Служитель включает компьютер, и на экране появляется застывший кадр видеозаписи. Обвинитель вооружается электронной указкой и направляет красный луч на экран. – Я хотел бы привлечь ваше внимание к тому, что вы можете здесь видеть. По версии государственного обвинения, тело находилось вот в этой тачке, что и было подтверждено, когда эксперты-криминалисты исследовали частицы крови, обнаруженные на ней. Можете поверить мне на слово – сейчас вы смотрите на убийцу Дейзи. Агню оглядывает аудиторию. Атмосфера в помещении наэлектризована. – К сожалению, качество записи не позволяет нам рассмотреть изображение более детально. Однако мне приятно сообщить вам, что дальнейшее не обошлось без помощи цифровых технологий. Обвинитель еще раз нажимает кнопку дистанционного пульта, и на экране появляется фотограмметрическое изображение. На нем можно прочитать различные надписи: «Железнодорожные рельсы», «Огородные участки», «Гора строительного мусора»… Агню молчит, позволяя всем получше рассмотреть изображение. – Эта технология успешно опробована как в расследовании криминальных преступлений, так и в других процессуальных действиях и уже доказала свою надежность. То, что я вам сейчас покажу, было также подтверждено независимой реконструкцией произошедшего на месте преступления, подробности которой находятся в папках, лежащих перед вами. Еще один щелчок, и на изображение накладывается сетка из линий с множеством цифр. – Как вы можете видеть, – продолжает обвинитель, – данная программа позволяет нам превратить двухмерное изображение в трехмерное. Или, если хотите, в виртуальную реальность. А так как размеры некоторых из этих предметов – например, изгороди – доподлинно известны, мы можем использовать их для определения высоты или ширины предметов, размеры которых нам неизвестны. Используя эту программу, полиция окончательно доказала, что рост человека на этом изображении не более ста семидесяти сантиметров, – тут он бросает взгляд на присяжных, – то есть приблизительно пять футов и шесть дюймов. Услышав эти слова, зал взрывается. Судья призывает зрителей к порядку. Обвинитель поворачивается к Шэрон: – Какого роста ваш муж, миссис Мэйсон? – Шесть и два. – Женщина ерзает в кресле. – Шесть футов и два дюйма. Или один метр восемьдесят восемь сантиметров. Приблизительно. То есть – я обращаю на это ваше внимание – абсолютно невозможно, чтобы человек на этом изображении был вашим мужем. – Не знаю. Это его надо спрашивать. Агню улыбается. Как кот. – А может быть, вы назовете нам свой рост, миссис Мэйсон? – Пять футов шесть дюймов, – отвечает Шэрон, глядя на судью. – Простите, я плохо расслышал, – говорит обвинитель. – Пять футов и шесть дюймов! – То есть в точности такой, как у фигуры на фото. – Это просто совпадение. – Неужели? – Еще одно движение указки. – А не могли бы вы описать мне, что видите вот здесь? Во что обут этот человек? Свидетельница прищуривается: – Похоже на кроссовки. – Согласен. Синие кроссовки. Немного странная обувь для строительного рабочего, вам не кажется? Они скорее должны носить защитные ботинки или что-то в этом роде? – Не имею об этом ни малейшего представления. Агню приподнимает бровь. – Насколько я знаю, вы бегунья, миссис Мэйсон? – задает он следующий вопрос. – Я не бегунья. Я занимаюсь джоггингом. – Странно… а нам сообщили, что вы раньше бегали каждое утро, пробегая по нескольку миль за раз… – Чаще всего – да, – пожимает плечами Шэрон. – И вы бегаете в кроссовках? – А в чем еще? – Свидетельница смотрит на обвинителя. – И сколько же у вас пар? Теперь видно, что женщина растерялась. – Пара старых на зиму, на грязь. И еще одна, поновее. – И какого же цвета те, что поновее? – Синие, – раздается после некоторого колебания. – То есть того же цвета, что и эти, на изображении? – Возможно. – И что же, мы должны поверить, что это тоже совпадение? Шэрон с ненавистью смотрит на Агню, но ничего не говорит. – А ведь нам же говорили – и это слова экспертов, – что на подошвах кроссовок, изъятых в вашем доме, обнаружились частицы щебня, используемого для отсыпки железнодорожных путей? Защитница встает: – Ваша честь, уже давно установлено и подтверждено свидетельскими показаниями, что моя клиентка бегала в Порт-Мидоу и поэтому пользовалась железнодорожным переходом, чтобы добраться туда, еще до того, как тот был закрыт. Таким образом, это абсолютно невинное объяснение того, что на ее кроссовках обнаружены следы щебня. – Она смотрит на присяжных, как бы подчеркивая важность сказанного, и возвращается на свое место. Обвинитель снимает очки. – Несмотря на вмешательство мисс Кирби, я хотел бы сообщить вам, миссис Мэйсон, что на этом изображении именно вы. В светоотражающей одежде, со скрытыми лицом и волосами вы толкаете тачку, в которой лежит тело вашей дочери. На вас надета одежда вашего мужа и его перчатки. От которых вы позже избавитесь на Лофтон-роуд. Но вот его ботинки – а они одиннадцатого размера[109] – вы надеть не смогли. Вам, с вашим пятым[110] размером, было бы просто невозможно идти в них. Поэтому и пришлось надеть кроссовки. – Это не я. Я уже говорила. Меня там не было! – заявляет мать Дейзи. – Тогда где же вы были? В тот день, в пять часов вечера? В то время, которое отмечено на экране? – Дома, – отвечает Шэрон, сжимая руки. – Я была дома. – Но это не совсем так, правда? Вы сообщили полиции, что в тот день оставили своих детей одних в доме и отъехали на машине по крайней мере минут на сорок. И было это, – Агню сжимает указку, – именно в то время, которое указано на экране. – Я ездила по магазинам. – Голос свидетельницы звучит угрюмо. – В поисках майонеза. Для вечеринки. – Но вы же сами утверждаете, что не смогли его нигде найти, так что не существует никаких электронных подтверждений подобной покупки. И в тех магазинах, которые вы назвали, вас никто не помнит – или я ошибаюсь? – Но это не доказывает, что меня там не было. – Так же как не доказывает, что вы там были, миссис Мэйсон. Напротив, государственное обвинение считает, что эти сорок минут вы потратили на то, чтобы доехать до парковки возле железнодорожного переезда и спрятать тело дочери в куче строительного мусора, оставшегося от старого перехода. В куче мусора, который – как вы очень удачно узнали из листовки, брошенной в ваш почтовый ящик, – должны были увезти той же ночью. Агню нажимает кнопку на пульте, и на экране появляется изображение Дейзи. Она улыбается в своем карнавальном костюме. Очаровательной улыбкой, которая демонстрирует отсутствие переднего зуба. Фото сделано за три дня до ее исчезновения. После этого обвинитель поднимает прозрачный пластиковый мешок. Среди публики слышатся резкие вздохи, а двое или трое присяжных подносят руки ко рту. – Вещественное доказательство номер девятнадцать, ваша честь. Анализ ДНК подтвердил, что этот зуб принадлежал Дейзи Мэйсон. Как нам известно, его нашла в щебенке недалеко от того места, где лежала эта куча мусора, поисковая команда Управления полиции долины Темзы. – Агню опять берется за указку и показывает на экран. На нем появляется красный ярлык, отмечающий место. После этого обвинитель поворачивается к присяжным. – Я уверен, леди и джентльмены, что Дейзи собиралась спрятать зуб у себя под подушкой, как любая маленькая девочка. Может быть, у вас у самих есть дети, которые так поступали. Но за этим зубом фея никогда не придет, не так ли, миссис Мэйсон? Адвокат Шэрон встает: – Возражаю, ваша честь. Судья смотрит на защитницу поверх очков: – Продолжайте, мистер Агню. Обвинитель кланяется: – Итак, миссис Мэйсон, давайте подведем итог. Если вашу дочь убил ваш муж, то для этого у него были всего две возможности. Или он убил ее, когда вернулся домой в пять тридцать вечера, или он вернулся в дом раньше, как раз в то время, когда вы занимались безуспешными поисками майонеза. Первый вариант мы можем спокойно отбросить во многом потому, что время не совпадает со временем, когда была сделана запись. Да и в любом случае, если б он убил ее именно тогда, это произошло бы в то время, когда вы находились в доме и вам по определению пришлось бы помогать ему скрыть преступление – хотя бы тем, что вы не сообщили бы о нем в полицию. Но я полагаю, что в этом вы, миссис Мэйсон, замешаны не были. – Нет. – Тогда нам остаются те самые сорок минут, во время которых вас не было в доме. То есть приблизительно между четырьмя тридцатью пятью и пятью пятнадцатью вечера. За это время ваш муж должен был приехать домой, неожиданно обнаружить, что вас там нет, воспользоваться этим и убить дочь, после чего так тщательно упаковать ее тело, что в пикапе не осталось никаких следов его присутствия, и уехать из дома. И все это за сорок минут. Потом ему надо было доехать до железнодорожного переезда, положить Дейзи в тачку, в которой – как удивительно! – следы как раз остались, и спрятать ее тело в куче строительного мусора. После чего он смог выбросить перчатки, снять светоотражающую одежду и возвратиться домой в пять тридцать вечера. Неплохой результат. Он никогда не задумывался о съемках в «Супермаркет свип»[111]? В зале раздается смех, но по судье видно, что ей совсем не весело. Агню продолжает: – Однако во всей этой истории есть одна маленькая неувязочка. Не так ли, миссис Мэйсон? Потомучто человек, который похоронил тело и которого мы видим на этом видео, никак не может быть вашим мужем. Шэрон старается не встречаться с ним взглядом. На щеках у нее появляются два ярких пятна, а само лицо мертвенно бледнеет. – Так кто же это, миссис Мэйсон? – настаивает обвинитель. – Я уже говорила – я не знаю.