Да, Сашок, а ты ощутимо подрос. До своих официальных семнадцати с половиной, понятное дело, не дотягиваешь, но уже и не так мал, как полтора года назад. Мальчишкой, по крайней мере, не выглядишь. То-то у женщин интерес нарисовался. С такими темпами ты через год и недоросликом считаться перестанешь. Мишкин папашка, говорят, здоровяком был, под два метра ростом. Так что есть куда тянуться. Спустился в гостиную, поздоровался со всеми. Двенадцать барышень, семь из них – частые гости. Не слишком и много для этого часа. Как обычно, обсуждают городские новости, но мой костюмчик оценили моментально. На комплименты и взаимные расшаркивания ушло минут пятнадцать. Не привлекая внимания окружающих, Софа показала двух застенчивых дам, проявивших чрезмерное любопытство в отношении моей особы. Что ж, это я удачно их застал. На личико обе симпатичные, о фигуре в этих платьях, конечно, трудно судить, но внешние контуры, во всяком случае, не пугают. Надо бы пообщаться с каждой наедине и составить представление об их характере. Да и на купчиху посмотреть не помешает, вдруг там гарна дивчина красоты неземной, тоскует-печалится, меня дожидаясь. Тут какая-то новенькая дамочка, по виду из благородных, в наряде с обилием кружевных оборочек и светской томностью во взгляде, довольно громко ко мне обратилась: – Александр, мы слышали, вы сочиняете и исполняете прекрасные любовные романсы. Не могли бы вы и нас порадовать своим пением? Та-ак, похоже, косметологам придётся внушение сделать, а то совсем распустились, стали лишнее выбалтывать. Сначала думал отказаться – мол, не в голосе я сегодня, – но даму дружно поддержали все собравшиеся в гостиной. Сговорились они, что ли? Вижу, и Софа мне одобрительно кивает. Твою меть! А петь-то совершенно не хочется. Но… если для пользы дела… О, Машуля и гитару принести успела. Ну, раз женщины просят… значит, сами и виноваты. Ох, я сейчас выдам! Что бы такое слезливое исполнить, в целях разогрева публики? А собственно, почему обязательно слезливое? Можно, например, из репертуара Джо Дассена спеть по-французски какую-нибудь песенку, чтоб слушательницы, так сказать, прониклись моей аристократичностью, а потом то же самое по-русски повторить. Далее известное косметологам оттарабанить, ну и в конце от Стаса Михайлова что-нибудь добавить. Как контрольный выстрел в сознание. И баста! Я уже взял пару аккордов и, изобразив на лице мечтательность, приготовился разбивать женские сердца, а дама в кружевах всё не унимается и лезет с уточнениями: – Простите, Александр, нам бы очень хотелось услышать первую написанную вами песню о любви. Ведь была же такая? И опять окружающие единодушно одобрили просьбу неуёмной дамочки: – Да, да, да! Непременно первую! – И вторую! – Ах, шарман, ранние любовные переживания – это так романтично! – Просим, просим! Чёрт, весь настрой сбили. И что теперь делать? Ни одна из заготовленных песен на подростковые терзания не похожа. Да и вообще, я юношеских любовных никогда не пел. Что там петь-то, пионерско-страдальческое «Дым костра создаёт уют»? Так дамы не поймут. Может, Андрей Губин подойдёт? Во, точно! Правда, знаю я всего три его песни, но зато парочка из них идеально подходит для образа влюблённого подростка. Вспомнить бы ещё нормально все слова, как-никак тексты песен и аккорды три месяца назад записывал. Бешеное метание моих мыслей для собравшихся пролетело незаметно, и под затихающие шепотки я начал наигрывать мелодию. Лиза, ещё вчера мы были вдвоём, Ещё вчера не знали о том, Как трудно будет нам с тобой расстаться, Лиза, И новой встречи ждать день за днём… А хорошо воспринимают! Дама в кружевах даже про веер забыла, а кое-кто и дыхание затаил. Хоть картину с них пиши – «Поражённые силой искусства». Понять их можно: в Красноярске у женского общества с лирическими развлечениями большой напряг, а тут песня о первой любви. Да ещё столь… завораживающая. Позволил аудитории на последних аккордах вздохнуть-выдохнуть и почти без перерыва стал наигрывать следующую композицию – «Милая моя далеко». Закрепляем успех, нельзя им сейчас давать выговориться. Нахлынули воспоминания из прошлого: вот так же сидел я в школьном дворе с гитарой и окрестные девчонки заслушивались откровениями Высоцкого в моём исполнении. И в стройотряде, и в институтской общаге было то же самое, только песни там звучали уже другие – студенческие, бардовские: «Машина времени», битлы, ну и про любовь конечно. А как без неё-то? Вообще, пение под гитару, как я понимаю, девушек всегда привлекало, привлекает и будет привлекать. Жизнь течёт и неумолимо меняется, но многое, ох многое в ней повторяется. Ладно, дадим дамам отдышаться и пощебетать, а попутно, послушав комментарии, настроимся на продолжение банкета. Минуты две мне все собравшиеся бурные восторги выражали и успокоиться никак не могли. Приятно, чёрт возьми! Затронул я, значит, тонкие струны загадочной женской души. От высокой оценки моего вокала настроение резко взлетело вверх, ненадолго почувствовал себя султаном в любимом гареме. Но затем все принялись выпытывать, кто же эта Лизавета, о любви к которой я такие прекрасные песни сочинил, и эйфория растаяла как дым. Бли-ин, во засада! И почему я не подумал о том, что к имени обязательно привяжутся? Попробовал отмалчиваться, но не помогло: дамы стали припоминать места проживания Патрушевых в Сибири и всех Елизавет, обитающих в ближайшей округе. Поразила осведомлённость некоторых присутствующих о «моём» извилистом жизненном пути в Енисейской губернии. Постарался быстрее перевести стрелки на столичную жизнь до ссылки «отца». Санкт-Петербург далеко, пусть там ищут, а в местной биографии копаться не стоит. Правда, лет до переезда младшему Патрушеву было всего ничего – двенадцать где-то. Спрашивается, может ли пацан в этом возрасте сильно влюбиться? А песни написать? Ай, да бог с ним! Очередное подтверждение репутации молодого да раннего вряд ли что-либо для меня изменит. Но почему-то задницей чую: не раз ещё аукнется мне эта Лиза самым неожиданным образом. Пожалуй, теперь следует и на французском спеть. Ох, лямур-тужур! Забавно, знаете ли, получается: песенки весёлого Джо я заучил на слух ещё в институте и с тех пор часто их пел, так как девушкам они очень нравились, но лишь здесь, выучив язык, я в полной мере понял, о чём пою. Et si tu n’existais pas, Dis-moi pourquoi j’existerais? Pour trainer dans un monde sans toi, Sans espoir et sans regrets?.. Неплохо, неплохо. С каждым новым куплетом я чувствую себя всё раскованнее. Так постепенно, глядишь, и в дворянском обществе освоюсь. Не скажу, что общение с местной знатью меня сильно напрягает, но какая-то неловкость в отношениях тем не менее ощущается. Наверно, не привык пока. После года, проведённого в лесу, это и неудивительно. Русскую версию песни Джо Дассена решил взять из репертуара Алексея Кортнева, уж больно его исполнение пришлось мне по душе, хоть и неточен там перевод. Если б не было тебя, Скажи, зачем тогда мне жить? В шуме дней, как в потоках дождя, Сорванным листом кружить… Как-то странно аудитория реагирует на гитарный бой. Я это и раньше замечал, но задумался только сейчас. Похоже, тут играют в основном перебором струн. Посмотрел на дверь, ведущую в косметсалон, и чуть куплетом не подавился: из салона выглядывала стайка любопытствующих клиенток, а часть из них тихонечко просачивалась в гостиную и выстраивалась вдоль стен. Та-ак, видимо, концерт пора сворачивать. Всё, баста. Спою барышням про белую берёзу Есенина и опускаю занавес. Эх-х… Над рекой, над лесом рос кудрявый клён… Сашок, а тебя несёт. Слишком уж старательно тоску в голос добавляешь. Выводишь «Протяни мне ветку тонкую свою» как зов о помощи, того и гляди дамы набросятся и «спасать» начнут. Тебе, вообще, одна веточка нужна или веник? Да уж. Упаси нас боже от веника. О, Софа знаки подаёт: мол, хорош, выключай шарманку. Выключил. Но уйти сразу не получилось. Вот вынь и положь слушательницам по-сле-дню-ю. Да сколько можно-то?! Платочки у них уже мокрые, а они всё туда же. И тут я зацепился взглядом за огромные, полные обожания глазищи сестрёнки. О-хо-хо… почему всегда так? За поиском любви или суррогата, её заменяющего, мы вечно забываем о тех, кто любит нас. Пока зачарованно всматривался в эти очи чёрные, очередная песня потекла сама собой: Куда бы я ни шёл – к тебе иду. К слиянью рек, к сплетению тропинок…[89] Я смотрел на девочку, данную мне в сёстры новым миром, и пытался хотя бы песней передать свои чувства. Любовь… Нежность… Казалось бы, я так мало её знаю. И уже так много. За каких-то полтора года эта егоза завоевала моё сердце и стала дороже кого бы то ни было в этом мире. Она одна сумела заменить мне и детей, и внуков. Какая б ширь меня ни обожгла, Какой бы дождь ни исхлестал до ссадин, Чего бы я ни натерпелся за день, Чего бы я ни натерпелся за день, Куда бы я ни шёл – к тебе иду. Ну вот, и её до слёз довёл. Глава 21