Аркадий Аркадиевич Кирпичников родился в 1883 году, происходил из купцов, вероисповедания был православного, окончил Демидовский юридический лицей[232]. В 1907 году Кирпичников поступил на службу по ведомству Министерства юстиции, в 1909–1910 годах работал секретарем у прокурора Псковского Окружного суда, имея чин губернского секретаря, в 1910 году стал коллежским секретарем. С 1911 года Аркадий Аркадиевич — следователь Пензенского Окружного суда, затем, вплоть до перевода в Петроград, следователь по важнейшим делам того же суда{560}. Состояние дел в Петроградской сыскной Аркадия Аркадиевича Кирпичникова ужаснуло: "Оплата трамвайных поездок, вследствие крайне недостаточного содержания подведомственных мне чинов, всегда являлась для них весьма тяжелой, в настоящее же время, при возрастании всеобщей дороговизны и прогрессивно увеличивающемся количестве работы, расходы эти предоставляются совершенно непосильными"{561}, — написал Кирпичников в трамвайную комиссию ходатайство с просьбой разрешить служащим Сыскной бесплатный проезд. "Ввиду сильного вздорожания цен на канцелярские принадлежности предлагаю соблюдать экономию в расходовании бумаги, не стесняясь писать рапорты и другие бумаги на мое имя или в полицию на четвертушках и даже на осьмушках бумаги", — велел он в одном из первых своих распоряжений. 26 августа 1916 года столичные газеты сообщили, что "…в Петрограде, в целях облегчения борьбы с преступниками, по почину начальника сыскной полиции А.А. Кирпичникова, сыскным отделением был приобретен автомобиль, дающий возможность всем чинам полиции вовремя прибывать на место происшествия"{562}. Осенью 1916 года здание на Офицерской посетил князь Александр Николаевич Оболенский, предпоследний градоначальник столицы. Рис. 106. Градоначальник Петрограда Александр Николаевич Оболенский "Обойдя в сопровождении начальника сыскной полиции Кирпичникова все комнаты, в которых ютятся чиновники и агенты, градоначальник неприятно поразился той обстановкой и тем антисанитарным состоянием, которые царят в здании сыскной полиции. В помещении длиной в пять аршин и шириною в два аршина[233] ютятся десять человек служащих, в этом помещении невообразимый холод, грязь, отсутствие двойных рам и пр. Градоначальник обратил внимание также на посетителей, вызванных чинами полиции, которые толклись в узком, грязном и весьма зловонном коридоре"{563}. Оболенский обещал содействие, но вскоре был отстранен от занимаемой должности. А при его преемнике Александре Павловиче Балке (1866–1957) произошла Февральская революция. 2 марта 1917 года император Николай II отрёкся от престола. Временный комитет Государственной Думы назначил Временное правительство, которое, в свою очередь, 25 октября 1917 года после вооруженного переворота сместили большевики. Однако уголовная преступность в Петрограде в результате революций не исчезла, наоборот, увеличилась. Бороться с ней способны были только подготовленные кадры. Поэтому сотрудники Сыскной полиции практически в полном составе после Февральской революции служили в Петроградской уголовной милиции, а первые годы после Октябрьского переворота — в Петроградском уголовном розыске. Аркадий Аркадиевич Кирпичников руководил ими до декабря 1918 года{564}. По неподтвержденным данным, он умер в 1921 году от туберкулеза. 8. Петроградская уголовная милиция. Петроградский уголовный розыск В нашем повествовании следовало бы поставить точку на событиях февраля 1917 года, когда было сожжено и разгромлено здание на Офицерской, 28, потому что история Петербургской/Петроградской сыскной полиции на этом завершилась. Но из уважения к её бесстрашным сотрудникам, которые в годы Гражданской войны, в холод и голод, при постоянной угрозе со стороны чекистов, анархистов, уголовников и прочих революционных и контрреволюционных элементов, продолжали борьбу с преступностью, расскажем, пусть и кратко, об организациях, ставших преемниками Сыскной полиции. В феврале 1917 года полицейские, пытаясь противостоять противоправительственным выступлениям, начали применять оружие. Однако у восставших солдат оно тоже имелось. А численный перевес был на их стороне. После победы в уличных боях солдаты стали преследовать полицейских везде: в казармах, участках, квартирах… 1 марта "в Обуховской больнице солдатами был заколот штыками находившийся там на излечении околоточный Лопатин. Надзиратель сыскной полиции А.О. Гурской был схвачен неизвестными на своей квартире (Ушаковская ул., дом 18), после чего ему отрезали пальцы, уши и разрубили шашками"{565}. Общее количество пострадавших полицейских оценивается историками в 30–40 убитых и около сотни раненых. В марте лидеры революции стали призывать восставших не убивать, а арестовывать полицейских и доставлять их для разбирательства в Таврический дворец. Было арестовано порядка 3200 человек. Новой власти пришлось принимать специальное постановление, регулирующее порядок производства следствий по их делам. Согласно "Временным правилам об условиях освобождения арестованных и производства новых арестов в городе Петрограде", утверждённым Министерством юстиции 17 марта 1917 года, подлежали немедленному освобождению все арестованные без формальных оснований (без письменных приказов и постановлений). Дела чинов политической полиции, к которым почему-то были отнесены и сотрудники 8-го (сыскного) делопроизводства Департамента полиции, направлялись на рассмотрение Особой следственной комиссии. Чины речной полиции, служители съезжих домов и канцеляристы полицейских участков приравнивались "в отношении условий и порядка их освобождения к частным лицам". О деятельности других чинов наружной полиции должно было быть "произведено обследование через особые следственные отряды, состоящие из представителей судебного ведомства, присяжной адвокатуры и Совета Рабочих и Солдатских Депутатов". Сотрудники Сыскной полиции удостоились в этих правилах отдельного пункта, по которому "задержанные чины сыскной полиции, в непричастности коих к политическому сыску временные суды удостоверятся, зачисляются временными судами за Петроградским общественным Градоначальником и препровождаются в его распоряжение"{566}, — иными словами, подлежали возвращению на прежнюю службу. Таким образом, новая власть признавала, что так остро нуждается в услугах царских сыщиков, что не может держать их взаперти ни одного лишнего дня. Сыскная полиция была сохранена как учреждение (лишь поменяв название на Петроградскую уголовную милицию), но лишилась того помещения, где функционировала 35 лет — съезжий дом Казанской части, где она помещалась с 1883 года, был сожжён "восставшим народом", среди которого, без сомнения, преобладали бывшие фигуранты уголовных дел. Кирпичникову с подчинёнными предоставили гораздо меньшее помещение — всего-то две квартиры в доме 26 по Большой Морской улице, куда они перебрались 1 апреля 1917 года. Да и находились эти помещения в весьма неприглядном состоянии — размещавшиеся там ранее военные поломали всю сантехнику, затопив жильцов нижних этажей, а также украли медные дверные ручки, замки и оконные шпингалеты.{567} Квартиры принадлежали частному страховому обществу "Жизнь", и расходы на их содержание должны были оплачиваться городским самоуправлением, однако город этого делать не спешил, Кирпичников был вынужден массу времени терять на переписку с требованием оплатить эти расходы. В октябре 1917 года под лозунгами "Землю — крестьянам", "Фабрики — рабочим" и "Грабь награбленное" власть взяли большевики. Претворять их в жизнь они, впрочем, не собирались, но идейка "грабь награбленное" быстро овладела "революционными" массами — в ноябре 1917 года по Петрограду прокатилась волна массовых погромов, самочинных обысков с конфискацией имущества, "арестов" лиц с целью получения выкупа и т. д. И новым властям понадобились навыки и знания тех, кто умел расследовать и предотвращать грабежи, убийства и прочие преступления. "Бывшие сотрудники сыскной полиции провели общее собрание и приняли резолюцию, в которой поддержали проводимые Петросоветом меры по укреплению общественного порядка и просили принять их на работу в милицию. Вряд ли эти люди приняли идеи большевизма, но как патриоты и профессионалы своего дела они прекрасно понимали, чем грозит Петрограду и стране уголовный террор. Последний начальник царской сыскной полиции Аркадий Аркадиевич Кирпичников добился приема у [наркома внутренних дел] Г.И. Петровского и вручил ему резолюцию собрания сыщиков. Нарком внимательно выслушал Кирпичникова и попросил его самого и его подчиненных остаться на своих местах и выполнять свои функциональные обязанности, а главное — вплотную заняться профессиональной подготовкой милиционеров и налаживанием работы всех подразделений милиции"{568}. Работать на большевиков отказались лишь Л.К. Петровский (явно по идейным соображениям) и А.С. Левиков (причины его отказа нам неизвестны). Петроградскую Уголовную милицию переименовали в отдел уголовного розыска при центральной уголовно-следственной комиссии, а в феврале 1918 года передали в подчинение Комиссариату юстиции. Там решили "сблизить" уголовный розыск со следственными органами. Для этого при каждой следственной комиссии было создано отдельное бюро уголовного розыска, а при Центральной следственной комиссии — Центральное бюро уголовного розыска. В сентябре 1918 года (после убийства М.С. Урицкого) в УгРо прошли первые чистки — ВЧК арестовала свыше 20 сотрудников, оказавшихся бывшими приставами и помощниками приставов наружной полиции, которых после Февральской революции "приютил" у себя Кирпичников. В декабре 1918 года дошла очередь и до него — Аркадия Аркадиевича сняли с должности, однако не арестовали и даже не уволили — он служил в УгРО до самой смерти в 1921 году. Руководить Уголовным розыском поставили рабочего обувного завода "Скороход" Александра Васильевича Ульянова. Город по-прежнему делился на пять частей, преступления в каждом из которых раскрывал отдельный подотдел (бюро) уголовного розыска, руководимый заведующим. В 1919 году все пятеро были бывшими чиновниками для поручений СПбСП — коллежский регистратор Сергей Николаевич Кренев руководил Первым подотделом, губернский секретарь Семён Иванович Шилов заведовал 2-ым, бывшие чиновники младшего оклада Николай Лукашевич, Николай Свиридов и Иван Некрасов — третьим, четвертым и пятым соответственно. Регистрационно-справочным отделением (столом приводов по-старому) командовал известный дореволюционный криминалист Андрей Алексеевич Сальков. Делопроизводитель бывшей Сыскной полиции надворный советник Николай Михайлович Федоров заведовал канцелярией советского уголовного розыска. Примерно до 1923 года бывшие сотрудники Сыскной служили в уголовном розыске (с июля 1920 г. он именовался Петроградской губернской следственно-розыскной милицией, а через год был переименован в Отдел уголовного розыска при Петроградской губернской милиции). К тому моменту с бандитизмом было покончено, а новые пролетарские кадры были обучены розыскному делу. "Спецы" стали не нужны, и их потихоньку удалили. Дольше всех задержались А.А. Сальков{569} (его "попросили" в 1928 году) и С.Н. Кренев, который в конце тридцатых дослужил до пенсии, а в годы Великой Отечественной войны вернулся в уголовный розыск{570}. Заключение В этом разделе мы попытались дать ответы на вопросы, которые непременно задали бы авторам, если бы сами ими не являлись. Вопрос: о Петербургской сыскной прочел/прочла много книг. Зачем мне читать еще и вашу? Ответ: у нас много нового, например, мы расскажем о "забытых" начальниках СПбСП (П.С. Вощинине, М.Ф. Чулицком, Л.К. Шереметевском и т. д.) и их помощниках (С.И. Инихове, А.П. Силине, И.А. Виноградове и т. д.); вы побываете "на экскурсии" в Сыскной — заглянете в стол приводов, поучаствуете в антропометрии и фотографировании задержанных, попадете на прием к В.Г. Филиппову и даже спуститесь в его квартиру. А также мы нашли ранее не публиковавшиеся сведения о вроде бы хорошо знакомых лицах (И.Д. Путилине, А.Ф. Кошко, К.П. Маршалке и т. д.). Вопрос: как происходил отбор сыскных дел, включенных в книгу? Почему нет рассказа о деле Сары Беккер (Тарновской и т. д.)? Ответ: за пятьдесят лет работы СПбСП было раскрыто несколько десятков тысяч преступлений, рассказать о каждом из них невозможно. Мы отбирали для каждого раздела, посвященному конкретному начальнику или его помощнику, дело или дела, в расследовании которых он принимал непосредственное участие. Единственное исключение — А.П. Силин — у нас нет сведений о его розыскной работе. Вопрос: про все сыскные дела, о которых вы рассказываете, я уже когда-то где-то читал/читала. Неужели нельзя было найти что-нибудь неизвестное? Сами же пишите: "несколько десятков тысяч дел" было раскрыто! Ответ: увы, в феврале 1917 года сгорел архив Окружного суда. Полицейский архив тоже сильно пострадал. И ныне источниками сведений про дореволюционные уголовные дела для всех авторов являются всеподаннейшие отчеты градоначальников; стенографические отчеты судебных заседаний и репортажи в газетах и журналах тех лет. По понятным причинам туда попадали лишь самые громкие из дел. Мы постарались включать в нашу книгу наименее известные из них или же когда могли сообщить что-то новое (например, в деле Тиме мы излагаем на основании протоколов судебного заседания нашу собственную версию "вычисления" сыщиками Долматова; а в деле Аренберга описываем неизвестные обстоятельства обнаружения тела убитого и т. д.). Вопрос: купил/купила вашу книгу ради сведений о чиновнике имярек. И не нашел / не нашла о нём ни слова. Почему? Опять одни начальники и их заместители! Откуда такое пренебрежение к рядовому составу? Ответ: мы составили базу данных по чиновникам СПбСП. Но публиковать её не стали. Потому что по большинству из них отсутствуют какие-либо биографические данные, лишь сведения (да и то приблизительные), когда они поступили в Сыскное и когда оттуда уволились. И даже по тем чиновникам, формуляры которых мы разыскали, сообщить читателю нам практически нечего — сведения, в каких расследованиях тот или иной сотрудник принимал участие, там имеются далеко не всегда. Если кому-то из читателей понадобится собранная нами информация по конкретной персоне, пишите нам на почту spbsp1866@mail.ru Вопрос: зачем вы опорочили славное имя Кошко (Маршалка, Путилина и т. д.)? Ответ: мы не ставили перед собой задачи кого-то опорочить или восхвалять. Но, как добросовестные исследователи, не стали прятать факты, которые выставляют некоторых наших героев в непривычном свете. И… не нам с вами их судить. Вопрос: почему вы не рассказали о судьбах потомков начальников и помощников Сыскной? Ответ: некоторых мы упомянули, некоторых — нет. Подобный рассказ потребовал бы дополнительных (и довольно сложных) исследований. Вопрос: зачем так много повторов? О поездке Кунцевича и Левикова в Киев вы рассказываете трижды — в разделах, посвященных им персонально, а ещё в разделе про Мищука… Ответ: исключительно для удобства читателей. Ведь кто-то из вас будет читать книжку "от корки до корки", а кто-то обратится к ней как к источнику информации по конкретному историческому лицу. Вопрос: книга очень понравилась. Хочу такую же, но про Московскую сыскную. Когда напишете? Ответ: никогда. В предисловии мы сообщили, что материал копили полтора десятка лет, и все равно потребовался год дополнительных архивных и библиотечных поисков. Про Московскую (и любую другую) сыскную таких заделов нет. Будем надеяться, что книжки про них напишут другие исследователи. С удовольствием их прочтём. Вопрос: я прочел все тома воспоминаний А.Ф. Кошко. В них нет рассказа "Кража краденого", который вы цитируете. Где вы его нашли? Как с ним ознакомиться? Ответ: рассказы Аркадия Францевича Кошко сначала публиковались в газете "Иллюстрированная Россия", а потом уже были собраны (им и его наследниками) в трехтомник "Очерки уголовного мира царской России". По неизвестным причинам двадцать два (!) рассказа туда (и в многочисленные переиздания последних трех десятилетий) не попали. Также в современных сборниках за авторством И.Д. Путилина отсутствуют девять рассказов из книги Шевлякова М.В. "Из области приключений: по рассказам б. нач. С.-Петерб. сыск. полиции И.Д. Путилина" 1901 года. Здесь причины более понятны — составители используют сборник 1898 года, в который эти рассказы не были включены автором. Понимая, что любителям жанра будет интересно ознакомиться с этими произведениями, мы решили собрать их для вас в дополнительном томе. Также было решено включить в него рассказы М.Ф. Чулицкого, опубликованные на страницах дореволюционных газет, — мы выбрали только те из них, которые посвящены криминальным расследованиям и описанию преступников. Рассказы, вошедшие в не так давно переизданные сборники "Петербургские бродяги" и "Прелестная женщина", в эту книгу не вошли. Вопрос: вы обещали, что будете и дальше работать над этой книгой. Когда ждать переиздание? Ответ: да, мы надеемся, что откликнутся потомки наших героев и мы получим новые фотографии, формуляры, а может, и мемуары. Также уверены, что "знающие люди" непременно укажут нам на наши ошибки. Непременно все их учтем при подготовке "бумажной" версии. Вопрос: книга понравилась. Однако никогда раньше ни о ком из вас не слышал / не слышала. А что вы ещё написали? Ответ: мы авторы исторических детективных романов. Вот их список на апрель 2020 года (он постоянно пополняется). Рис. 107. Валерий Введенский, Иван Погонин, Николай Свечин (слева направо). Фото Татьяны Народенко и Ивана Скобеева. Николай Свечин Сыщик Алексей Лыков — в скобках год действия в произведении: 1. Завещание Аввакума (1879)