– Наливку… малина… – Нет, – не согласился Франтек, – наливки недостаточно, Улина, будь добра, принеси нам своей клюквенной настойки. Та кивнула и бодро выставила бутыль с чем-то ярко-рубиновым, три стопки и блюдо с сырной нарезкой. – А в чем… разница? – вырвалось у Льены. – Все просто, – просветила ее Улина, – наливки мягкие, они обычно имеют крепость не выше двадцати пяти градусов, так, дамский компот. А вот для приведения тебя в себя нужна именно настойка, они отличаются крепостью, равной алкоголю-основе. А после мацерации на осенней ягоде получается самый что ни на есть лечебный напиток! Пей, тебе сейчас это необходимо. Но Льена с опаской глядя на слишком яркий… и, судя по всему, очень градусный напиток, продолжала сомневаться: – Маце… что? – Настаивание, если тебе так проще. Неужели у мистрис Клелии такому процессу не учили? А… ну да. Ладно, попробуем. Проба настойки привела к тому, что она подавилась и чуть ее не выплюнула. – Это… что? – Говорю же, настойка! – Это не настойка! Это жидкий огонь! – А… ну… спасибо за комплимент… у моей клюквенной настойки крепость основы находится в интервале от сорока до шестидесяти градусов. Да там как бы не все девяносто! И пока Льена безуспешно пыталась отдышаться, Улина резко поинтересовалась у Франтека: – Так что произошло? – Я увидел, как Зимонт Лийо со своим напарником Фирсом тащат ее к боковому входу в Центральный храм сестер Богинь Воды. Судя по всему, предварительно к ней был применен стандартный охранный артефакт обездвиживания. Между прочим, использование подобного артефакта не против врагов и не в боестолкновении – преступление. Ничего, Эрдаль ему все объяснит…, и градоначальник в стороне не останется… А потом я ее у них отбил, и самих уложил отдохнуть. Вот тебе что, а зачем и почему – это не ко мне. – Льена? – Я домой после занятий шла, а Зимонт как-то внезапно выскочил… и меня «заморозил», а потом они меня поволокли. Сказал, что ему надоело слушать отговорки и сейчас в храме меня посвятят Илиенари, а потом нас быстро объявят мужем и женой, и деться мне от него будет больше некуда… – Улина, что происходит? – жестко спросил Морен. При этом он как-то подобрался и зло прищурился. Куда делся привычный весельчак, раздолбай и балагур? Вот теперь как-то сразу вспомнилось, что перед нами один из самых высокооплачиваемых воинов-контрактников столицы. И та еще язва. – С каких это пор простые охранники при Центральном храме сестер позволяют себе не просто применять к потенциальным избранницам боевые артефакты, что само по себе чревато отдыхом на Верлейских болотах, а еще и подталкивать их к выбору конкретной Богини? – Сама ничего не понимаю, – призналась Улина. – Но одно знаю точно: вокруг Льены идет какая-то непонятная возня… причем, активизировавшаяся в последнее время… и мне это крайне не нравится. – Ах, не нравится?! Ну, надо же! И все? А ты понимаешь, что без железной договоренности с кем-то из сестер простой охранник так уверенно ее туда на посвящение бы не тащил? Ты понимаешь, что кто-то в храме сестер Богинь Воды обещал ему помощь в проведении обряда посвящения? Ты понимаешь, что этим нарушается Первый постулат Правил Выбора? Ты помнишь, какое наказание за это предусмотрено? И прикинь, кто мог себе подобное позволить. А вот теперь скажи мне еще раз, что тебе все это просто не нравится. Тут проняло даже Улину. Нет, она и до этого была возмущена, но теперь просто побелела. – Не может этого быть… – А больше никто не рискнет, – мрачно ответил Франтек. – Но почему Льену ему?.. – А кто сказал, что ему бы потом ее отдали? Он свою задачу выполнил – свободен. И пусть будет благодарен если его оставят жить и не сдадут кому следует за неправомерное использование выданного охранного артефакта. – Франтек Морен, – церемонно произнесла Улина, – я, ирна Минтри, в браке Латур, прошу Вас о заключении контракта об охране присутствующей здесь Льены Стерн по протоколу Би-4 с выплатой соответствующего вознаграждения. Контракт? Охрана? Это в смысле зачем? То есть, получается, ничего не закончилось? От удивления Льена проглотила содержимое своей стопки и снова подавилась, и закашлялась. – А почему урезанный вариант контракта? – Чтоб было вроде как незаметно и не привлекло излишнего внимания, это, во-первых. Днем, в процессе учебы, за ней присмотрит мистрис Клелия и мой сын Никс, это, во-вторых. – То есть, если кто-то сдуру сунется, то меня в расчет не примут… ну, хотя бы поначалу… а у меня при этом будет фора… что ж, резонно… А ты уверена, что мистрис Клелия не?.. – А то ты ее не знаешь? Это она меня предупредила… тоже, видимо, что-то чувствовала… и без нее нам в любом случае не справиться. Так как, Франтек, контракт на охранные услуги заключаем? – Безусловно. Я провожу Льену домой и вернусь. Пока подготовьте все для его подписания. Франтек Морен вел ее под руку домой, а она с непривычки к крепкому алкоголю периодически спотыкалась, и пыталась сообразить, как ей себя чувствовать и вести. Что ж это получается? Пронырливый Зимонт Лийо оказался совсем не идиотом, как ей представлялось, а очень даже дальновидным мерзавцем, который заручился чьим-то согласием на ее посвящение, причем, отнюдь не Алиенэри, что давало хоть какую-то степень свободы, а сразу Илиенари, что могло лишить ее последних крох прав. А как насчет того, что подобное действие есть нарушение Первого постулата Правил Выбора? И наказание за такие фокусы простое и понятное – смерть. А ведь кто-то рискнул. И этот кто-то повлиятельнее дурачка Лийо будет… И Франтек, каким бы он там ни был раздолбаем и ловеласом по жизни, задал сегодня очень правильный и резонный вопрос: кто мог себе позволить безнаказанно пойти на подобное нарушение? А ответ-то не радует. Понятно, почему Улину перекосило. Потому же, почему и ее сейчас. Ибо кроме диакониссы Рогнеды – некому. Видимо, она сообразила, что Льена мечется между посвящением Алиенэри и побегом, вот и приняла меры. И ведь как ловко подгадала, мерзавка, если бы Лийо с напарником никто не увидел, так бы они все спокойно и провернули. И, кстати, расслабляться рано, ничего еще не закончилось, потому что Франтек абсолютно прав: не стала бы старая перечница рисковать только для удовлетворения амбиций Зимонта Лийо, он – средство, но не цель. А значит, где-то ходит тот, кому ее намерены подсунуть в максимально «стреноженном» виде. Но зачем? Опять тот же вопрос – кому и зачем она сдалась? Чего о себе она не знает? И у кого можно это, наконец, выяснить? Хорошо, что Улина подсуетилась насчет ее охраны. Хорошо, что мистрис Клелия на ее стороне. Хорошо, что на Франтека, судя по всему, можно положиться. Потому что сама Льена не сильна в интригах, и все, что хочет – пожить спокойно. Только вот, похоже, не судьба… Кстати, если она правильно помнит, как там все было в фильме «Телохранитель», ей тоже не придется тупо сидеть на мягком месте. – Франтек, мне следует что-то знать, как объекту охраны, о своем поведении в ближайшее время? Ну, там, куда не ходить, чего не делать, или наоборот, чем активно заняться? – Жить, как жили, ирна Льена. Но да, некоторые ограничения будут: никаких отклонений от стандартных маршрутов – дом, учебный корпус, столовая. Даже в оранжерею лучше не заходить. И везде, где только можно, держаться максимально близко либо к мистрис Клелии, либо к Никсу Латуру. – А Вы? – А я тоже незримо буду поблизости. Потому и прошу Вас быть максимально на виду и не менять ни привычного распорядка дня, ни привычных маршрутов. Ага, знаем, читала я про такое, горько подумала Льена. Это не столько охрана, та, как правило, нарочито демонстративная, а вот такое скрытое охранение чаще называется ловлей на живца. Как там у Конан-Дойля – привязанный козленок под деревом. В моем случае – коза. Добро пожаловать в ряды парнокопытных и полорогих! Там не хватало только тебя. Потому что если так задуматься… с чего одному из самых высокооплачиваемых иностранных воинов-контрактников столицы тебя ни с того, ни с сего сначала кидаться от идиотов спасать, а потом быстро соглашаться охранять? То есть абсолютно незачем. А, значит, есть у него свои отдельные резоны, и ты в них если и вписываешься, то исключительно как та самая подсадная утка. Н-да, коза, утка, кто следующий по нисходящей? Мышь в кошачьих лапах? Муха, которую хочется прихлопнуть? Ой, хватит заниматься самокопанием, эдак недолго и до микробов договориться в процессе самоуничижения… Спать в этот вечер Льена отправилась в состоянии максимального раздражения. Которое никуда не делось утром. И отсидев за рукописными талмудами в библиотеке, и сбегав в столовую на обед, и посплетничав с Кирианой об очередных неудачных попытках Иванки Ло соблазнить Вильена Эрдаля (да чего его соблазнять, он вроде, как и сам не прочь подгрести под себя всех, до кого дотянется?), и прогулявшись до дому с Никсом Льена чувствовала все нарастающее напряжение и раздражение. Франтека Морена, к сожалению, она за весь день так и не увидела. С мистрис Рогнедой, к счастью, ни разу не столкнулась. А время, отпущенное диакониссой ей на размышление, неумолимо истекало. Через три дня, сдав с грехом пополам практикум по жидким лекарственным формам у мистрис Клелии, она поняла, что если чего-то не предпримет, то за последствия не ручается. Самым безопасным местом ей показался бар Улины. Нет, на их хрен-знает-скольки-градусную настойку она не претендует, но можно ей, в честь сдачи практикума немножко… совсем немножко! Малиновой наливки, а? Тем более, что и место вроде как безопасное… а потом придет Никс и ее проводит… А он не пришел. И Улину в этот вечер на работе заменял ее муж, который бросить пост бармена ради Льены ну никак не мог. И ей пришлось брести домой одной, уговаривая себя тем, что город маленький, сейчас кого-то да встретит. Вот и знакомая фигура, это же Шахтан Вилозо, и она даже успела помахать ему рукой. И напомнить себе, что даже если куда-то подевался Никс, есть еще и незримый Франтек, у которого, помниться, аж цельный контракт на ее охрану. Поэтому волноваться вроде, как и не о чем, ее не должны бросить на произвол судьбы. Она ошиблась. Но осознала это только тогда, когда мягкая ткань перетянула ей горло, лишая возможности дышать. А когда пришла в себя, ощутила связанные конечности и увидела знакомую физиономию, но это был отнюдь не солидный и серьезный Шахтан Вилозо, работавший кузнецом-оружейником при храме сестер Богинь Воды. Это был куда менее приятный в общении Вильен Эрдаль. И находились они с ним там, где быть ей не просто не хотелось, а с учетом некоторых обстоятельств даже не следовало. При этом он довольно ухмылялся и наблюдал за ней с любознательностью юного натуралиста, тыкающего подобранной щепкой в увиденную на садовой дорожке замысловатую насекомую крокозябру. – Очнулась? – Что происходит? – Бегать от судьбы меньше надо, Льена. Можно и добегаться. – Что ты имеешь в виду? – Что сказал. Зачем же было так стараться улизнуть от посвящения? Ай-яй-яй, а ведь тебя здесь пригрели, кормили, поили, учили и ты знала цену такой заботе – выбор одной из Богинь Воды. Но ты платить не захотела, а захотела удрать. Неблагодарной быть нехорошо. Нечестно. У, да он не иначе как мораль ей прочесть собрался? Это очень удобно, когда тебя самого не касается, а то! Если б его шкуру так поделить пытались, она бы посмотрела, как он среагировал! – А ты, никак, меня пристыдить собрался? – Зачем? Просто напомнить, что за тобой должок, который храму Богинь Воды придется отдать. – А тебе это на кой? Твой-то в этом какой интерес? – Простой. Прежде чем тебя посвятят, я с тебя свой должок стребую. Иначе бы я с этими водяными сестрами и связываться не стал. А дальше тебе с мистрис Рогнедой беседовать. И начал задирать на ней платье. Льена поняла, что больше всего на свете ей сейчас хочется взвыть голосом Джигарханяна, озвучившего волка из небезызвестного мультфильма «Шо?! Опять?!» Потому что происходящее давно перестало быть смешным, это уже напоминало какой-то низкопробный трэш. И подумала, что зря она купилась на предложение тетушки Полли. Уж лучше существование в парализованном состоянии, чем вот так снова оказаться в ситуации, от которой она в свое время попыталась сбежать, когда тебя в очередной раз не спрашивают, а делают с тобой то, что им хочется. И спасения ждать, находясь в алтарном зале храма Богинь Воды, расположенном в его левой абсиде[54], явно не приходится. Тем не менее такой смельчак нашелся. Потому что кто-то умудрился пробраться в святая святых храма и наброситься на Эрдаля. Неуклюже отползая к стене и пытаясь поправить платье Льена с недоверием смотрела на две катающиеся по полу сцепившиеся фигуры. Кому ж так не дорога жизнь, чтоб пойти против храмовниц? Или это тоже подстроено, чтоб она потом кинулась спасителю на шею? И кто этот смертник? А в драке-то… она присмотрелась… участвуют вполне себе знакомые рожи. «В красном углу Вильен Эрдаль, супертяжелый вес, в синем углу Свиян Фирнеж, средний вес» – провозгласило подсознание. Не вытянет Свиян, с сожалением подумала Льена. Этот кабан его намного тяжелее, да и специальность у него военная, куда там скромному торговцу книгами! Что, между прочим, возвращает к размышлениям о собственной незавидной участи после расправы этого гада над Фирнежем… Кто ж знал, что скромный книжник окажется непрост и предусмотрителен? «Исход матча решен третьим лицом, неожиданно появившимся на ринге!» – с ликованием выдало подсознание. Третьим лицом оказался слуга Свияна, Виран, просто и без затей треснувший Эрдаля по голове. Его обмякшую тушу он вполне споро и профессионально обмотал веревками и начал сооружать кляп из собственного рукава. Освобожденный от противника Фирнеж помотал головой, с трудом поднялся и поковылял, держась за стеночку, к Льене. Но его опередили. Раньше Фирнежа к ней подоспела мистрис Клелия и начала развязывать стянувшие ее конечности веревки. – Как ты? – Терпимо, – пробормотала Льена, растирая затекшие кисти. – Могло быть хуже. А вы тут как оказа…? – Я привела. Боялась, что не успею… – Успели же… – Да уж, летели как могли, в последний, считай, момент поспели.