У нас всё было идеально. И в общении, и в постели. Мы понимали друг друга с полуслова, делились радостями и неудачами, всегда и везде вместе, вдвоём. Владимир, он как друг, и любимый, и как отец – он заменил мне всех, кого я потеряла, став надёжной опорой. Он любил меня. Как одержимый любил. Это проявлялось не только на словах, но и в поступках. Тогда почему он продолжает делать мне больно? Почему она сейчас находится ЗДЕСЬ?! В нашем доме, рядом с нашей спальней! Почему они меня не предупредили, что привезли её сюда?! Поздний приход Владимира в нашу комнату и ранний уход… мог свидетельствовать о том, что они провели ночь вместе. Пока я находилась за стенкой, мучаясь от ночных кошмаров, головной боли и токсикоза, он трахал другую! В этот момент, ревность превратилась в ярость. Я была готова броситься на Вову, на Снежану, на всё, что связывало нас троих, и растерзать их! Но Снежана вдруг заговорила… – Здравствуй. Её голос звучал монотонно, как будто ей было на всё плевать. Хотя возможно она себя действительно плохо чувствовала. Пока мне мало что известно. И мне это уже надоело, вытягивать из них правду клешнями! Я не собираюсь с ней здороваться. Сжав кулаки, подошла ближе. Эта девушка мне неприятна, хотя она и непроизвольно вызывает у меня жалость, если ей действительно осталось жить недолго, а отношения с Владимиром и беременность Стёпой случились до меня. Да – только в таком случае. – Мне жаль, что сложилось всё именно так. Жаль, что ваша свадьба была сорвана. Ах ей жаль… Ах жаль… Эмоции рвали меня на части. Но внутренний голос умолял притормозить, вдруг она действительно больна и это её последние часы жизни? Но почему она не подошла к нам после свадьбы? Может у неё нет столько времени… Каждая секунда на счету. – И что дальше? – Дальше слово за Владимиром. Он обещал обдумать ситуацию и принять решение. Я думала, может она хотя бы извиниться за срыв свадьбы, но она продолжая говорить о другом. – Кстати, нас так и не представили друг другу. Катя, я хотела бы с тобой познакомиться. Меня зовут Снежана Ковалевская, мы с Владимиром… встречались когда-то и у нас была любовь. Она протянула мне свою худую, бледную руку, которая была заклеена пластырем на сгибе локтя, что могло свидетельствовать о том, что она действительно провела время в больнице. Сглотнув, я, чисто из жалости, секундо её коснулась и тут же отдёрнула. – Мне продолжать или ты уже в курсе? – Продолжай. Жду когда наконец прольётся свет на правду. Внезапно она начала кашлять и подхватила стакан с водой с тумбочки, сделала несколько глотков, одной рукой держа стакан, другой – касаясь лба. – Извини, мне, порой, бывает тяжело говорить… Комната вращается перед глазами периодически, чёрные пятна мигают и даже провалы в памяти случаются. Это всё из-за опухоли. Опухоль головного мозга. Врачи говорят, случай тяжёлый. – Операция, лечение? Качает головой, вздохнув. – Риск большой, они не хотят браться. Я уже в разные клиники обращалась, даже за границей. Только с сочувствием смотрят на меня и разводят руками. – Сколько есть времени? – Слишком мало… Смерть может наступить в любой момент. Я промолчала, прикрыв глаза. Буря ярости внутри меня немного успокоилась, так как её речь и поведение выглядели правдоподобно. – Если всё настолько серьёзно, почему тебя домой из больницы отпустили? – Стёпочка плакал. Он так сильно по мне скучает. У него ночью случилась истерика, и вот я здесь. Врачи всё равно не могут ничего сделать, а я приняла решение отказаться от госпитализации и оставшиеся дни провести со Стёпой, если Владимир не будет против. Он согласился… Снежана говорила с паузами. Медленно. Делая периодические глубокие вдохи и массируя виски. Мне стало не по себе… Как будто она сейчас рухнет и лишится чувств. Опять внутри меня забились противоречивые чувства. – У меня есть все заключения от врачей, можешь взглянуть там, на тумбочке, чтобы ты не думала, что я аферистка. – Почему именно в день свадьбе ты решила напомнить о себе? – Я не знаю… Так получилось. Наверно у меня был шок. Сорвалась на эмоциях и в панике бросилась искать Владимира, потому что за Стёпу сердце разрывалось. Я боялась, он останется один. Сиротой останется! А он у меня такой маленький и хрупкий… Я не могу об этом говорить, слишком больно. Тяжело! По её щеке скатилась слеза. Я впервые не знала, как мне реагировать. – Вова сказал, у вас с ним была связь до меня и забеременела ты ещё когда мы с ним не встречалась, это правда? Снежана сделала глубокий вдох, я обратила внимание, как задрожали её пальцы. Она спрятала руки под кроватью, посмотрев прямо перед собой в одну точку стеклянными глазами. – Да. Это правда. – Тогда почему ты скрывала от него сына все эти годы? – На это тоже есть объяснение. Я думала, этот ребёнок от другого мужчины. Я была в этом уверена. Пока однажды, когда он начал расти и меняться, я не заподозрила неладное. Вот как… И последний вопрос, который волновал меня больше всех остальных. – Владимир мне изменяет? – спросила я решительно и подошла впритык к её кровати. – У вас что-то было? Вчера… Может раньше? Кто знает, теперь я в нём не уверена! Снежана поджала губы. Сделала короткую паузу и ответила… Глава 8 – Нет, не было! Он не изменял тебе после того, как мы расстались. Я уехала, он смирился с этим и начал строить свою жизнь. Прошло время, и вот вы… теперь вы вместе. А у нас ничего с Владимиром не было! Я слушала её. Я наблюдала за каждым движением и мимикой. Но что-то в голосе Снежаны и в её поведении вызывало у меня замешательство. Она избегала прямого контакта, особенно визуального, а её глаза отражали всё ту же безжизненную пустошь. Что-то не сходилось в её рассказе. Я не могла понять, или она врёт или она всегда такая ледяная и высокомерная. Всё вокруг казалось расплывчатым, словно картина, нарисованная мазками неуверенности и сомнений. Я пыталась собраться с мыслями и проанализировать все, что пережила сейчас. Я уже так устала от всего этого, что моё терпение практически лопнуло, хотя я по жизни неконфликтный человек, рассудительный и мягкий. Истерики, разборки, драки – не моё. Поговорив с Вовой, поговорив с ней, я, наконец, увидела общую картину более чётко. Меня всё это не устраивало. И я сделала свой выбор… – Послушай, Снежана, – возвышаясь над кроватью бывшей девушки мужа, серьёзно произнесла я, – мне жаль, что у тебя неприятности в жизни, что ты тяжело больна и врачи ничего не могут сделать, но это не мои проблемы. Ты мне чужой человек. Прошу тебя покинуть этот дом, вернувшись в больницу, и уяснить, что ты имеешь дело с женатым мужчиной. Тебе и твоему сыну нужна помощь? Не вопрос. Поможем. Но, между нами, должны быть чёткие границы… Теперь она глянула на меня с вызовом, нахмурив свой идеальный лоб, будто я ударила её физически. – Какая же ты… Договорить Снежана не успела. Её прервал топот шагов за дверью.