Галина снова кивнула и направилась к двери. Но на пороге обернулась и заявила: – Женщины на базарной площади – глупые гуси. Хульде показалось, что Галина подмигнула, перед тем как отодвинуть засов и выскользнуть за дверь. Через открытую щель в комнату ворвался ветерок, запахло прохладным утренним воздухом и угольной печью на кухне у госпожи Вундерлих. Хульда решительно закрыла дверь и со вздохом упала на кровать, чтобы еще немного поспать. Глава 30 Понедельник, 12 июня 1922 года Хульда сквозь серые сумерки шла по улице Маассенштрассе, направляясь в сторону канала. Тонкие волоски у нее на руках стояли дыбом, словно ощущая невидимую угрозу. Гнетущее чувство не отпускало, хотя этот район отличался красотой и богатством. Здесь, к северу от украшенной куполом площади Ноллендорфплац, через которую проходила железная дорога, глаз радовали красивые многоквартирные дома и особняки с роскошными садами. В этом районе селились богемные художники и богатые предприниматели, желающие жить в центре, но поближе к природе. На мгновение Хульда подумала о Феликсе и его новой девушке – оба подходили этому месту. Неужели они поженятся и совьют себе гнездышко в одной из здешних вилл, которую купят на родительские деньги? А во время церемонии бракосочетания отец невесты со своими приспешниками из «шайки головорезов», как Берт называет эту новую националистическую партию, выстроятся «живым коридором» и будут приветствовать брачующихся? Хульда выбросила эту мысль из головы и ускорила шаг, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Позади оставалась площадь Люцовплац. Сегодня никто бы не подумал, что в прошлом столетии там находилось хранилище угля. После того, как на рубеже веков Люцовплац мостом соединили с Тиргартеном, зеленым сердцем Берлина, она превратилась в тщательно ограненный драгоценный камень. Посреди возвышался фонтан Геркулеса, а вокруг зеленели скверики и лужайки. За площадью проехал трамвай, Хульда слышала стук его колес. Она прошла чуть дальше и оказалась под густой сенью деревьев, тянувшихся вдоль набережной. Хульда сознательно выбрала этот путь. Она хотела другой дорогой подойти к берегу, где на нее напали. Может, отсюда удастся заметить что-нибудь такое, что прольет свет на случившееся. Больше всего Хульде хотелось проверить велосипед – без своего железного коня она была как без рук. Феликс написал, что велосипед пропал, но она должна была убедиться в этом лично. Хульда два дня не решалась сюда вернуться. Почему? Неужели она, Хульда Гольд, боялась? Боялась забрать вещь, которая принадлежат ей по праву? «Велосипед, конечно, вряд ли найдется», – с горечью подумала она. Наверняка сейчас кто-то гоняет на нем по улицам, наслаждаясь ощущением ветра в лицо и не подозревая, какую трагедию переживает его хозяйка. Чтобы накопить на новый велосипед, ей придется принять столько родов и выписать столько счетов, что даже представить страшно. Добравшись до места, Хульда с раздражением поняла, что у нее дрожат коленки. К счастью, сегодня кроме нее на набережной были и другие люди. Хульда глубоко вздохнула, сошла с дороги и, пробравшись через заросли, спустилась к воде. Она лихорадочно зашарила глазами траве, но велосипеда и след простыл. Хульда прекрасно помнила, где его оставила, но все равно прошлась вдоль берега, поискала за деревьями. Без толку. «Что ж, мечтать не вредно», – подумала Хульда и разочарованно вздохнула. Похоже, тот, кто ее ударил, украл велосипед. Неужели это было ограбление? Для многих людей велосипед – непозволительная роскошь, и на черном рынке за него можно получить немалые деньги… Мысль о том, что за нападением стоит не Педро и не один из его головорезов, а какой-нибудь бедняк, который теперь раскатывает по городу на краденом велосипеде или гуляет на вырученные за него деньги, принесла Хульде невероятное облегчение. Конечно, она все равно расстроилась. Цены постоянно растут, как тут купить новый велосипед? Чтобы добираться до пациентов, придется пересесть на метро и омнибус. Хульда страдальчески вздохнула, представив, сколько времени и денег потратит. К тому же эти способы передвижения не славились ни надежностью, ни пунктуальностью. На крыши опустился вечер, и прохладный, чуть влажный воздух принес толику покоя в это место, с которым у Хульды были связаны тяжелые воспоминания. Густые зеленые кусты жались к берегу, плакучая ива опустила свои длинные ветви в воду, словно склонившись в глубоком царственном поклоне. Наперебой щебетали жаворонки и горихвостки, как будто хотели вдоволь напеться, прежде чем ночь заставит их замолчать. Глубоко задумавшись, Хульда побрела по набережной. Справа осталось красивое здание рынка на Магдебургерплац, откуда, несмотря на поздний час, доносился божественный аромат кофе. Через некоторое время Хульда дошла до пересечения с Потсдамерштрассе. Следовало свернуть и двинуться на юг, в сторону дома, но девушка продолжала идти вдоль канала. Она не знала, что за неведомая сила манит, тянет ее вперед, словно взяв за руку. Когда Хульда проходила под путями, над головой чередой светящихся желтых окон промчался поезд. А потом из сумерек загадочным обещанием выплыл Кетенский мост. Хульде захотелось посмеяться над своими мыслями, но в то же время сердце ее забилось быстрее. В прошлый раз она встретила здесь Карла. Уже тогда казалось, что их судьбы каким-то странным образом связаны с этим местом. Здесь погибла незнакомая женщина, чья смерть и свела их вместе. Неужели Карла тоже влекло к мосту? Интересно, хотел ли он увидеть Хульду снова? «Хватит думать о глупостях!» – ругала она себя. Хульда все еще не рассказала Карлу о том, что узнала. Еще один звонок в полицейское управление успехом не увенчался, и тихий, противный голосок внутри шептал: «Хватит за ним бегать!» Она позвонила, теперь черед Карла сделать свой ход. На набережной было пусто. Постепенно сгущались сумерки, и где-то вдали, за деревьями, фонарщики уже зажигали первые фонари. Хульда скользнула взглядом по берегу – как и в прошлый раз, когда была с Карлом. «В тот вечер в зарослях лежала кепка», – вспомнила она. Теперь ее не было. Галька громко хрустела под ногами. Хульда подбежала к мосту и коснулась железных перил. Львы скалили зубы, олень пасся на лугу, склонив могучие рога, а медведь стоял на задних лапах и как будто пританцовывал. Знакомые фигуры животных казались незнакомыми – темнота искажала реальность. – Госпожа Хульда. Сердце пропустило удар. На секунду Хульда подумала, что это Карл подкрался к ней на цыпочках, чтобы напугать. Но голос Карла был глубоким и плавным, а этот – грубым, ломкий, срывающийся на петуха. Неужто она подвергла себя опасности? Снова? «До чего же я глупа», – злилась на себя Хульда, медленно поворачиваясь. На мосту стояла высокая фигура. Жилистые руки плетьми висели по сторонам, словно их владелец не знал, куда их деть. Стемнело, солнце превратилось в тонкую полоску на горизонте, и Хульде пришлось прищуриться, чтобы что-то разглядеть. Она понимала только, что перед ней мужчина, но уже через несколько секунд узнала паренька, которому на днях одолжила велосипед возле дома Лило. Грудь наполнилась облегчением. – Добрый вечер, – произнесла Хульда с неприкрытой радостью в голосе. Подумать только, так перепугаться из-за встречи с ребенком! Хульда собиралась спросить, что паренек здесь делает, но запнулась: у подножия моста что-то поблескивало. В следующую секунду луна бледным диском вырвалась из-за облаков, осветив черную воду и металл спиц. «Это мой велосипед!» – поняла Хульда! Он был небрежно брошен на землю, переднее колесо еще вращалось – все медленнее и медленнее, пока не остановилось. Хульда посмотрела на паренька. Тот наблюдал за ней с отстраненным интересом, как за мухой, ползущей по оконному стеклу. Хульда почувствовала, как по коже холодком скользнул ужас. – Вот, потерял, – сказал мальчик своим ломающимся голосом и вытащил из кармана желтую кепку. Нахлобучил на светлые волосы, посмотрел на Хульду и подмигнул. – Вы тоже кой-чего потеряли, верно? «Мозги, судя по всему», – подумала Хульда и удивилась тому, что, несмотря на липкий страх, она еще умудрялась острить. Вслух она сказала: – Это ты украл мой велосипед! – Думал, он вам больше не понадобится, – пояснил паренек и тихо рассмеялся, словно хорошей шутке. Хульда решила не спрашивать, что он имеет в виду. – Кто ты такой? – Вы ж меня знаете. – Мы виделись несколько раз, но твоего имени я не знаю. – Я Эдди, – представился паренек так, словно это было очевидно. Эдди? Мысли разбежались, как разъяренные муравьи, а потом сошлись в одну точку. Эдди. Брат Лены. Младший брат, почему-то решила Хульда, хотя паренек был на добрую голову выше своей сестры. – Сколько тебе лет? – поинтересовалась она. – Шестнадцать недавно стукнуло, – сообщил Эдди, ковыряя в носу. Потом вытащил козявку и пульнул двумя пальцами в сторону. Мысли Хульды понеслись дальше. Эдди выглядел по меньшей мере на два года старше, чем ему было на самом деле. В голове всплыли слова Лены: «Эдди помогает разгружать товары». «Ну конечно! – вспомнила Хульда. – Я уже видела его раньше, на Бюловштрассе. Безымянный уличный мальчишка, таскавший пивные бочонки. Один из многих». Хульда украдкой взглянула на руки Эдди – под рваной рубашкой проглядывали мышцы, хотя пузыри из слюней он выдувал совсем по-детски. Хульда почувствовала, как язык вдруг стал сухим, будто наждачная бумага, и прилип к небу. Паренек силен, он с легкостью может задушить ее своими лапищами. «Нужно успокоиться», – велела себе Хульда, когда страх холодными пальцами сдавил горло, не давая дышать. Нужно выиграть время и понять, чего Эдди от нее хочет. – А вы хорошенькая, – заговорил паренек, делая шаг к ней. Хульда попятилась и уперлась спиной в железные перила. Только теперь она заметила, что на другой стороне моста перила украшены рептилиями и ракушками. Эдди стоял прямо перед Хульдой. Он протянул к ней руку и с удивительной осторожностью погладил по волосам. – Разве Лена не говорила вам поостеречься? – Говорила, – тихо ответила Хульда и уставилась на паренька так, словно малейшее его движение могло стоить ей жизни. – Но почему? – Вы так и не поняли? – спросил Эдди. В вопросе послышалось легкое нетерпение. – Не стоит лезть в наши дела. – Я и не знала, что куда-то лезу. – Ну да, как же. Шныряете по округе, задаете свои вопросики. Достали по горло! – Почему? Тебе-то какое дело? – Хульда решила, что будет строить из себя дурочку. Если удастся убедить Эдди, что она ни о чем не догадывается, то все обойдется. Но паренек тут же разрушил этот план. – Рита, – сказал он так, словно это все объясняло. – Почему она умерла? – спросила Хульда и тут же испугалась. Вопрос был слишком прямым, а она не хотела загонять Эдди в угол. Но он оставался невозмутим. Выудив из кармана окурок, который, скорее всего, подобрал на улице, паренек привычным движением щелкнул серебряной зажигалкой – явно не своей – и прикурил. Затянулся и пустил дым Хульде в лицо. Она жадно вдохнула, мечтая закурить. Быть может, тогда судорожно сцепленные за спиной руки перестали бы наконец трястись. – Рита была плохим человеком, – сообщил Эдди. Хульда затрясла головой. – Неправда! Я слышала о ней только хорошее. Рита заботилась обо всех вокруг. Даже твоей сестре помогала. Рита была несчастной женщиной, Эдди, не более того. На протяжении этой пылкой речи паренек качал головой из стороны в сторону – медленно, без остановок. Можно было подумать, что у него припадок. Потом он резко остановился, выбросил докуренный до самого фильтра окурок через парапет и уставился на Хульду.