Даже представить себе не мог, что Катя вышла за него замуж, что именно он окажется её мужем. Я поискал о нём информацию, его бурная деятельность впечатляет. И бьёт он, кстати, отменно. Челюсть болит до сих пор, хотя уже несколько дней прошло. Он смог мне хорошо вправить мозги, так, чтобы я, через не хочу, отступил. Выполнил всё, что он меня попросил. Честно сказать, это сходу подействовало. Мы о многом поговорили, многое обсудили, выйдя на компромисс. Увидев его, отношение Кати к нему, я сразу осознал, что у меня нет шансов, ни малейших. Так что не стоит даже пытаться. Я проиграл. Пора смириться. Отступить. И забыть. Я увидел Катю в окне… тогда, в последний раз. Думаю, это была последняя наша встреча. Если не в жизни, то в ближайшие несколько лет точно. Мне кажется, у них случилось что-то важное – Катя была встревожена, когда окликнула Романа, в её глазах словно сияли мелкие крупинки бриллиантов. Почему-то первая мысль в голову пришла – она беременна. Её слабость, обморок, какое-то загадочное состояние… Думаю, что это так. Даже несмотря на неутешительные прогнозы врачей. Наверно меня это уже не касается. Я должен смириться. Как бы больно не было, но я всё просрал. Я должен их отпустить и понять – она любит Романа, она счастлива с ним, она его законная жена и это не изменить. Слишком сильно его любит… Я завидую им, подыхаю от зависти и разочарования, что они такая гармоничная пара, они любят по-настоящему и искренне счастливы. У меня такого не будет никогда. Я буду до конца своих дней жалеть, что выбрал не тот путь и послушал мать. А у меня двое детей. Я взял за них ответственность на себя и должен поставить их на ноги. Войдя в палату к матери, я увидел её сидящей у окна. Она смотрела в одну точку, будто истлевшая мумия, и что-то тихо бормотала. – Я пришёл к тебе! – окликнул её зло. – Твой сын! Вздрогнула, но не стала оборачиваться. – Которому ты испортила жизнь… Она выглядела ужасно. Просто животное, запертое в клетке. Но, в то же время, смогла ответить на мои вопросы. Это единственное, что я её попросил хотя бы, чтобы у меня о ней осталось хоть что-то человеческое в памяти. – Покайся. Раскрой всю правду и признай вину! Разговор был долгим, изматывающим. Я рассказал матери о Снежане, как она получила свою карму, когда лгала о болезни. Как она умирала в боли и муках, потому что даже обезболивающие ей не помогали. Потом о детях рассказал… Один малыш погиб, второй родился больным и непонятно выживет или нет. – Довольно? Или продолжать? Ты этого хотела? Такую ты жизнь хотела для своего сына? Снежана стала достойной женой? Оправдала твои надежды? – Что ты ещё хочешь от меня? Я ошиблась. Я поступила чудовищно! Я никогда не найду успокоения после того, что совершила… Почему вы меня просто не убьёте? Она так и продолжала сидеть ко мне спиной. Ей было стыдно обернуться! Стыдно посмотреть своему сыну в глаза! – Потому что смерть – это просто. Ты будешь мучиться долго здесь, за решёткой, в окружении себе подобного сброда. Теперь расскажи мне ваш план со Снежаной. Как я и думал, они договорились заранее, тщательно всё продумали, проиграли, проработали. Где надо врачей подкупили, где надо подделали документы. Свидетельство о рождении Стёпы, вместе с анализами и заключениями, тоже бы поддельным, потому что я не изменял Кате, когда мы начали встречаться. Снежана на тот момент была за границей. Крутила роман с моим знакомым – влиятельным человеком, к которому от меня к нему сбежала, выдав моего ребёнка за его. Я мог бы сделать тест! Тест на всех своих детей. Но я этого не хочу. Пусть будет, как будет, смысл уже всего этого? Снежаны нет, мать наполовину овощ, я должен искупить вину. В качестве этого буду поднимать и ставить на ноги детей. Потому что мне понадобится много сил и терпения! Всё, что я хотел услышать сегодня, я услышал. Я распутал клубок полностью. Вышел из здания больницы и поехал к своему ребёнку. Наденька до сих пор лежала в боксе, под наблюдением врачей, но сегодня мне разрешили взять её на руки. Врачи сказали, ей намного лучше. Она открыла глаза, я увидел, какие они у неё красивые… мои копии. Надя посмотрела на меня, и в этот миг внутри меня многое изменилось. Это был какой-то человеческий такой взгляд, полный смысла и надежды. Она смотрела на меня так, словно всё понимала. Каждое моё действие, каждое слово, взгляд… Я наклонился к ней и поцеловал её в лобик. Меня опять пробило на слёзы. И тогда я понял, что не брошу её. Никогда. Малышка крепко ухватилась своими маленькими пальчиками за мой палец и не хотела меня отпускать – это был знак. За моей спиной послышались шаги, я обернулся и увидел Анастасию Сергеевну. Она мило улыбнулась и затеяла разговор. – Наденьке уже лучше, скоро её переведут из реанимации в обычную палату. – Я как раз хотел с вами встретиться, Анастасия. Я подумал над вашим предложением – сможете ли вы стать няней нашей семьи? Няней особенного ребёнка… – Правда? – улыбка заиграла на её губах ещё шире. – Конечно, не вопрос. – Буду вам очень признателен. Мы обсудили наши дальнейшие планы, я отправился домой, к Стёпе. Ужасно соскучился по сыну! После смерти Снежаны он впал в депрессию, я стал больше времени проводить с ним вместе, и мы сблизились. Понимаю, он тоскует. Мать, как никак! Но я буду делать всё возможное, чтобы Стёпа начал жить по-новому. Анастасия Сергеевна мне симпатизировала. Когда я общался с ней, становилось как-то теплей. Она всегда выглядела такой спокойной, радушной, улыбчивой. И мне было комфортно. Думаю, у нас в будущем сложатся хорошие отношения, а там, кто знает… Когда я вернулся домой, у соседей в доме была тишина. Ещё утром я видел, как Арбатовы спешно грузили коробки по машинам. Нетрудно догадаться – готовились к переезду. Сейчас же, подойдя к дому ближе, я увидел табличку с объявлением – «Дом выставлен на продажу». Они уехали… Уехали насовсем пока я нянчился с Надей в больнице. Я посмотрел им вслед, достал телефон, на экране которого ранее поставил Катину фотографию… завис на секунду, а затем удалил её. Выдохнул и попытался отпустить эту мысль. Вот и всё, Катя… Прощай! Обещай, что ты будешь счастлива. Ты это заслужила. * * * Спустя несколько лет – Никитка! Догоню-догоню-догоню! Мой сынок звонко смеётся и бежит от меня, играя в догонялки, я устремляюсь за ним. Он прячется за скамейку и пытается не хохотать, зажав рот ладошкой, а я крадусь осторожно, выскакиваю на него сверху. – Бу! Никита прыгает в мои объятия, мы жадно-жадно тискаем друг друга, пока наш папочка, держа Анюту за руку, подходит к нам с огромной порцией сладкой ваты. – Держите, сладкоежки. – Спасибо, папуля! – благодарят Рому любимые дочь и сын. – Нам очень весело! Будем кататься на велосипедах? – Кончено.