— Ты так же будешь смотреть мне в глаза, когда мы положим конец твоему воздержанию. Я буду смотреть как ты будешь дрожать от удовольствия, пока не достигнешь пика. И тогда он даст ей больше. Столько, сколько она захочет. *** Кэт тонула в нем: его пальцы на её лице, его палец на её губах, его слова, заставившие сердце биться сильнее. Она хотела всего этого. Хотела его. Их поцелуй неделю назад... И она почти кончила там, на столе, в спортзале. А ведь тогда были только поцелуи и немного касаний. И сейчас, он делает это снова, окружая её своим запахом, захватывал её чувства. — Ты собираешься поцеловать меня? — Скорее всего. — Как скоро? Её голос был наполнился желанием, а свет... это так несущественно. — После того, как решу одну проблему. Он провел пальцем по её нижней губе, а затем чуть-чуть погрузил его ей в рот и коснулся языка. Кэт почти застонала. Её соски напряглись и ждали прикосновения. — Проблему? Его глаза блестели. — Да. Как мне остановиться в этот раз? Он протолкнул палец глубже, скользя вдоль её языка. Кэт слегка прикусила палец. — Как только я попробую тебя, то не захочу остановиться. Я захочу попробовать твою ключицу, грудь, соски. — Он вытащил палец. — Как я остановлюсь, Кэт? Я едва сдержался в прошлый раз, и то лишь благодаря тебе. Но ты же не остановишь меня в этот раз, да? — А я знаю? Неужели она спрашивает? Она согласна? Это просьба? Каким-то образом Слоан исполнил все её желания и разрушил стену отчуждения. Которой она отгородилась от мира. — У тебя всё получится, Кэт. Он провел пальцем по её ключице, вызвав трепет в животе. Она не мола больше терпеть. — Что? — Со мной ты в безопасности. Захочешь остановиться, и мы остановимся. Но если я поцелую тебя, попробую тебя на вкус, это усилит мой голод. И я буду голодать, пока не узнаю, какая ты вся на вкус. Твои соски, живот, нежная кожа внутренней поверхности бедра. Он наклонился к её уху... Дразнящее и теплое дыхание. — А потом я раздвину твои ноги и буду целовать, пробовать на вкус, лизать всю тебя. Её клитор пульсировал, и одновременно страх пронзил её. Она тяжело втягивала воздух. — Ты мучаешь меня. — Ты заслужила это, котенок. После того поцелуя, я еще несколько дней ходил возбужденный, — он лизнул её ухо. – Так что у тебя есть преимущества. Она дрожала под обаянием Слоана, таяла от его слов и прикосновений. — Один поцелуй. Это все, что мы сделаем до окончания вечеринки. Лишь один поцелуй, Кэт. Её пульс участился, а тело пылало от пронзительного желания. Это нормальное чувство для женщины? Но какая-то её часть боялась. Как он довел её до такого состояния?.. Это слишком. Слишком сильно. Такое желание не для неё. — Я могу ударить? Она должна была успокоить себя этой властью над ним. — Это твой период воздержания. И твое решение. — Поцелуй меня. Он коснулся её губ и её окутал его запах – запах чистой кожи с нотками мыла и чего-то древесного. Он дразнил её. Он был для неё, как темный шоколадный трюфель, который она отчаянно пыталась распробовать. Более того, она хотела изучить его всего. Мужчина шумно вдохнул. Неистовое желание. Проведя рукой по её щеке, он положил пальцы на её затылок. Его большой палец погладил ее подбородок, приглашая открыться ему. И Кэт подняла голову, чтобы дать ему то, что он требовал, и взять то, что хотела сама. Он легко коснулся её губ, и не встретив сопротивления углубил поцелуй: обучая, изучая, командуя. Его вкус затопил чувства Кэт, заполняя каждую её клетку. Горячая кожа под её пальцами обжигала, и Кэт чувствовала бешенный пульс Слоана. Еще. Она погрузилась пальцами в вырез его рубашки. Она хотела облизать его грудь. Всего его. Потребность была настолько яркой, что она буквально впивалась в его язык. Он провоцировал её дерзость, ту часть её, которую она подавляла в течение многих лет. Свобода и власть стимулировали её. Ей нравилось чувствовать себя во власти Слоана Майклса, чувствовать прикосновения и поцелуи. О да. Это новое бесстрашие ей подходит. Слоан застонал и откинул голову, но буквально в следующую же секунду его рука обхватила её затылок. — Боже, и это один поцелуй. Кэт моргнула и осознала, что они находятся в лимузине Слоана, и полностью теряют контроль. Но ей не было плохо. На самом деле, ей было удивительно. Из-за их поцелуя. И Кэт позволила себе все это. — Слава Богу, что ты в штанах, — поглаживая её лицо, сказал Слоан, — иначе юбка уже валялась бы на полу. Воспоминания о времени, когда она носила юбку, моментально охладили Кэт. Отодвинувшись подальше от него, она посмотрела на перегородку, отгораживающую их от шофера. — Я не ношу юбки. Откинувшись на сиденье рядом с ним, она ненавидела себя, свои страхи и воспоминания, разрушающие очарование момента. — А вот это может меня чертовски разозлить, котенок. Повернув голову, она увидела, как ярость сверкнула в его взгляде. Тем не менее, он назвал её «котенок». Контраст путал и завораживал. — Потому что я не буду носить юбки? — Потому что ты удерживаешь и закрываешь меня. — Это еще один из твоих терминов, Слоан? Поймав её руку, он переплел их пальцы и притянул её к себе. — Мне не нравится, что ты возводишь между нами стены. Это вызывает во мне желание сносить их к чертям собачьим. — Ты всегда требуешь этого от своих любовниц? Что он вызывает в ней? Страх? Похоть? Волнение? Вызов, потому что не сомневается, что она сможет постоять за себя? Он стиснул челюсти. — Ты как вызов для меня, котенок. Хорошо, что у тебя есть безопасный жест. Потому что я не такой ручной, как кое-кому хочет верить. К тому же есть что-то в тебе, что срывает мне крышу. В этот раз Кэт задрожала. *** Тишина, словно волны перекатывалась по большому деревянному подиуму, украшенному лампами и цветами, и обустроенному баром и местами для отдыха. Даже снующие вокруг официанты, старались не нарушать сложившейся атмосферы. Слоан игнорировал реакцию на себя, игнорировал взгляды, бросаемые ему и Кэт в спины. Но ему нужно было выпить, чтобы попытаться снять напряжение, бурлившее в нем. Какого черта он позволил втянуть себя во все это? Он мог найти себе другую женщину. Женщину, которая не будет доводить его самоконтроль к опасной черте. Этот поцелуй в лимузине ... И она просто отступила? Пиздец. Просто пиздец.