинает водить ногой по ковру, рисуя круги в густом ворсе. Шэрон протягивает руку и дотрагивается до его ноги. Та останавливается. – Как я понимаю, боковая калитка в сад была открыта? – Я вновь поворачиваюсь к Барри. Тот откидывается назад – и неожиданно переходит к обороне. Громко шмыгнув носом, вытирает его рукой. – Не будешь же бегать к воротам каждые пять минут, чтобы открыть их, правда? Так людям легче проходить. И меньше грязи в доме. – Мэйсон смотрит на жену. – Конечно, – соглашаюсь я. – Как я вижу, сад выходит на канал. А есть ли у вас калитка, выходящая на бечевник?[5] – Ни за что. – Барри качает головой. – Муниципалитет не разрешает. Но он никак не мог пройти оттуда. – Он? – Кто бы это ни был. – Хозяин дома опять отводит глаза. – Ублюдок, который забрал ее. Забрал мою Дейзи. Я записываю слово «мою» в блокнот и ставлю возле него знак вопроса. – Но на самом деле мужчины вы не видели? – Нет, я никого не видел. – Отец глубоко вздыхает, и его вздох переходит во всхлипывания, а из глаз вновь текут слезы. Я начинаю рыться в бумагах. – Тут у меня фото Дейзи, которое вы передали сержанту Дэвису. А как она была одета? Пауза. – Это был маскарадный костюм. Такой детский, – произносит наконец Шэрон. – Мы решили, что это будет мило. Она была одета в соответствии со своим именем[6]. – Простите, я не совсем… – Ну маргаритка. Она была одета маргариткой. Я чувствую реакцию Гислингхэма, но не позволяю себе посмотреть на него. – Понимаю. Значит, она была… – В зеленой юбке, зеленых колготках и туфельках. А на голове – шапочка с белыми лепестками и желтой серединкой. Мы взяли этот наряд в магазине на Фонтовер-стрит. Его аренда стоила целое состояние. Нам пришлось оставить депозит. Миссис Мэйсон начинает запинаться. Затем, задыхаясь, сжимает руку в кулак и прикладывает ее ко рту. Плечи у нее дрожат. Барри протягивает руку и обнимает ее. Женщина скулит, раскачивается вперед-назад и говорит мужу, что она не виновата, что она не знала, и он начинает гладить ее по волосам. В комнате вновь повисает тишина. Неожиданно Лео наклоняется вперед и соскальзывает с дивана. Такое впечатление, что одежда ему слегка великовата – руки практически полностью скрыты рукавами. Он подходит ко мне и протягивает свой телефон. На экране – кадр из видео. Кадр, на котором Дейзи стоит в своем костюме маргаритки. Она, без сомнения, очень красивый ребенок. Я нажимаю кнопку «воспроизведение» и секунд пятнадцать наблюдаю, как она танцует перед камерой. Девочка вся светится от уверенности в себе и от полноты жизни – это сияние можно заметить даже на двухдюймовом экране. Когда видео заканчивается, я проверяю дату – снято всего три дня назад. Наша первая удача. Не часто нам удается получить такую свежую информацию. – Спасибо, Лео. – Я поднимаю глаза на сморкающуюся Шэрон. – Миссис Мэйсон, если я дам вам номер своего мобильного, вы сможете переслать это мне? – Я ничего в этом не понимаю. – Она беспомощно всплескивает руками. – Но Лео может это сделать. Я смотрю на мальчика, и тот кивает. Его челка немного длинновата, но, кажется, его мало волнует, что она лезет ему в глаза. Они у него темные. Такие же, как и волосы. – Спасибо, Лео. Для своего возраста ты, видно, здорово разбираешься в телефонах. Тебе сколько лет? – Десять, – отвечает ребенок, слегка порозовев. – У Дейзи был собственный компьютер? – обращаюсь я к Барри Мэйсону. – Ни за что, – мотает тот головой. – Все эти истории о детях в Сети… Иногда я позволял ей пользоваться своим, но только когда был с ней в комнате. – Значит, никаких электронных писем? – Нет. – А мобильный? На этот раз отвечает Шэрон: – Мы думали, что она еще слишком маленькая. Я сказала, что она получит его на Рождество. Тогда ей будет уже девять. Что ж, один из способов поиска исключается. Но я ничего не говорю об этом. – А ты видел кого-нибудь с Дейзи вчера вечером, Лео? Мальчик вроде как начинает отвечать, но потом отрицательно качает головой. – Или раньше? Может быть, кто-то ошивался вокруг нее? Когда она шла в школу или возвращалась домой? – Я сама отвожу их в школу, – резко замечает миссис Мэйсон, как будто это все объясняет. В этот момент звенит звонок. Гислингхэм захлопывает свой блокнот. – Это, должно быть, гражданские или как они там теперь называются…[7] Шэрон в недоумении смотрит на мужа. – Он имеет в виду криминалистов, – поясняет Барри. – А они здесь зачем? – Женщина поворачивается ко мне. – Мы же ничего не сделали! – Я это знаю, миссис Мэйсон. Прошу вас, не нервничайте. Это обычная процедура в тех случаях, когда пропадает ребенок. Крис открывает входную дверь и впускает сотрудников. Я сразу же узнаю Алана Чаллоу. Он начал работать в полиции всего на несколько месяцев позже меня. Выглядит неважно: слишком мало на голове и слишком много на талии. Но работник он хороший. Надежный. Чаллоу кивает мне. Нам ни к чему обмениваться любезностями. – Холройд достает снаряжение, – быстро сообщает он. Его бумажный комбинезон поскрипывает. Когда встанет солнце, эта штука превратится в душегубку. – Мы начнем с верхнего этажа, – говорит Алан, натягивая перчатки. – А потом, как только рассветет, перейдем на улицу. Смотрю, пресса еще не появилась… Спасибо господу за его маленькие милости. – Я не хочу, чтобы вы рылись в ее комнате, дотрагивались до ее вещей и обращались с нами как с преступниками. – Шэрон Мэйсон неуверенно встает. – Это не полный криминалистический обыск, миссис Мэйсон, – объясняю я. – Беспорядка мы не устроим. Нам даже ни к чему заходить в ее комнату. Все, что нам нужно, – это ее зубная щетка. Потому что это самый надежный источник ДНК. Потому что нам может понадобиться провести сравнение с телом. Но этого я тоже не говорю. – Наиболее тщательно мы обыщем сад – на тот случай, если ее похититель оставил какие-то материальные следы, которые помогут его идентифицировать, – продолжаю я. – Надеюсь, против этого вы не будете возражать? Барри Мэйсон кивает, тянется вверх и дотрагивается до локтя жены. – Нам, наверное, не стоит мешать им работать, а? – А кроме того, мы постараемся как можно скорее организовать присутствие офицера-психолога, – добавляю я. – Что значит «присутствие»? – Шэрон поворачивается ко мне. – Он будет находиться здесь, чтобы информировать вас, как только у нас будут появляться новости, и быть под рукой на случай, если вам что-то понадобится. – Где «здесь»? – Миссис Мэйсон хмурится. – В доме? – Да, если вы не возражаете. Эти офицеры хорошо обучены – вам не о чем беспокоиться, и они не будут мешать… Но хозяйка уже отрицательно трясет головой. – Нет, я не хочу, чтобы здесь кто-то был. Я не хочу, чтобы ваши люди за нами шпионили. Это понятно? Смотрю на Гислингхэма, который едва заметно пожимает плечами. – Конечно, – глубоко вздыхаю я, – это ваше право. Мы определим одного из членов нашей группы в качестве вашего контактного лица, но если вы измените свое мнение… – Нет, – быстро отвечает женщина. – Не изменим. ***