Харинсир, ювелир — 6 серебряных и 2 медные монеты, Диарбекер, друг моего отца — 4 серебряные и 1 медная монета, Алкахад, хозяин дома — 14 серебряных монет, Матон, ростовщик — 9 серебряных монет, Биреджик, крестьянин — 1 серебряная и 7 медных монет. (Далее табличка повреждена и расшифровке не поддается.) Табличка № 3 Всем этим людям я должен в общей сложности сто девятнадцать серебряных и сто сорок одну медную монету. Поскольку я не видел возможности вернуть эти долги, то по своему безрассудству позволил своей жене вернуться в дом ее отца, а сам покинул родной город и отправился искать легкого богатства в другие края, но нашел только горе и был продан в унизительное рабство. Только теперь, когда Матон показал мне, каким путем я смогу выплатить долги мелкими долями из своих заработков, я понимаю, насколько безрассудной была попытка убежать от результатов своей же глупости. Поэтому я навестил своих кредиторов и объяснил им, что у меня нет сбережений, из которых я мог бы выплатить им задолженность, и рассказал, что я буду выделять две десятые из всех моих заработков, чтобы честно и по справедливости расплатиться с ними. Это все, что я могу. Поэтому им надлежит проявить терпение до тех пор, пока все мои обязательства не будут полностью выполнены. Ахмар, которого я считал своим лучшим другом, выбранил меня последними словами, и я, униженный, покинул его. Биреджик, крестьянин, просил, чтобы я расплатился с ним первым, ибо он сильно нуждается. Алкахад, хозяин дома, не согласился с таким планом и угрожал, что доставит мне много хлопот, если я в скором времени сполна не рассчитаюсь с ним. Все остальные охотно приняли мое предложение. Поэтому я более чем когда бы то ни было настроен выполнять их, будучи убежден, что легче платить долги, чем убегать от них. Даже если я не смогу полностью удовлетворить нужды и требования некоторых из моих заимодавцев, я буду по справедливости платить им их долю. Табличка № 4 И снова полная луна на небе. Я усердно поработал. Жена поддержала мои намерения расплатиться с заимодавцами. Благодаря нашему решению я, закупая здоровых верблюдов с крепкими ногами для Небатура, заработал за последний месяц девятнадцать серебряных монет. Их я разделил согласно плану. Одну десятую я отложил для себя, семь десятых мы распределили с женой для расходов на жизнь. Две десятых я разделил между заимодавцами по всей справедливости, насколько позволяли медные монеты. Я не видел Ахмара, но оставил деньги его жене. Биреджик был так доволен, что хотел целовать мне руки. Лишь старый Алкахад был сердит и сказал, чтобы я платил быстрее. На это я ответил, что только если я буду сыт и не буду иметь других забот, то смогу расплатиться с ним быстрее. Все остальные поблагодарили меня и пожелали успеха в моих начинаниях. Теперь к исходу луны мои долги уменьшились почти на четыре серебряных монеты, и у меня осталось еще почти две серебряных монеты, на которые никто не может претендовать. У меня стало так легко на сердце, как не было уже давно. И снова светит полная луна. Я работал усердно, но не очень успешно. Я смог закупить мало верблюдов и заработал всего одиннадцать серебряных монет. И все же мы с женой твердо стоим на своем, хотя пришлось отказаться от покупки новой одежды и купить поменьше овощей. Я вновь отложил одну десятую из заработанного, и мы смогли прожить на семь десятых. Я был удивлен, когда Ахмар остался доволен моим платежом, хотя он был не столь велик. Доволен был и Биреджик. Алкахад пришел в ярость, но когда я сказал ему, что он может вернуть мне деньги, если не хочет брать, он успокоился. Остальные, как всегда, были довольны. И снова на небе полная луна, а я пребываю в великой радости. Мне посчастливилось купить прекрасное стадо верблюдов, и мой заработок составил сорок две серебряные монеты. В этот месяц мы с женой купили себе столь нужные нам сандалии и одежду. Мы также хорошо питались мясом и птицей. Более восьми серебряных монет ушло на оплату долга. Даже Алкахад на этот раз не возражал. Наш план весьма хорош, ибо выводит нас из долгов и оставляет нам накопления. Трижды была полная луна с тех пор, как я последний раз делал записи на этой табличке. Каждый раз я платил себе по одной десятой от всех заработков. Каждый раз нам с женой приходилось жить на семь десятых, даже если порой это бывало сложно. И каждый раз я платил своим заимодавцам по две десятых. Сейчас в моем кошельке двадцать одна серебряная монета, и все они принадлежат мне. Я хожу теперь с высоко поднятой головой и ощущаю гордость, встречаясь с друзьями. Моя жена умело ведет хозяйство и хорошо одета. Я счастлив с ней. Наш план несказанно ценен. Разве это не он сумел сделать уважаемого мужчину из бывшего раба? Табличка № 5 И снова светит полная луна, и я вспомнил, что прошло уже много времени с тех пор, как делал записи. Двенадцать лун прошло с тех пор. Но на этот раз я не забуду нанести надпись на глину, потому что в этот день я расплатился со всеми своими долгами. В этот день мы с женой устроили большой пир, потому что наши ожидания сбылись. Много событий случилось со времени моего последнего визита к кредиторам, всего и не упомнишь. Ахмар попросил у меня прощения за свою грубость и сказал, что считает меня своим самым лучшим другом. Старый Алкахад оказался не столь уж плохим человеком, потому что сказал мне: «Ты был когда-то куском сырой глины, которую могла мять и месить любая рука, а теперь ты подобен бронзе, на которой даже наконечник копья не оставляет следа. Если тебе нужно будет серебро или золото, приходи в любое время». Не только он уважает меня. Многие другие говорят со мной с почтением. Когда моя жена глядит на меня, ее глаза светятся, и это заставляет меня еще больше верить в себя. Но дело не во мне, а в плане, который привел меня к успеху. Он дал мне возможность расплатиться со всеми долгами, а в моем кошельке зазвенели золото и серебро. Я рекомендую этот план всем, кто хочет добиться большего в жизни. Раз уж он позволил бывшему рабу заплатить долги и обзавестись золотом, то поможет и любому другому обрести независимость. Но я еще не покончил с этим планом, ибо верю, что он поможет мне стать богатым человеком. Ноттингемский университет Ньюарк-на-Тренте Ноттингем 7 ноября 1936 г. Профессору Франклину Колдвеллу, руководителю британской научной экспедиции, Хилла, Месопотамия Мой дорогой профессор. Если в ходе дальнейших раскопок в развалинах Вавилона Вы встретитесь с духом бывшего жителя этого города, торговца верблюдами по имени Дабасир, окажите мне, пожалуйста, любезность. Передайте ему, что его письмена, сделанные им на глиняных табличках несколько тысяч лет назад, принесли ему вечную благодарность от нескольких сотрудников нашего университета в Англии. Вы, вероятно, помните, что год назад я писал Вам, что мы с женой намерены воспользоваться его планом, чтобы вылезти из долгов и обзавестись кое-какими деньгами. Хотя я и старался скрывать этот факт от своих друзей, но Вы, видимо, догадывались о нашем отчаянном финансовом положении. Множество старых долгов причиняли нам бесконечные унижения на протяжении многих лет, и мы уже начали побаиваться, что кое-кто из наших торговцев поднимет скандал, и это вынудит меня уйти из университета. Мы только и делали, что платили — каждый шиллинг, который только удавалось сэкономить, — но это не улучшало ситуацию. Вдобавок надо было еще и жить на что-то, и приходилось снова влезать в долги. Образовался какой-то порочный круг, который все больше ухудшал наше положение. Борьба становилась просто бессмысленной. Мы не могли переехать в более дешевый дом, потому что задолжали хозяину старого. И не видно было никакого просвета, который мог бы хоть в чем-то улучшить нашу ситуацию. И тут появился Ваш знакомый — древний торговец верблюдами из Вавилона со своим планом. Он задел нас за живое, и мы решили испробовать его систему. Мы сделали список наших долгов, и я обошел с ним всех наших кредиторов. Я разъяснил им, что платить им так, как я это делал раньше, просто невозможно. Они согласились с этим, просмотрев все цифры. Я объяснил, что единственный способ расплатиться с ними — это откладывать каждый месяц двадцать процентов из моих доходов и делить их пропорционально между всеми, кому я должен. Это даст возможность полностью расплатиться со всеми в течение двух с небольшим лет. Кроме того, отныне все покупки у них мы будем делать только за наличные деньги, без всяких кредитов. Все они оказались весьма порядочными людьми. Наш бакалейщик, старый умный человек, выразил свою мысль такими словами, что ее легко поняли и все остальные: «Если вы будете платить за все, что покупаете, да еще и приплачивать то, что задолжали, то это лучше, чем то, что вы делали раньше. Ведь ваша задолженность за последние три года совершенно не уменьшилась». В конце концов мне удалось заключить со всеми официальное соглашение, что они не будут тревожить меня, пока я регулярно буду выплачивать им двадцать процентов из своих доходов. Потом мы начали думать, как нам прожить на семьдесят процентов. Мы ведь решили оставлять себе дополнительно по десять процентов в виде накоплений. Это было по-настоящему увлекательное занятие. Нам понравились эти расчеты, и оказалось, что можно вполне прилично прожить и на семьдесят процентов. Мы начали с оплаты жилья и сумели получить от владельца некоторую скидку. Затем мы принялись за наши любимые сорта чая и были приятно удивлены, как часто можно купить прекрасные продукты за меньшие деньги. Для письма это слишком длинная история, но в конечном итоге все оказалось не так уж и трудно. Мы справились, и очень довольны этим. Не передать словами, какое облегчение мы испытали оттого, что наши дела налаживаются и нас перестали преследовать старые долговые обязательства. Должен упомянуть и о тех десяти процентах, которые мы решили накапливать. Да, накопления некоторое время росли. Только не смейтесь, пожалуйста, заранее. Оказалось, что копить деньги, вместо того чтобы тратить их, это очень забавное занятие. Пересчитывать сбережения намного увлекательнее, чем их тратить. После того как мы усладили свою душу звоном накопленных денег, мы нашли им более выгодное применение. Мы нашли такую форму вклада, которая позволяла нам вносить эти десять процентов ежемесячно. Это оказалось самой удачной частью нашего возвращения к нормальной жизни. Сейчас мы испытываем чрезвычайно приятное чувство защищенности, зная, что наши вклады постоянно растут. К тому времени, когда я закончу преподавание, сложится кругленькая сумма, вполне достаточная для жизни. И все это из тех же самых заработков, что и раньше. Невозможно поверить, но это действительно так. Все наши долги аккуратно выплачиваются, а наши сбережения одновременно возрастают. Кроме того, жизнь наша в финансовом отношении стала значительно лучше. Мы поняли, какая бывает огромная разница в результатах, когда живешь по финансовому плану, а не просто плывешь по течению. В конце следующего года, когда все долги будут уплачены, наши вклады станут еще больше, и кое-что удастся даже оставить на путешествия. Мы твердо решили, что наши расходы на жизнь теперь никогда не будут превышать семидесяти процентов от дохода. Теперь вы можете понять, почему мы так хотим выразить персональную благодарность этому древнему вавилонянину, чей план спас нас от «земного ада». Он все это знал. Он прошел через все это. И он хотел, чтобы его горький опыт послужил другим людям. Именно поэтому он долгими часами исписывал глиняные таблички. Ему было что рассказать своим собратьям по несчастью, и его сведения оказались настолько важными, что даже через пять тысяч лет они столь же актуальны, как и в тот день, когда были написаны. Искренне Ваш, Альфред Шрузбери, Отделение археологии Самый счастливый человек в Вавилоне Во главе каравана гордо скакал Шарру Нада, король вавилонских торговцев. Он любил красиво одеваться, и на нем были богатые и удобные одеяния. Он любил красивых лошадей и сейчас непринужденно восседал на пылком арабском скакуне. Глядя на него, никто не мог бы подумать, что он уже в преклонных летах. Точно так же никто бы и не подумал, что он чем-то сильно озабочен. Путешествие из Дамаска через пустыню было длинным и утомительным. Но не это его беспокоило. Дикие арабские племена не прочь были поживиться богатой добычей, нападая на караваны. Но он их не боялся, благо его надежно защищала конная охрана. Он беспокоился о ехавшем рядом юноше, которого он вез с собой из Дамаска. Это был Хадан Гула, внук его бывшего партнера Арада Гулы, перед которым он был в неоплатном долгу. Он должен был позаботиться о его внуке, но чем дольше думал об этом, тем труднее ему казалась эта задача. И дело было в самом юноше. Глядя на кольца и серьги молодого человека, Шарру Нада думал про себя: «Он считает, что украшения подобают мужчине, но у него волевое лицо деда. Вот только его дед не носил таких ярких одежд. Да, я сам пригласил его поехать со мной, надеясь, что смогу помочь ему начать самостоятельную жизнь и вырваться из тех развалин, в которые его отец превратил унаследованное состояние».