Мы начинаем рассказывать произошедшую с нами историю, которую только как если и приключением — по-другому не назовешь. Мария смеялась до слез, слушая и смотря на нас. — Так, идите в ванную по очереди, но девушку пропустите первой, — говорит Мария, давая мне чистые полотенца и чистую футболку Джексона. — Мария, спасибо большое. А можете мне одолжить еще какие-нибудь брюки? — Конечно. Подойдут спортивные? — Да, спасибо! После того, как мы привели себя в порядок, мы заказали пиццу, смотрели фильмы, продолжая смеяться над приключениями сегодняшнего вечера. Глава 30 За счет того, что на улице не прекращался дождь, Мария уговорила остаться мне переночевать у них дома. Ранее, в детстве, я часто ночевала здесь, проводя время с Джексоном. Все же, в этот момент мне не совсем комфортно теснить Джексона и Питера, в связи с рядом возникших обстоятельств. Но так как мои вещи после тщательной стирки еще не успели вернуть себе первоначальную форму, да и с учетом того, что я прекрасно проводила время с Питером и Джексоном, я приняла решение остаться. Звоню маме и сообщаю, что останусь у Марии. — Спасибо Вам еще раз, что разрешили переночевать у вас, — говорю я с любовью Марии. Мария показывала мне комнату для гостей, в которой я буду спать. Несмотря на ее небольшие размеры, она мне показалась уютной, светлой, просторной. — Ты можешь здесь быть столько, сколько сочтешь нужным! — Спасибо! — Как у вас с Джексоном? — неожиданно для меня поинтересовалась Мария о наших отношениях. — Отлично, но нам не так просто выходить из сферы дружественных отношений, но мы стараемся, — сообщаю я правду. — Запомните одно правило: никогда не оставляйте друг друга, чтобы ни случилось. Берегите то, что у вас есть. Я всегда переживала за Джексона и его будущих девушек, боялась, что они разобьют ему сердце. Он после нашего разрыва с супругом стал ранимым. И я счастлива, что его избранницей стала ты. Конечно, я догадывалась, что в последнее время, его презрительно слишком хорошее отношение ко всему имеет причину, но не подозревала, что причиной этому являешься ты. — Для меня это очень важные слова, благодарю Вас! — Отдыхай, бери все, что тебе необходимо и чувствуй, что ты находишься дома. Ведь оно так и есть, это твой второй дом. — Ваша забота бесценна! — с нежностью говорю я. Для меня Мария за все это время общения с ней, словно является второй мамой, которую я люблю, уважаю, поддерживаю. Я вижу в ней человека с силой духа, которая смогла справиться после ухода любимого для нее мужчины. Я буду очень рада за нее, если она найдет свою настоящую любовь, человека, который дарил бы ей заботу и нежность, любовь, как дарит мне мой любимый Джексон. Постелив постель, я принимаю решение насладиться свежим воздухом перед сном. Стою на пороге дома и оглядываю улицу: Вокруг — мертвая тишина. Окружающий мир будто замер, благоухая от насыщенного летнего дождя. В кустарниках слышны пения сверчков. Настоящая романтика. — Тоже не можешь никак уснуть? — вдруг спрашивает меня человек. Затем крепко обнимает меня за плечи. Чувствую родной запах, который может исходить только от одного человека — Джексона. — Да, Джексон, я бы хотела… — не успев закончить предложение, Джексон продолжает: — Лечь в теплую постель, крепко обнять, прижать к себе и уснуть. — Да… — Если быть честной, ты же не это первоначально хотела сказать? — Джексон, я бы хотела, чтобы ты был счастлив. Было бы здорово, если бы твой отец объявился, и вы бы наладили с ним отношения. — Я тоже этого хочу, спасибо, дорогая, за то, что именно ты, тот человек, который всегда меня ценит и поддерживает. — Люблю тебя, — вырывается из моих уст в тот момент, когда я кладу свою руку на руку Джексона, обнимающую меня. — И я тебя люблю. Ты такая мягкая. И да это же моя футболка. — Да, мне ее дала твоя мама, в ней я чувствую себя в твоих объятиях в отсутствии тебя. — Мне приятно, когда ты носишь мои вещи. В эту секунду Джексон прислоняется к моей шее, поворачивает рукой мое лицо к своему, маняще прислоняясь к губам. Его обнаженная рука спускается мне на ключицы, затем на грудь. Мое сердце начинает учащенно биться, а сознание снова отключается. Так происходит каждый раз, когда мы находимся рядом с Джексоном. — Никому тебя не отдам, — уверенно произносит Джексон, целуя в щеку. — Звучит уверенно! — улыбаюсь я. — Мое маленькое сокровище с большим сердцем! — Украл со строк романа? — Нет, слышал в романтическом фильме, — молвит Джексон, и мы начинаем смеяться. — Тише, а то разбудим всех, — прошу я. — Кстати, я забыл тебе сделать очередной комплимент по поводу твоей стрижки, тебе она к лицу, подчеркивает твои скулы! — С каких это пор ты разбираешься во всяких женских штучках? — смеясь, спрашиваю я. — Я думал, что скулы есть и у меня, смотри, — Джексон поджимает губы и делает гримасу, демонстрирующую его изящные черты лица. — Джексон, не смеши меня, — смеюсь громко я. Всегда, когда не подходящий момент для смеха, словно специально внутри организма, то ли бабочки в животе, заставляют тебя разразиться в смехе во все горло. Джексон достает из кармана кулон, который я ему подарила, смотрит немного и кладет обратно. — Люблю его доставать, смотреть. Он, словно наполняет мое тело энергией. И как только мы с тобой приобрели одинаковые кулоны, с одной и той же фотографией, думаешь это совпадение? — Не думаю. Это знак, что все, что делается в нашей жизни, происходит только к лучшему. Наша встреча с тобой, может быть, была запланирована еще за несколько десятков лет до нашего рождения. Звезды все уже решили сами за нас, где-то там, в глубинах Вселенной, записывая все на папирусную бумагу. — Интересно… — Но это я лишь предположила, — смеюсь я. — У тебя такое выражение лица было серьезное. — Просто твои мысли заставляют меня задуматься. — А вообще, Джексон, я считаю, что ничего просто так в жизни не происходит. Все события, которые случаются с нами, пронизаны и тесно переплетены друг с другом. За всем стоит выбор человека. Он имеет первостепенное значение, от него зависит вся наша будущая жизнь. — Как мудро сказано, Милана. — Я так люблю астрономию. Она позволяет нам приблизиться нам на мгновение к миру вечно — Подумать страшно, что же там, в этом мире вечности, — говорит Джексон, и мы устремляем свой взор на небо, на котором среди туч виднелись звезды. — Знаешь, тот факт, что Вселенная не имеет конца и края, позволяет нам считать, что мы не одни в этом огромном бесконечном мире. И где-то там живущие человечки тоже думают об этом. — Получается, что человек никогда не узнает всей правды обо всем. — Быть может, это и не нужно знать человеку. Это не поддается его пониманию. — Но тебе разве неинтересно как образовалась Вселенная? Если ли другие Вселенные? Галактики? Есть ли жизнь на других планетах? — Безумно интересно, но чем больше начинаешь думать, тем больше у тебя возникает вопросов. И это замкнутый круг. Огромное число ученых занимаются этой сферой уже тысячи лет. Но ответов по-прежнему меньше, чем вопросов. Что, если Вселенная создана не с целью, чтобы ее изучали. Вдруг она с самого начала хотела оставаться загадкой для всех… — Как интересно ты рассуждаешь… Если так представить масштабно, то мы по сути являемся песчинкой в необъятных просторах Вселенной. — Даже меньше песчинки. Поэтому, Джексон, может даже и хорошо, что мы не знаем большего, чем нам дано знать. Когда я начинаю думать обо всем этом, смотря на небо, то в моем сознании словно происходит сдвиг. Я начинаю копаться в своих мыслях, осознавая, что я не Вселенная, я не вечна, я никогда не узнаю, происхождение себя, зачем я нахожусь в данном месте, в данное время, с какой целью. Рано или поздно я покину эту планету. — Твои слова вызывают во мне мурашки. Ты права, углубляясь в это, вопросов становится все больше и больше. Так же и зациклиться можно… — Вот я и говорю про это. Мы должны принять загадки Вселенной и осознать тот факт, что у нее тоже, может быть, своя личная жизнь. — Да, точно, — улыбается Джексон. — У тебя такое задумчивое выражение лица… Знаю! Сочинила в голове строки? — Да, — киваю я. — Секундочку… Я беру телефон и принимаюсь печатать свои мысли. — Не отвлекаю, пиши, а я посмотрю на звезды. Я написала строки, посвященные Вселенной и всех ее тайн. «Какое же это нереальное чувство, когда испытываешь вдохновение», — говорит мой внутренний голос. — Хочешь послушать? — улыбнувшись, спрашиваю я Джексона.