– Мам, глупости не говори, – Владимир делает шаг вперёд, закрывая меня собой, – хотя бы сейчас, в такой сложный период… Давайте жить дружно! Отвечает сам за меня. А у меня уже всё. Горечь во рту, озноб в теле. Будто меня ядом напоили. И зачем только эта мегера сюда явилась? Накануне свадьбы она твёрдо дала понять сыну – или я или она. Владимир выбрал меня… Тогда она ушла, заявив, что разрывает с нами отношения и ни за что не приедет к нам на свадьбу. Антонина меня не долюбливала и наша неприязнь была взаимной. Она хотела для своего единственного сына другую невесту, соответствующую их статусу и завышенным амбициям. Антонина Павловна родилась и выросла в семье крупного чиновника, затем вышла замуж за Анатолия Гордеева – олигарха с Рублёвки. Они жили в роскоши. Сыто, богато, красиво. Как истинная элита. Ни в чём, никогда не нуждались. Гордеева всегда стремилась к идеалу. Навязчивые стремления быть идеальной во всём сделали из неё стерву. Естественно, подбором невесты она бы и сама занялась охотно. Вот только Владимир был против её попыток лезть в его жизнь. Он уже давно не мальчик, а зрелый мужчина со своим крупным, успешным бизнесом. Владимира раздражали её бесконечные упрёки, которые, в итоге, закончились её отъездом. В конце концов, он не выдержал и в грубой форме поставил мать на место. Она обиделась, развернулась, ушла… Я долго переживала по этому поводу, даже чувствовала себя виноватой, что стала причиной разлада в отношениях матери и сына. Сама несколько раз хотела поставить точку между мной и Вовой, но он не позволил. Он сказал, что не сможет жить без меня, если мы расстанемся. Через время мы успокоились, потому что свекровь прекратила с нами общаться и жила своей жизнью. Пока внезапно не явилась вновь на пороге нашего дома… С выражением лица как ни в чём не бывало. Будто между нами не было никакого разлада, длительностью в полгода. – Ну что ты, сыночка, – хмыкнула она, и натянуто улыбнулась, – конечно-конечно, никаких конфликтов! Это я так пошутила, прости дуру старую! Я, кстати, с миром приехала! Раз такое дело, помощь нужна. Хватит нам уже как кошка с собакой, пора мириться. В трудных жизненных ситуациях семья обязана сплотиться. Ближе подошла и обняла сына, всхлипнув. – Ты уж меня прости, погорячилась. Никак не могу прийти в себя после смерти папы… Затем глаза открыла и на меня колко уставилась, продолжая обнимать Вову, пока он не видел её лицо. Тёмно-карие глаза, как у кобры, словно продолжали просачиваться сквозь кожу, хотя слова Антонины Павловны звучали с тоской и извинениями. Я могу ошибаться. Может она действительно осознала, что была не права, когда провела шесть месяцев в одиночестве? Время покажет… Причина её ненависти ко мне заключалась не только в моём происхождении. Моего отца посадили в тюрьму за ограбление и убийство – этот факт особенно не давал ей покоя! – Чёрное клеймо на репутации нашего рода! Сын, ты сошёл с ума! Жениться на дочке уголовника вздумал! Упрекала она нас постоянно… Но Вова любит меня несмотря ни на что. И он верит мне, верит нам с папой, что папа ни в чём не виноват. Его бездушно подставили истинные зачинщики преступления в банке, его коллеги, где он работал охранником, хотя он, наоборот, хотел предотвратить ограбление. Исполняя свой долг, получил ранение. А, когда очнулся, был окружён полицией и ему выдвинули обвинение в том, что он убил одного из заложников. Вова шумно выдохнул, приобняв мать в ответ: – Спасибо за поддержку, надеюсь всё наладится, и мы вместе найдём выход. – Найдём, обязательно найдём! Отстранилась от него с лёгкой улыбкой. Повернула голову в мою сторону, сказав следующее: – Жаль, что свадьба пошла не по плану. Катя, у тебя красивое платье! И дом вы потрясающе украсили. Слегка удивил её резкий переход к комплиментам. Далее, последовала неловкая пауза. На этом лимит «добра» свекрови был исчерпан. – Сыночка, на два слова можно тета-тет? Они, отходя, шушукаются. Вова то хмурится, то вздыхает. Степа на руках Антонины похныкивает. А я, тем временем, непроизвольно обвожу взглядом холл дома и вижу в углу, под лестницей, выстроены в ряд чемоданы с принтом Луи Витон. Неужели? Она собралась жить с нами?! – Сыночка, – защебетала, подлизываясь, – ты точно не передумал? После всего случившегося…. Уверен, что ты хочешь, чтобы эта… Екатерина! Была твоей женой? – Мам, ты серьёзно?! – Шшш, спокойствие! Только спокойствие! Я не намерена начинать новый конфликт! Всего лишь хочу уточнить… в силу новых внезапно сложившихся обстоятельств, вдруг это способно многое изменить? – Нет! – Ну а что? У тебя сын от другой объявился, я помню Снежу, вы вместе росли, её родня у нас в гостях часто бывала. Хорошая девочка! Милая, порядочная, несколько высших у неё, включая Оксфорд. Это сильно! – Снежана больна… – Ох да, бедняжка, как её жаль! – вытащила из кармана пиджака платок, промокнув глаза. – Может врачи ошибаются? Такое бывает. – Давай продолжим разговор позже. Ребёнка надо покормить и уложить спать. Мы сами на ногах еле стоим. – Конечно, конечно, я обо всём позабочусь! У Владимира зазвонил телефон. – Прошу прощения, срочный разговор, – муж глянул на экран, нахмурившись, – Катя, поднимайся наверх, набери ванну, я тоже скоро к тебе присоединюсь. Взяв трубку, торопливо ушёл в другую комнату. Мы остались вдвоём, не считая Стёпы… Напряжение сгущалось до критической точки. Антонина Павловна продолжала смотреть на меня в упор, будто пыталась сдержать в себе раздражение. Я развернулась и молча направилась к лестнице. Стёпа зашевелился в её руках, захныкал, она его покачала. – Тише, тише, мой золотой! Самая лучшая бабушка рядом, с тобой! Не волнуйся, скоро всё наладится. Скоро всё станет на свои места и будет так, как должно быть… * * * Я вошла в спальню, чувствуя себя абсолютно подавленной. Последние слова свекрови все еще звучали в моей голове, вызывая мучительные переживания. Я стояла там, молча, пытаясь обработать все эти эмоции, которые меня охватывали. Подойдя к кровати, начала снимать с себя платье, которое, казалось, становилось все тяжелее на моих плечах. Оно напоминало мне о конфликтах, о непримиримости со свекровью, и мои руки автоматически сжались, смяв его в кулаке. Я чувствовала, как гнев и разочарование накрывают меня волной. Одна мысль на эмоциях промелькнула в моей голове – выбросить это платье, избавиться от всего, что оно символизирует. Я захотела его сжечь, чтобы с ним исчезли все эти негативные чувства, которые оно во мне вызывало. Но в этот момент я остановилась. Я осознала, что это не решит проблемы. Это будут лишь символические действия, не приносящие настоящего облегчения. Проблемы лежали глубже, в отношениях и непонимании. Папа всегда твердил, что проблемы нужно решать, выключив эмоции. Холодно и рассудительно. Что-то в душе умоляло дать ещё немного времени Владимиру и не рушить семью, не рушить нашу любовь! Наша семья – это самое ценное, что сейчас есть у меня. И наш будущий малыш… Перед тем, как войти в ванную, я взяла свою сумочку и нашла там тест на беременность. Долго держала его в руках, глядя на две красные полоски. Кусая губы, думала, сказать или нет?